Главная особенность японской культуры связана с многообразным взаимодействием, взаимопроникновением и борьбой двух начал - мира природы и мира человека. При этом то “мир природы выражался через образ человека, ...то, наоборот, мир человека олицетворялся через образы природы” . Поэт IX века Отомо Якамоти писал:

Когда о доме я тоскую

И ночи провожу без сна в пути,

Из-за весенней дымки мне не видно

Зеленых тростников, где плачут журавли!

Природа Японии причудлива, сурова и неспокойна. Большие территории заняты горами и не пригодны для земледелия. Частые землетрясения и другие стихийные бедствия вынуждали японцев с древних пор строить легкие жилища, которые не жаль потерять и можно быстро восстановить, а также научили терпеливому, невраждебному отношению к природе. У японцев никогда не было стремления, свойственного европейцам, подчинить ее себе, преобразовать, внести в нее несвойственное ей логическое начало. Напротив, они постоянно ищут точки соприкосновения человека с природой, способы гармонии с ней, что определило эстетическое восприятие мира, органичное всей японской культуре чувство прекрасного, когда каждое природное проявление вызывает желание любоваться им а в некоторых случаях - поклоняться и обожествлять.

Такое отношение к природе, скорее всего, и породило древнейшую религию Японии - синто (“путь богов”), происхождение которой до сих пор не вполне ясно. Востоковед академик Н.И.Конрад (1891 - 1970) связывал возникновение синто с земледелием, с его магией, в которой заложены действия, должные создать условия благоприятные для получения урожая. Среди таких магических обрядов главное место занимали весеннее Действо Испрашивания урожайного года и осеннее Действо Пробы нового хлеба .

Для проведения действ выбирали определенное место которое начинало считаться местом пребывания божества. Сначала это мог быть любой уголок природы, а затем здесь стали возводить какое-либо святилище. Храмы появились гораздо позже, поскольку божества не отделялись от природы, что делало природу в глазах японцев особенной ценностью.

Р

Кацусика Хокусай.

Вид Фудзи в Сэндзю

елигия синто очень близка мифологии, в которой мир представляется как единое, нерасчлененное целое, где излагаются взгляды на происхождение мира, народа, ремесел и древнюю историю. В синто утверждается, что в мире сначала царил хаос. Впоследствии он упорядочился, небо отделилось от земли, мужское начало от женского. В результате соединения этих начал - богини Идзана-ми и ее мужа Идзанаги - родились богиня солнца Аматэрасу, богиня луны Цукиёми и бог воды и бури Сусаноо. Через долгие годы борьбы богиня Аматэрасу осталась на небе, а ее внук Ниниги сошел с неба и стал управлять государством Идзумо. Символами его власти были зеркало (божественность), меч (могущество) и яшма (верность подданных). Именно от Ниниги произошел первый император Японии - микадо, унаследовавший все три символа власти. Так объясняется божественное происхождение власти, остальные же японцы, согласно синто, произошли от других божеств -коми - духов героев, предков, богов природы, которыми населен весь мир. Именно происхождением от божеств и объясняется представление японцев о своей миссии в мире, особых качествах своего характера, своей жизни, своих правилах.

Современные исследователи выделяют пять главных принципов синто:

1. Утверждение о том, что мир сам по себе хорош, совершенен, поскольку и сам мир, и все сущее в нем является результатом его саморазвития.

2

Ханива. Жрица.

Деталь. VII век

. Понимание естественной силы жизни. Считается, что интимные отношения впервые произошли между богами, поэтому в них не может быть ни греха, ни вины (в отличие от христианских представлений о первородном грехе). Для японца поэтому нет жесткого разделения на“чистое” и “нечистое”, напротив, он полагает, что “нечистое” может быть очищено при помощи различных ритуалов и после этого принято в качестве национальной традиции.

3. Представление о единстве природы и истории. Исходные представления синтоизма не делят мир на живой и неживой. Все, что окружает людей, - живое: животные, растения, вещи, камни и т.д., так как во всем живет дух - ками. Поэтому божественную силу следует искать не в потустороннем, а в окружающем мире.

4. Признание многобожия, вытекающее из предыдущих взглядов. Поскольку божества живут в каждом явлении природы, то у каждого поселения существуют свои местные, родовые, племенные божества. В X веке, например, был составлен список богов синто, их оказалось 3132.

