Биография

Русская и советская писательница и поэтесса, автор популярной песни «Русское поле» и многих других.
Родилась в семье врача-фтизиатра (Анатолия Ильича Гоффа) и преподавательницы французского языка. Летом 1941 г. из осажденного Харькова семья эвакуируется в Томск. Инна работала няней, потом библиотекарем в эвакогоспитале, совмещая работу с учебой в школе. Она писала стихи, легко поступила в Литературный институт имени М. Горького.
Первый успех к Инне Гофф пришёл в 1950 г. На 1-ом Всесоюзном конкурсе на лучшую книгу для детей Инна Гофф получила первую премию за повесть «Я - тайга». 1960 г. был напечатан большой рассказ «Северный сон». В 1961 г. вышел цикл «Очередь за керосином», в 1963 г. - роман «Телефон звонит по ночам» единственный опыт Гофф в жанре романа о любви. Инна Гофф умерла 26 апреля 1991 года после тяжелой болезни.

Подробнее об имени Инна

Афоризмы

«Меня можно продать, но нельзя купить».

В любимом человеке ничего не раздражает, и любимый человек поэтому всегда бывает таким, как надо для тебя в ту или иную минуту.

В старости человек забывает то, что слышал уже, и ему без конца можно рассказывать одно и то же. Жизнь его таким образом полна новостей. «Впервые слышу», - не раз говорила мне мама.

В счастье, как и в горе, человек одинок.

Все эти мужские братства, компании сродни монашеским орденам. Человек может иметь семью, жену, детей и все равно быть одиноким, искать духовного родства. Но мужчина, нашедший в женщине свое отечество, часто не имеет друзей среди мужчин.

Дом престарелых - это зал ожидания.

Женщина, сильно и глубоко чувствующая и много думающая, редко сохраняет долгую молодость лица.

Когда играешь злого, ищи, где он добр, - сказал кто-то вроде Станиславского. Верней сказать: когда пишешь злого, ищи, с кем он добр.

Некрасивая женщина с красивым военным мужем в магазине. Народ обратил на них внимание. А она: «Вы меня извините. Но как красоту делили - я спала, а как счастье делили - я проснулась!» И люди умолкли, оторопели.

О маленькой, тесной кухне хозяйка говорила, что она ей узка в бедрах.

Он был интеллигент в первом и последнем поколении.

Он так смело признается в любви, что сразу видно - у него есть опыт.

Опыт старших - это более длинная цепь ошибок в сравнении с опытом молодых.

От плохих мужей женщины не уходят. Уходят от хороших.

Инна Гофф

Рассказы

Ран-больной Скворушкин

Тонка сидит за столом, покрытым голубой клеенкой, на том самом месте, где сидит она всегда, готовя уроки.

Как всегда, сидит она чуть боком, отчего одно плечо ее кажется выше другого. Учительница не велит так сидеть, говорит, что Тонка станет горбатой. Но каждый раз, придя домой, Тонка забывает ее слова.

Тем более сегодня, когда все так необычно, странно. И то, что сидит она за столом в такой поздний час, и то, что пишет она под диктовку Анны на двух тетрадных, в клеточку, листках.

Анна диктует, совсем как настоящая учительница, походит по комнате, потом подойдет сзади и заглянет в листок через Тонкино плечо.

– Красиво пиши, старайся, – говорит она. – Ну, так, значит… Что у нас тут получается…

И она читает в который уже раз все сначала:

– «Здравствуйте, незнакомая мне Лена!

Вы прислали письмо моему папе, Петру Скворушкину. Но получила Ваше письмо я, дочь Петра Скворушкина Антонина, и Вам на него отвечаю. Мне тринадцать лет, я учусь в шестом классе. Папа с мамой и братиком Кузей живут на Волге, и скоро я к ним уеду тоже. Впрочем, Вас интересуем не мы, а наш папа. Так вот, могу Вам сообщить, что он работает директором совхоза, маму и нас очень любит и бросать не собирается…»

– «Собирается» с мягким знаком? – спрашивает Тонка.

– С мягким, – говорит Анна.

