Премьерой «Ромео и Джульетты» в Михайловском театре, намеченной на 13 декабря, выдающийся хореограф Начо Дуато продолжит свое движение в сторону классического танца. О меняющихся пристрастиях худрука Михайловского балета узнал обозреватель «Известий».

- В интервью «Известиям» вы говорили, что «Спящая красавица» станет вашим экзаменом по русскому балету. Как оцениваете итоги?

Я имел в виду, что по «Спящей» будут судить, понимаю ли я классику - ведь в прошлом мне приходилось работать только в сфере современного танца. Это важный поворотный пункт, в том числе и для меня самого, но не экзамен - ибо меня не заботит, что скажут люди. В Испании критики даже выставляют спектаклю звездочки, от одной до пяти, это очень забавно. У вас тоже?

- Пока нет.

Ты создаешь масштабный двухчасовой балет, а критик берет и ставит тебе две звезды. М-да.

- Каковы ваши классические планы на будущее?

Совсем скоро пройдет премьера «Ромео и Джульетты». В декабре 2013-го мы будем ставить «Щелкунчика». Еще я хочу переработать «Баядерку» к сентябрю. Вчера уже встречался с дизайнером: собираюсь сделать новые костюмы и «почистить» облик этого балета. Получится совершенно новая «Баядерка».

А дальше увидим. Театр - это же не фабрика или служба доставки пиццы, где вы знаете, что каждый день должны выдать 50 кг. Многое зависит от вдохновения, публики, моих коллег, генерального директора. Я не хочу знать, что я должен делать через три года, потому что без вдохновения ставить балеты нечестно. Но чем больше я занимаюсь классикой, тем сильнее я ее люблю. Думаю, в моей жизни ее будет все больше.

Лучшие дня

- Ваш контракт с Михайловским эксклюзивный? Если вдруг Большой попросит вас поставить спектакль, вы должны будете отказать?

Я могу ставить балеты где угодно. Мистер Кехман имеет столь открытые взгляды, что не только позволяет мне работать в других местах, но и побуждает к этому. Потому что он понимает: чем больше я ставлю в разных театрах, тем шире простирается влияние Михайловского. Забавно, что по условиям моего испанского контракта руководство похищало все мои гонорары за постановки в других театрах.

У Михайловского эксклюзивные права на мои балеты на 2–3 года, а потом я могу продавать их куда угодно. В январе поставлю 10-минутное па-де-труа для балетной компании Марты Грэм в Нью-Йорке. Почти каждую неделю мне приходят приглашения от разных театров, но я не хочу ставить большие балеты там, ведь моя труппа - здесь.

- Будете ли вы продолжать выходить на сцену в амплуа танцовщика?

Нет. В последний раз я сделал это в балете «Многогранность», хотя вовсе не хотел - болело плечо. Меня уговорил Владимир Кехман, он сказал: «Было бы здорово, если бы публика вас увидела». Моя партия в «Многогранности» - партия хореографа, в ней нет претензий на настоящий танец. Вообще на сцене я чувствую себя некомфортно.

- Как изменилась балетная труппа Михайловского за время вашего правления?

Изменилась невероятно. Почему? Да потому что у них появился хореограф, который работает рядом с ними каждый день. Перед этим интервью я провел пять часов в зале, после - проведу еще два. Я наслаждаюсь, когда вижу, как с моей помощью ребята растут. Они стали более открытыми, начали лучше двигаться, лучше работать в коллективе. Я вывел на авансцену некоторых танцовщиков из кордебалета, которые благодаря новой хореографии получили шанс проявить себя.

- Какие у вас планы на Ивана Васильева и Наталью Осипову?

Сейчас они будут Ромео и Джульеттой в одноименном балете. Мы хорошие друзья, много общаемся. Если они будут доступны, я продолжу для них ставить. Вы понимаете, что это большие звезды и у них очень много планов. Пока я собираюсь поставить для Ивана и Натальи получасовой балет. Не могу раскрыть, какой именно.

- Скучают ли по вам в Национальном балете Испании?

Меня это не интересует. Со мной расстались весьма некрасивым образом. Теперь Испания интересует меня только как место проведения каникул и общения с семьей.

- Многие ваши соотечественники сейчас серьезно страдают от кризиса.