5. Ками породили не всех людей на земле, а только японцев, поэтому принадлежать синто и поклоняться его божествам может лишь японец, хотя синто и не возбраняет японцу исповедовать, кроме синто, любую другую религию .

На этих представлениях базируются главные японские праздники, многие из которых связаны с земледельческими работами, календарными датами, событиями истории. Множество сезонных праздников просто посвящено различным проявлениям природы, ее мельчайшим подробностям. Это весенние, летние, осенние и зимние праздники, во время которых принято созерцать природу, “любоваться” ею. Японский писатель Камо-но Тёмэй (1153-1216) писал: “...все желания жизни пребывают [у меня] лишь в красотах сменяющихся времен года” . Ему вторит поэт Догэн:

Цветы - весной,

Кукушка - летом.

Осенью - луна.

Холодный чистый снег -

Важное место занимают праздники любования цветущей сакурой (под этим понятием понимаются более десятка сортов деревьев, цветущих всего 5 дней в году), снегом, горой Фудзи, луной. Умение созерцать природу, впитывая в себя ее красоты,- самая поэтичная сторона отношений японцев с миром.

С

Серебряный павильон в Тогудо.

Дзисёдзи. Киото. 1486 год

приходом в японскую культуру китайских религиозных учений синтоизм не перестал существовать, он вобрал в себя основные стороны китайских учений, преобразовал их на основе японских традиций и буквально растворил в собственной культуре. Начиная сVI века через Корею в Японию проникли даосизм и буддизм. Даосизм с его идеей о “недеянии” стал основой многих форм отношения человека с природой и самим собой. Буддизм был воспринят японцами в форме махаяны, однако его основные положения были приспособлены под японские взгляды на мир. Современный японский исследователь буддизма Кисимо Хиэдо полагает, что главное для буддизма в Японии - его идея освобождения от страданий, а страданиями считаются только такие события действительности, которые самим человеком воспринимаются в качестве страданий.

Поэтому преодоление страданий - в самом человеке, в его разумном понимании страдания. Японцы полагают, что только неясные беспокойства, а не разнообразие желаний (как считает классический буддизм) становятся причиной страданий. Поэтому не нужно избавляться от желаний, довольно лишь осмыслить их причину и перенести акценты с негативного к ней отношения в иную плоскость: увидеть или извлечь из житейских ситуаций пользу.

Ассимиляция буддизма в японской культуре породила новое явление религиозного, философского и социально-психологического плана - дзен-буддизм. Термин дзен (санскр. “сосредоточение, созерцание”) означает самоуглубление, в результате которого происходит внезапное озарение - сатори . Для достижения этого состояния разработаны самые различные ритуалы, предполагающие сосредоточенности, иногда медитации в процессе “любования” какими-то явлениями или состояниями природы. На основе дзен возникли и развились чайная церемония, искусство аранжировки цветов, искусство создания садов и парков, многие боевые искусства, требующие особой формы “вчувствования” человека во все, что его окружает, и в свои действия. Конфуцианство в японской культуре первоначально было воспринято знатью в качестве руководящей и почти тайной доктрины, но постепенно распространилось на всю систему поведения людей в обществе, включая в себя все те принципы, которые Конфуций предпослал воспитанию “благородного мужа”.

Все особенности религиозных взглядов в Японии можно свести к следующему: для них не было никакого верховного божества, но сам мир, с его формами и способами существования становился выражением божественного присутствия, чем обусловлены эстетические взгляды японцев на мир.

Для эстетического восприятия мира характерно отношение к нему как к гармоническому единству внешнего и внутреннего, и это единство прослеживается во всех сторонах действительности: в природе, труде, мире вещей. Японская эстетика выделяет четыре типа прекрасного: саби, ваби, сибуй и югэн.

С

Цудзи Ёдзиро.

Котелок для чайной

церемонии.

Железо. XVI век

аби переводится как “патина”. Это красота естественного, следы времени, оставшиеся на предметах. Считается, что саби возникает тогда, когда у человека, созерцающего произведение искусства или предмет, вдруг появляется ощущение эпохи. Например, трещины на посуде для чайной церемонии позволяют ощутить связь времен, бренность и вечность мира. Это вечная природа со следами этой вечности на камнях, дереве или в самой вечной смене своих состояний. Такое чувство предполагает внутреннюю сосредоточенность, отсутствие шума, толпы, яркости.