Она присаживается к столу и, подпершись рукой, глубоко задумывается. Тонка терпеливо ждет, поглядывая на Анну. Анна – младшая сестра матери. Ей двадцать шесть лет. Работает Анна в колхозной конторе счетоводом. Когда-то считалась она первой красавицей на селе, но почему-то замуж никак не могла выйти. Кто говорил – от гордости, кто – от злого нрава.

Тонка разглядывает Анну. Остренькие серые глаза, презрительно стиснутые алые губы. И почему это ее никто не взял за себя? Может, она и вправду злая?

О чем бы ни думать сейчас Тонке, лишь бы не об этом письме в руке Анны, не об этом ненавистном чужом письме.

– Ты не маленькая, – сказала Анна. – Должна понимать…

Тонка не маленькая. Она понимает. Даже больше, чем думает Анна.

– Ты ведь не хочешь, чтоб мама плакала, – сказала Анна.

Нет, она не хочет.

– Ты знаешь, какой будет скандал?

Нет, скандала не будет. Тонка никому ничего не скажет. Тонка умеет хранить тайну. Ведь не сказала же она Вере Клавдиевне, кто разбил стекло в классе. Зря трясся Колька Удов. Тонка видела, как он влепил в окно мячом.

«Ага, Удав, – сказала тогда Тонка, – вот я скажу Вере Клавдиевне». Вот он и трясся, Удав. А Тонка промолчала. Она хитрая, Тонка. Иногда ей кажется, что она хитрей всех.

«Вы спрашиваете, работает ли у папы правая рука. Можете не беспокоиться. Рука у него прекрасно работает, и он играет на баяне, гитаре и мандолине. Кажется, на все ответила. Надеюсь, что больше не станете писать нам писем, не станете огорчать маму. Вы спрашиваете, помнит ли папа „девочку с косичками“, как вы себя называете. Навряд ли. А Вам было бы приятно, чтобы Вашему мужу писали всякие „девочки с косичками“? Если это правда, что Вы замужем».

Ну, вот и все, – говорит Анна. – Теперь подпишись полностью. Да ты что, спишь совсем? Не соображаешь ничего! Полностью, значит – «Антонина Скворушкина». Поняла? А сейчас перепишем все начисто.

Тонка устала, переписывать ей не хочется. Но у Анны вид такой строгий, что Тонка, не споря, вырывает из тетрадки два чистых листка.

И опять: «Здравствуйте, незнакомая мне Лена!»

За окнами, в соснах, завывает ветер, иногда слышно, как по ставням шелестит снег. Метель. Печь уже протопилась, и в открытую дверцу видно, как догорают угли. В доме тепло, мирно стучат ходики. Но оттого ли, что за окном метель, или от чужого письма в руках Анны, на душе у Тонки зябко.

Ах, если бы прочесть письмо! Анна сказала: «Мала еще!» То «мала», то «не маленькая». Ее не поймешь. Неужели она порвет письмо или бросит в эти догорающие угли и Тонка никогда не узнает, что пишет отцу незнакомая женщина? Как Тонка ненавидит ее! Как хорошо было все до сих пор. Как они весело, дружно жили – папа, мама, Тонка и Кузька…

Зачем она, эта, разыскала папу? Наверно, хочет, чтобы папа бросил их с Кузькой и маму и женился на ней… «Дура! Вот дура!» Это самое грубое, что приходит сейчас Тонке на ум.

Глаза Тонки смотрят на фотографию в витрине. Тут, объединенные одной вишневой рамкой, карточки всей семьи. Вон Тонка, когда ей исполнилось пять лет, в белом платье с оборками. Только оборки-то все внутри, – отец сам надел ей платье в тот день и повел ее к фотографу дяде Мише, тому, что и сейчас работает в синей будочке возле базара. Мама, как увидела карточку – платье наизнанку вывернуто, – только ахнула.

А вот и мама с новорожденным Кузькой на руках. Смотрит мама, улыбается…

Карточек, на которых снят отец, несколько. Тонка смотрит на свою любимую, ту, где отец в гимнастерке, с двумя орденами. Какой он молодой здесь, пилотка набекрень, глаза чуть прищурены, словно от яркого солнца, во рту – папироска. Отец и сам эту карточку любит. Бывало, посмотрит и, довольный, спросит: «Что, лихой солдат был?»

Но сейчас Тонка разглядывает фотографию отчужденно, ей кажется, отец нарочно прищурился, чтобы не смотреть ей в глаза.

– Ну, кончай писать, – говорит Анна. – Вон уже одиннадцать бьет. Завтра не добужусь тебя…

Она подходит к печке и, помешав кочергой голубоватые угли, бросает в жар письмо. Оно вспыхивает на миг ярким пламенем и тут же превращается в серую кучку пепла.

– Сожгла?!

– Я конверт только, – откликается Анна. – На нем обратный адрес был. Для ответа, значит…

– А как же мы пошлем?

– Не бойся, я на новый конверт списала. Уж своей рукой, так и быть. А то ты не поместишь, адрес-то длинный.

Анна помешивает в печке, кочергой приминая голубые огоньки.

– А письмо я спрячу подале, – говорит она, как бы сама с собой. – Может, пригодится когда, постращать…

Тонка не понимает, кого и зачем нужно «стращать» письмом. Она думает лишь о том, что письмо есть, Анна не сожгла его. Значит, можно его прочесть, надо только выследить, куда Анна спрячет.

Тонка делает вид, что совсем засыпает. Ей легко притворяться, она и в самом деле вот-вот уснет.

С трудом добирается она до кровати, стягивает платье, расплетает на ночь косы. Анна берет со стола письмо и несет его к своей тумбочке под зеркалом.

Анна оглядывается на Тонку, но Тонка совсем уже спит, ее голова склонилась к плечу, пальцы никак не могут развязать узелок коричневой ленты. Только два хитрых глаза следят за Анной из-под пушистых ресниц.

Лучшую песню о России написали два еврея – Ян Абрамович Френкель и Инна Анатольевна Гофф .
Она настолько прекрасна, что Расул Гамзатов пророчил ей судьбу гимна: "Это лучшая песня о Родине. Я бы предложил сделать её государственным гимном России ".

Полностью согласен с классиком. Случись такое, у нас был бы гораздо лучший гимн, чем то, что мы имеем сегодня.

Вот, уникальная запись: Френкель сам поёт свою песню. Спокойно, душевно и без пафоса. Именно так, как и нужно петь

Вдвойне должны огорчать националистов обстоятельства, при которых эта музыка увидела свет: её поют тоскующие о Родине белогвардейцы в фильме Эдмонда Кеосаяна «Новые приключения неуловимых»

Инна Гофф родилась в семье врача-фтизиатра Анатолия Ильича Гоффа и преподавателя французского языка в Харькове. Летом 1941 из осажденного города семья эвакуируется в Сибирь - в г. Томск. Работала няней в госпитале. О пережитых в Томске военных годах – госпиталь, медицинские сестры, очереди – рассказала в ряде повестей и рассказов. После войны поступила в Литературный институт имени Горького, закончив который посвятила свою жизнь поэзии и литературе.

Вот, что она писала о своём стихотворении "Русское поле":

Написала, потому что люблю поле. Люблю русское поле, потому что родилась в России. Таких нигде и нет, наверное… Как мала суша в сравнении с «равниной моря», так малы города в сравнении с ширью наших полей. Полей… Этот ничем не заслонённый вид на край света, из-за которого утром всплывает солнце и за которым оно прячется к ночи… Золотое шумящее поле налитых колосьев было последним мирным видением моего отрочества…

Ян Френкель – просто легендарная личность.
Родился в Киеве в семье парикмахера Абрама Натановича Френкеля. Учился игре на скрипке под руководством отца. С 1938 по 1941 гг. учился в Киевской консерватории.

С начала войны поступил в зенитное училище, по окончанию которого в 1942 году принимал участие в боевых действиях. Был ранен и после лечения с 1943 г. и до конца войны служил во фронтовом театре, играя на рояле, скрипке, аккордеоне.

С 1946 года Я.Френкель жил в Москве. Выступал как скрипач в различных оркестрах, в том числе эстрадных. С начала 60-х годов Френкель стал писать музыку к драматическим спектаклям, кинофильмам, мультфильмам.