Ваби - это красота повседневного, обыденного, утилитарная красота предметов и в то же время - красота повседневного труда, тех усилий, которые каждый человек совершает, сознавая свое дао в этом мире. Ваби можно также понять как скудость, бедность или гордое одиночество. Для японца бедность не унизительна, а ваби позволяет ему найти некий моральный идеал, ощущение внутренних сил, противостоящих суровости жизни. “В обычных условиях ваби побуждает многих японцев довольствоваться скромным жилищем, тарелкой овощей к обеду и ужину, простой одеждой” . Даже в состоятельных домах существует тяготение к привычному и повседневному, лишенному роскоши и доставляющему чувство эстетического удовольствия.

Сибуй - соединение естественности и повседневности в каких-либо предметах и действиях. “Это не красота вообще, а красота, присущая назначению данного предмета, а также материалу, из которого он сделан... Чашка хороша, если из нее удобно и приятно пить чай и если она при этом сохраняет первородную прелесть глины, побывавшей в руках гончара” .

Югэн (“внутренняя глубина, сокровенное”) “воплощает собою мастерство намека или подтекста, прелесть недоговоренности” [там же, с. 40]. Югэн - высшая форма гармонии внутреннего и внешнего, проявление одухотворенной красоты в вещах, действиях и искусстве.

Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:

Можно искать по нескольким полям одновременно:

Логически операторы

По умолчанию используется оператор AND .
Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:

исследование разработка

Оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:

исследование OR разработка

Оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:

исследование NOT разработка

Тип поиска

При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак "доллар":

$ исследование $ развития

Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:

исследование*

Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:

" исследование и разработка"

Поиск по синонимам

Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку "# " перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.

# исследование

Группировка

Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:

Приблизительный поиск слова

Для приблизительного поиска нужно поставить тильду "~ " в конце слова из фразы. Например:

бром~

При поиске будут найдены такие слова, как "бром", "ром", "пром" и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Например:

бром~1

По умолчанию допускается 2 правки.

Критерий близости

Для поиска по критерию близости, нужно поставить тильду "~ " в конце фразы. Например, для того, чтобы найти документы со словами исследование и разработка в пределах 2 слов, используйте следующий запрос:

" исследование разработка"~2

Релевантность выражений

Для изменения релевантности отдельных выражений в поиске используйте знак "^ " в конце выражения, после чего укажите уровень релевантности этого выражения по отношению к остальным.
Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение.
Например, в данном выражении слово "исследование" в четыре раза релевантнее слова "разработка":

исследование^4 разработка

По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения - положительное вещественное число.

Поиск в интервале

Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO .
Будет произведена лексикографическая сортировка.

Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.

Вишня раскрывается весной.
Летом зацветает померанец,
Осень - это царство хризантем.
Но для каждого цветка равно
Тяжко бремя утренних росинок.

(Японские народные сказки 1991: 268)

Эти строки звучат в одной из японских народных сказок, а именно «Хатикацуги», и затрагивают образы времен года - одной из значимых и любимых тем всей японской культуры. И правда, можно найти множество гравюр и стихов, вышедших из-под японской кисти, посвященных очарованию того или иного сезона. Но не только искусство отражает в себе смену времен года; влияние сезонности можно найти в различных сферах японского быта. Об этом пишет Овчинников: «Подчиняясь календарю, он [японец] старается есть определенную пищу, носить определенную одежду, придавать должный облик своему жилищу. Он любит приурочивать семейные торжества к знаменательным явлениям природы: цветению сакуры или осеннему полнолунию; любит видеть на праздничном столе напоминание о времени года: ростки бамбука весной или грибы осенью [Овчинников 1988: 36].

Времена года, кажется, находят свое отражение во всем, что касается японского быта. С чем же связана такая значимость сезонов?

Стоит начать с того, что какие бы возвышенные формы не приобретала культура, все же она формируется под влиянием вполне материальных вещей. Свое отражение в культурном комплексе того или иного

этноса находят и исторические условия, и климат, и источник пропитания и т. д. Образ мышления не есть некий самодетерминированный феномен, а есть результат отражения в сознании людей материальной действительности - природной и социальной, результат чувственной предметной деятельности, отраженной и преобразованной в соответствии со спецификой и законами каждой конкретной формы общественного сознания [Григорьева 1985: 6].