Вот некоторые из них: «Текстильный городок» (1961, сл. М. Танича), «Калина красная» (слова народные, 1963), «Ну что тебе сказать про Сахалин» (сл. М. Танича, 1965), «Вальс расставания» (сл. Ваншенкина, 1965), «Русское поле» (сл. Инны Гофф, 1968)

У Френкеля было очень личное и глубокое переживание темы войны, которое отразилось не только в его мелодиях, но и в том, как он сам исполнял свои песни. Без надрыва и нарочитой театральности.

Вот моя любимая у него

Удивительно, но люди, вроде Френкеля, прошедшие войну, были лишены той убийственной серьезности и пафоса, которым обросли сегодня наши ура-патриоты. Например, он с удовольствием снимался в кино в комедийных ролях. Официант Луи-помни-о-детях в фильме "Корона Российской империи, или Снова неуловимые" – это он

Инна Гофф - это популярная советская писательница, которая является автором текста легендарной песни под названием «Русское поле». Хотите узнать о жизни и творчестве данной поэтессы побольше?

Биография

Будущая писательница родилась 24 октября 1928 года в семье успешного врача-фтизиатра Анатолия Гоффа и преподавательницы французского языка Зои Гофф. К сожалению, юность девушки пришлась на годы Великой Отечественной войны, что повлияло на ее творчество. Летом 1941 года город Харьков находился на осадном положении. Именно по этой причине семья Гофф эвакуируется в сибирский город Томск. Там Инна устраивается в госпиталь и работает няней. О пережитых тяжелых годах в военном тылу (госпитали, очереди, постоянные смерти, разрушенные надежды и т. д.) она не раз расскажет в своих произведениях.

Послевоенный период

Когда война закончилась, Инна переезжает в Москву. Там она поступает в имени Максима Горького и посещает семинары поэта Михаила Светлова. А позже, сменив направление, приходит на лекции прозаика В студенческие годы Инна вышла замуж за своего сокурсника который в будущем станет известным поэтом.

Именно в этот период Гофф Инна пробудет себя в литературном ремесле. И успех не обходит стороной талантливую писательницу. Первые лучики славы освещают Инну в 1950 году. На первом Всесоюзном конкурсе лучших детских книг, Гофф получила свою первую премию за небольшую повесть под названием «Я - тайга». Большой интерес привлекла еще одна работа Инны - «Биение сердца». Спустя несколько лет выходит новая книга писательницы - «Точка кипения». В ней Гофф Инна рассказывает о простых работниках химкомбината, находящегося в Подмосковье.

Творчество

Творчество Инны пользовалось огромным успехом как среди критиков, так и среди обычных читателей. Литературные эксперты отмечали живость языка и увлеченность, которая присутствовала в произведениях Гофф. Поэтому вовсе неудивительно, что крупные издательства охотно печатали юную писательницу. Таким образом, в 1960 году был опубликован рассказ «Северный сон». А в 1961 году в свет выходит цикл под названием «Очередь за керосином». 1963 год ознаменовался выходом романа Инны «Телефон звонит по ночам». В этих произведениях девушка воспроизвела свои юношеские впечатления о тяжелых временах Великой Отечественной войны.

Писательница в совершенстве овладела жанрами повести и рассказа. Все персонажи Гофф были наделены живыми человеческими характерами, благодаря чему им хотелось сопереживать. Герои Инны попадали в тяжелый, но тем не менее, прекрасный мир. А нетипичные взгляды писательницы на, казалось бы, банальные вещи и ее восхитительное чувство юмора придавали произведениям особый шарм.

Постепенно Гофф Инна начинает менять свой репертуар: от народных образов девушка переходит к более элегантной, можно сказать элитарной прозе. Таким образом, циклы «Как одеты гондольеры» и «Рассказы-путешествия» посвящены путешествиям по Италии, а «Знакомые деревья» представляют собой зарисовки писательницы о Подмосковье.

В наше время писательница известна не только написанием интересных рассказов, но и благодаря своим лирическим произведениям.

Гофф Инна начала писать стихотворения еще в юности. Однако девушка довольно-таки быстро и неожиданно переключилась на прозу. Тем не менее стихотворения она писать не прекратила. На протяжении долгих лет Инна писала, что называется «в стол». И только благодаря Яну Френкелю и Эдуарду Колмановскому, которые положили стихи Гофф на музыку, широкая общественность смогла ознакомиться с лирикой писательницы. На данный момент такие песни, как «Ветер северный», «Я улыбаюсь тебе», «Русское поле», «Когда разлюбишь ты», «Август» и другие являются признанной народной классикой.

Август

От дождя потемнели кусты,

Как когда-то мне нравился ты.

Отчего же тоска тебя гложет,

Отчего ты так грустен со мной,

Разве в августе сбыться не может,

Что сбывается ранней весной?

Что сбывается ранней весной.

За окошком краснеют рябины,

Дождь в окошко стучит без конца.

Ах, как жаль, что иные обиды

Забывать не умеют сердца!

Не напрасно тоска тебя гложет,

Не напрасно ты грустен со мной,

Видно, в августе сбыться не может,

Что сбывается ранней весной?

Что сбывается ранней весной.

Скоро осень, за окнами август,

От дождя потемнели кусты,

И я знаю, что я тебе нравлюсь,

Как когда-то мне нравился ты.

Как когда-то мне нравился ты.

И меня пожалей

Для чего ты сказал

Среди ясного дня,

Что её ты жалеешь,

А любишь меня?

Пусть минуют её

И сомненье, и боль,

Пусть страдает и терпит

Лишь наша любовь.

Ты сказал, что любовь

Не боится разлук,

Говорить о любви

Не положено вслух…

Ты сказал и ушёл

К той, кто ждёт у окна.

Ты ушёл, и осталась

Я снова одна.

Для чего ты сказал

Среди ясного дня,

Что её ты жалеешь,

А любишь меня?

То ли снег за окном,

То ли пух с тополей…

Об одном я прошу:

И меня пожалей…

Русское поле

Поле, русское поле…

Светит луна или падает снег, -

Счастьем и болью вместе с тобою.

Нет, не забыть тебя сердцем вовек.

Русское поле, русское поле…

Сколько дорог прошагать мне пришлось!

Ты моя юность, ты моя воля -

То, что сбылось, то, что в жизни сбылось.

Ты со мной, мое поле,

Студит ветер висок.

Здравствуй, русское поле,

Я твой тонкий колосок.

Поле, русское поле…

Пусть я давно человек городской -

Запах полыни, вешние ливни

Вдруг обожгут меня прежней тоской.

Русское поле, русское поле…

Я, как и ты, ожиданьем живу -

Верю молчанью, как обещанью,

Пасмурным днем вижу я синеву.

Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря.

Ты со мной, мое поле,

Студит ветер висок.

Здесь Отчизна моя, и скажу, не тая:

Здравствуй, русское поле,

Я твой тонкий колосок.

о природе

Я улыбаюсь тебе

Опять расстаюсь я с тобою,

С любовью моей и судьбою.

И я улыбаюсь тебе,

И я улыбаюсь тебе.

Достался нам век неспокойный,

Прошли мы сквозь грозы и войны,

У смерти в гостях мы не раз побывали -

Но я улыбался тебе,

Но я улыбался тебе.

Бывает, что мысли как тучи,

Бывает, что ревность нас мучит.

Но должен один из двоих улыбнуться -

И я улыбаюсь тебе,

И я улыбаюсь тебе.

Взгляни на меня долгим взглядом,

Ты здесь, ты пока еще рядом.

Ты рядом, но ты далеко уже где-то,

И я улыбаюсь тебе,

И я улыбаюсь тебе.

Опять расстаюсь я с тобою,

С любовью моей и судьбою.

Боюсь, что не выдержишь ты и заплачешь,

И я улыбаюсь тебе,

И я улыбаюсь тебе.

Вдвоем победим мы разлуку,

Покуда нужны мы друг другу,

Покуда любовь существует на свете,

И я улыбаюсь тебе,

И я улыбаюсь тебе.