Одним из определяющих факторов всего уклада жизни японского общества стало то, что Япония - страна аграрная. Даже дары моря в качестве источника питания стоят здесь на втором месте после земледелия. Этот факт сильно повлиял на японскую культуру. Для земледельца смена времен года очень важна, ведь он вынужден подстраиваться под нее.

Но не только практический интерес повлиял на такую любовь к образам времен года. В целом, для японской культуры характерно эстетическое освоение природного пространства. Красота в понимании японцев должна не создаваться заново, а отыскиваться в природе [Овчиннико1988: 44]. Неизменный круговорот четырех времен года - одно из основных организующих начал японского искусства [Григорьева 1979: 11]. Подмечая в природе признаки каждого времени года, японцы старались поэтизировать их. Так появлялись образы, характерные для своего сезона. К примеру, сакура была верным признаком расцвета весны, а красные кленовые листья говорили о приходе осени. Но не только цветы и растения становились олицетворением своего сезона. Например, одними из любимых образов, посвященных осени, являлись крик оленя и полная луна.

Как грустно слышать
осеннею порой
В горах пустынных
Среди зелени увядшей
Протяжный крик оленя!

Эти строки, написанные Сарумару Таю в VIII веке [Влюбленной хризантемы лепестки: 19] воссоздают картину осенней грусти. Знакомясь с японской поэзией, можно увидеть, как часто поэты стремились в нескольких строках запечатлеть красоту своего времени года, опираясь на привычные сезонные образы. И в этом можно увидеть опреде

ленный феномен: сменяются года, но лето - каждый раз все то же лето, а зима - снова зима. Постоянство таким образом рождается в непостоянстве меняющихся красок мира. Все существующее непостоянно, исчезнет, как роса, но сам процесс возникновения - исчезновения вечен, все конечное в то же время бесконечно. Это ощущение пронизывает японское искусство всех времен и придаёт ему особую окраску: в непостоянстве, в вечной смене одного другим и заключено очарование [Григорьева: 42].

Подстраиваясь под общий ритм мироздания, заключенный в смене времен года, японцы воплощали сезонные образы не только в искусстве, но и в быте ушедших эпох. На ум тут же приходят слова из «Записки от скуки» Кэнко-Хоси, классики японской литературы: «Смена времен года очаровательна в любой мелочи» [Кэнко-Хоси 2011: 23].

Когда-то время года отражалось не только на японском столе, но в декоре и одежде. Так, в древней Японии, у самых состоятельных семей, в частности у императора, было принято менять внутреннее убранство дома в зависимости от времени года [Гаджиева 2006: 92]. От времени года зависело и наполнение токономы - парадной ниши в комнате, в которой традиционно размещались предметы искусства (свитки с каллиграфией, икэбана и т. д.). Эти предметы должны были отражать сезон, задавая всему пространству определенное настроение.

Сезонность стала значимой и в японской кухне. И продукты, оформление блюд зависело от сезона. Японский повар, помимо красоты и гармонии красок, должен обязательно подчеркнуть в пище ее сезонность [Овчинников 1988: 47].

Отдельной темой сезонности японской культуры служит национальный костюм. До того времени, когда в повседневной жизни японцы стали носить одежду западного образца, их одежда отражала время года. Цвет и орнамент тканей выбирались в соответствии с занимаемым статусом в обществе и текущим сезоном. Так, нежные цветы сливы символизировали конец зимы, поэтому платья с таким рисунком носили в преддверии весны; олицетворением расцвета весны являлись пион сакура, прозрачно-белый лотос ассоциировался с летом и выражал чистоту и целомудрие, золотистая хризантема соответствовала осеннему настроению [Петрова, Бабушкина 1992: 25].

Особо строго был регламентирован костюм гейко и их учениц - майко . В числе прочих тонкостей, отражающих статус этих профессионалок изящных искусств, входило и то, что майко украшали своприческу шелковыми цветами, соответствующими данному месяцу. Любовь к цветам - еще одна отличительная черта японской культуры. Японцы не мыслят жизни без цветов. Цветы везде, и на поверхности кимоно, прямой покрой которого как будто для того и существует, чтобы дать простор цветку [Григорьева 1985: 273]. Бурному цветению посвящают ханами - любование цветами; которое также зависит от времени года. Японцы вообще щепетильны в выборе нужного момента. «Человек, который собирается следовать мирским обычаям, прежде всего должен знать, что такое подходящий случай. Дело, предпринятое в неподходящий момент, душе людей претит, слышать о нем противно, и оканчивается они ничем» - так писал Кэнко-Хоси в «Записках от скуки» [Кэнко-Хоси 2011: 124].

В канву сменяющихся времен года также вплетаются главные мацури (праздники) страны, становясь еще одним признаком своего сезона. Так, главным событием зимы становится новый год - Сёгацу. В это время дома перед дверьми ставят кадомацу - букетами из сосны, бамбука и ветвей сливы. Эта троица, символизирующая долголетие и стойкость, является любимым зимним образом. Слива умэ зацветает тогда, когда с улиц еще не сошел снег, и символизирует скорый приход весны. Первое в году ханами посвящено именно ей.

Расцвет же весны приходит вместе с распускающимися ветвями сакуры. Именно ей, ставшей одним из символов Японии, посвящено главное ханами, когда все японцы торопятся полюбоваться пышной пеной ее цветов. Сакура с ее быстро облетающими лепестками напоминает людям о быстротечности жизни. Все пройдет в этом иллюзорном мире - так учит буддизм, но тем скорее надо любоваться прекрасным: вишней, пока не облетит, луной, пока не зайдет [Маркова 2000].

Еще одни любимые цветы весны - это цветы персика. Они символизируют нежность, мягкость, очарование - качества, которые общество хочет видеть в молодой японке. По этой причине цветы персика всегда украшают праздник девочек, Хина Мацури, приходящийся на третий день третьего месяца. Этот праздник имеет не только эстетиче-

скую, но и воспитательную окраску: он ориентирован на то, чтобы воспитать в девочках хороший вкус и манеры. Цветы персика нашли свое отражение и в другом названии этого праздника - Момо-но сэкку , т. е. праздник цветения персика.

День мальчиков - Танго-но сэкку - также празднуется весной, но уже в начале мая. Этому празднику посвящены зацветающие в это время ирисы, символизирующие успех и здоровье. Им посвящено другое название праздника - Сёбу-но сэкку , праздник цветущих ирисов.

Вслед за весной приходит лето, а вместе с тем начинается сезон дождей. Этому сезону посвящены гортензии и плакучая ива. Символом же расцвета лета является лотос. Асагао , японский вьюнок, завершает собой летний сезон.

Осень - признанная пора красных кленов момидзи и хризантем. Хризантема - еще один символ Японии и любима в этой стране не меньше, чем сакура. Ей посвящен праздник Кику-но сэкку , который приходится на девятый день девятого месяца.

Еще один верный признак осени - это чистая луна в ясном небе. Наравне с ханами в Японии существовало и любование полной луной - цукими . Считалось, что лучшее цукими приходится на середину сентября, на Цукими Мацури - праздник полной луны. Этот праздниприходился на окончание работ по уборке урожая. В целом, образ луны очень популярен в осенней теме японского искусства.

Когда же отцветали последние цветы и приходила зима, то наступала пора снега, чью красоту японцы воспевали наравне с красотой кленовых листьев и цветов. Юкими - любование снегов - верный признак зимы.

Конечно, под влиянием вестернизации, Япония во многом отошла от своего многовекового уклада быта, но даже в наше время эта страна сохраняет многие присущие ее культуре черты. Так и тема сезонов остается по-прежнему актуальной. Время года влияет на японский стол времяпровождение, а весенний расцвет сакуры по-прежнему встречают всей страной устремляясь в парки и сады. Это стремление жить в одном пульсе с окружающим миром, следуя его смене сезонов, остается одной из существенных черт японского быта.

ПРИРОДА В КУЛЬТУРЕ. Поклонение Природе, свойственное всем народам в древности, у японцев укоренилось и обрело дальнейшее развитие благодаря национальной религии синто, обожествлявшей разные природные явления — горы, скалы, водопады, деревья, реки... Этому же способствовал и буддизм, получивший распространение в Японии с VI в. н.э. и утверждающий, что все в мире — образы Будды, все требует глубокого почитания.

Для японцев Природа осталась воплощением универсальных законов Вселенной, в которой человек отнюдь не главенствующая частица. Единение с Природой помогает людям обретать более верное понимание вещей и самих себя, дает, кроме того, истинное отдохновение и светлую радость. На этом основана сложившаяся постепенно уже к эпохе Хэйан (VIII-XII вв.) многообразная эстетико-философская система сопереживания Природе. Одним из основных принципов в ней выступает сезонная цикличность.

«У каждой поры своя прелесть в круговороте времен года. Весь год прекрасен — от начала и до конца», — написала в своих «Записках у изголовья» хэйанская придворная дама Сэй Сёнагон.

Мацуо Басё (1644-1694) считал, что морально совершенной и художественно возвышенной является жизнь человека, который «дружит с четырьмя сезонами», иными словами, который живет в гармонии с миром.

С каждым сезоном у японцев были связаны определенные обычаи и обряды. Особую известность получили ханами (любование цветами), цукими (любование луной) и юкими (любование снегом), объединенные общим термином — «сэцугэкка» (по китайскому чтению иероглифов — «снег, луна, цветы»).

«Снег, луна, цветы», олицетворяющие красоту сменяющих друг друга четырех времен года, по японской традиции олицетворяют красоту вообще: красоту гор, рек, трав, деревьев, бесконечных явлений природы, в том числе и человеческих чувств», — так раскрыл это понятие писатель Кавабата Ясунари.

Природа была частью жизни людей, и отклик на ее состояния входил в этикет общения. По сей день в Японии общепринятой вежливостью считается начинать письмо сезонным абзацем, то есть сказать несколько слов о погоде и природе.

Снег так же, как и другие сезонные явления, имеет и чисто эстетическое значение, и символическую трактовку. Олицетворяя зиму и холод, он выступает воплощением темноты и смерти, а поскольку все в мире взаимосвязано и находится в круговороте, снег является и предвестником возрождения жизни.

В живописи и декоративно-прикладном искусстве популярными стали мотивы сосны и бамбука под снегом. Сосна и бамбук с древних времен, еще у китайцев, входили в благопожелательную систему, символизируя долголетие, стойкость, силу духа. Вместе со сливой, которая расцветает в конце зимы и считается символом чистоты, юной красоты, эти растения получили название «три друга холодной зимы».

В японской зимней поэзии излюбленной темой всегда было обыгрывание белизны снега и сливовых цветов.

Раскрылся сливы цветок,

И снег лепестки засыпал.

Как тяжело на душе!

Нобунага Киёмото

Весны благодатной

Ждет с упованьем

Слива в снегу.

Комацу Тинкиро

Японскую сакурУ на Западе именуют горной вишней или дикорастущей черешней. Цветы ее, прекрасные, нежные и быстропреходящие, считаются олицетворением человеческой жизни, воплощением красоты японских женщин и национальным символом Японии.

Иероглиф ка (хана) — цветок, цветы — обозначает все цветы, но второе его значение «цветы сакуры», и понятие «ханами» к настоящему времени преимущественно стало относиться к любованию сакурой.

В восприятии японцев слово «хана» выходит за пределы конкретного узкого понятия. Оно обозначает лучшую пору, гордость, цвет чего-либо, а также входит в многообразные сложные слова — «ханабанасий» (блестящий, блистательный), «ханагата» (театральная звезда), «ханаёмэ» (невеста), «ханамуко» (жених).

Цветочные мотивы, без сомнения, самые распространенные в искусстве этой страны. В живописи возник особый жанр — «цветы-птицы». Он пришел из Китая, но в Японии обрел новое звучание, особенно в связи с сезонной ритмикой, имевшей для японцев большое значение.

Поэт Фудзивара-но Тэйка в 1214 г. написал «Стихи о цветах и птицах двенадцати месяцев», в которых каждому месяцу соответствовала своя пара — растение и птица. Позднее сложился так называемый цветочный календарь с символическим подтекстом, который имел небольшие отличия в разных местностях. Он выглядел примерно так: январь — сосна; февраль — слива; март — персик и груша; апрель — сакура; май — азалия, пион, глициния; июнь — ирис; июль — «утренний вьюнок»; август — лотос; сентябрь — «семь трав осени»; октябрь — хризантема; ноябрь — клен; декабрь — камелия.

Поэтическое мышление и рафинированная наблюдательность не мешали японцам. Об этом, в частности, свидетельствует поговорка — «Рисовые колобки лучше, чем цветы», соответствует русской — «Соловья баснями не кормят». В то же время японцам близок и понятен человек, которому большое удовольствие доставляет созерцание цветов, пение птиц, наслаждение от легкого ветерка на фоне прекрасного пейзажа, любование луной.

По традиции самым красивым признавалось осеннее полнолуние — в восьмом и девятом месяцах по лунному календарю. В эти дни богу луны Цукиёми делаются подношения — специальные рисовые лепешки, плоды, осенние травы. Луна связана со всеми сезонами. Она вечна и неизменна, независимо от того, есть она на небе или нет, убывает она или прибывает. Она — символ Истины.

Зимняя луна,

Ты вышла из-за туч.

Меня провожаешь,

Тебе не холодно от снега?

От ветра не знобит?

Мёэ (1173-1232)

Пер. Т. Григорьевой

В Японии полагают, что тому, кто не воспринимает красоту Природы, особенно луны и дождя, нельзя доверять ни в чем, поскольку у него «сердце из камня».

Осмысление среды обитания в историческом ракурсе является важнейшей характеристикой той или иной культуры. Авторы настоящего сборника анализируют различные аспекты осмысления природы в Японии. Анализу подвергаются религиозная мысль, поэзия, моделирование природы в садовом искусстве, кино, динамика восприятия природной семантики, отношение к лесу в современной Японии и России. Для всех, кто интересуется культурой Японии.

Главы книги

Под редакцией: Е. И. Пивовар М.: РГГУ, 2011.

Материалы ежегодного международного научного форума, посвященного актуальным проблемам гуманитаристики.

This important new book offers the first full-length interpretation of the thought of Martin Heidegger with respect to irony. In a radical reading of Heidegger"s major works (from Being and Time through the ‘Rector"s Address" and the ‘Letter on Humanism" to ‘The Origin of the Work of Art" and the Spiegel interview), Andrew Haas does not claim that Heidegger is simply being ironic. Rather he argues that Heidegger"s writings make such an interpretation possible - perhaps even necessary.

Heidegger begins Being and Time with a quote from Plato, a thinker famous for his insistence upon Socratic irony. The Irony of Heidegger takes seriously the apparently curious decision to introduce the threat of irony even as philosophy begins in earnest to raise the question of the meaning of being. Through a detailed and thorough reading of Heidegger"s major texts and the fundamental questions they raise, Haas reveals that one of the most important philosophers of the 20th century can be read with as much irony as earnestness. The Irony of Heidegger attempts to show that the essence of this irony lies in uncertainty, and that the entire project of onto-heno-chrono-phenomenology, therefore needs to be called into question.

Статья посвящена концепциям техники в творчестве братьев Эрнста и Фридриха Георга Юнгеров. Проблема взаимосвязи техники и свободы рассматривается в широком контексте немецкой критики культуры начала XX в. и дискуссии о технократии до и после Второй мировой войны.

Т. Востоковедение. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2005.

В сборнике представлены труды секции "Востоковедение" XLIII Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс», состоявшейся в Новосибирском государственном университете в 2005 г.

Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.

Книга содержит полную и всестороннюю информацию по истории императорской России – от Петра Великого до Николая II. Эти два столетия стали эпохой, когда закладывались основы могущества России. Но это же время и обусловило падение империи в 1917 году. В текст книги, выдержанной в традиционной манере хронологического изложения, включены увлекательные вставки: «Действующие лица», «Легенды и слухи» и другие.

Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.

В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.

Аистов А. В. , Леонова Л. А. Научные доклады лаборатории количественного анализа и моделирования экономики. P1. Нижегородский филиал НИУ ВШЭ, 2010. № Р1/2010/04.

В работе проанализированы факторы выбора статуса занятости (на основе данных Российского мониторинга экономического состо-яния и здоровья населения 1994-2007 гг.). Проведенный анализ не отвергает предположение о вынужденном характере неформальной занятости. В работе также исследовалось влияние статуса неформально занятого на удовлетворенность жизнью. Показано, что неформально занятые, в среднем, более удовлетворены жизнью по сравнению с официально оформленными работниками.