Да, так же как греки, ирландцы, португальцы. Невозможно бороться на одном ринге, когда вы весите 80 кг, а ваш партнер - 20. Именно это происходит в Евросоюзе. Перечисленные мною народы живут на периферии Европы. Периферия всегда беднее, чем центр.

- Вы хотите, чтобы Испания покинула ЕС?

Нет, ведь это всего лишь кризис! В Европе бывали и более тяжелые времена. Я думаю, что кризис в определенном смысле очень хорош, потому что он заставляет переосмыслить вещи. Мы жили нуворишами, тратили деньги, как сумасшедшие. Мы испортили наше Средиземноморское побережье, строя дома и продавая их немцам и шведам. Теперь всё встает на свои места.

Но даже сейчас, в разгар кризиса, стандарты жизни гораздо выше, чем во времена Франко. В Испании вообще всё не так страшно: все ходят на пляж, у всех есть возможность состряпать обед, у всех есть деньги на пиво.

- Молодым этого явно недостаточно.

Я сказал своим племянникам: может, давайте поменяемся эпохами? Я не мог учиться, потому что в Валенсии не было балетной школы. Не мог свободно говорить, что думаю. Я поехал в Лондон, где устроился на работу в «Макдоналдс». Чтобы добраться оттуда до Валенсии, я просиживал по 34 часа в автобусе.

Сейчас испанские ребята учатся в Майами и летают на отдых в Швейцарию. Само собой разумеется, что у 18-летнего мальчика должны быть машина, компьютер, мобильник, машина, сигареты, кроссовки Nike, одежда Armani. При том что родители многих из таких подростков - безработные! Предложите юноше поработать в «Макдоналдсе». «Это для латиноамериканцев или для африканцев», - ответит он. «Ох, у нас нет будущего!» - «Будьте сами своим будущим!»

- Насколько важна для вас национальная принадлежность?

Совершенно не важна. Я ненавижу националистов, ненавижу флаги. Артист не должен быть националистом, потому что он работает не для своего народа, а для всей вселенной. Особенно в танце, где не нужен язык.

Конечно, для «нормального» человека с «нормальной» работой, живущего с семьей, дела обстоят иначе. Но для меня, непрерывно путешествующего с 16 лет, дом - это то место, где я сейчас нахожусь. В Петербурге я дома и по-настоящему счастлив. Когда возвращаюсь в свою страну, я не чувствую себя дома, ведь там у меня нет работы.

- Два года назад вы говорили, что хотите освоить русский язык. Есть ли прогресс?

Очень маленький. Я могу давать указания танцовщикам по-русски, понимаю русскую речь. Иногда в интернете прочитываю урок «русскаваязыка». Потихоньку выучу. Думаю, что русский - один из самых красивых языков мира. Я закачал записи моих любимых поэтов, читающих свои стихи, - Ахматовой, Пастернака, Бродского. Не понимаю смысл (подглядываю в английский перевод), зато наслаждаюсь звучанием. К тому же Россия и Италия - главные оперные державы. Ни во Франции, ни в Германии, ни тем более в Англии и Испании не создано столько великих опер.

- Кстати, какое впечатление произвела на вас премьера «Евгения Онегина» Андрия Жолдака в Михайловском?

Не могу судить, поскольку в день премьеры я был очень уставшим и должен был уйти после второго акта. Могу только сказать: чтобы ставить оперу, нужно не только быть меломаном, но и знать очень многое об этой опере.

- Где в Петербурге вы живете?

Конногвардейский бульвар, 13. Раньше я жил на улице Мира, на другой стороне реки. Было здорово обитать немного подальше от театра, пересекать реку, которая прекрасна летом и зимой, под дождем и под снегом. Но место было мрачноватое, а дом - старый. Я решил переехать в центр, и это изменило мою жизнь, потому что теперь вокруг меня - Исаакий, Эрмитаж, Новая Голландия.

- Вы бываете в петербургском метро?

Я спускался в метро два раза в жизни. Это было не в Петербурге и не в Мадриде. В Испании я не могу пользоваться метро, потому что люди останавливают меня и требуют автограф.

- Что вы как путешественник можете сказать о русских?

В сравнении с южанами они красивее. Высокие и элегантные женщины. Конечно, люди разные, и те, кто приезжает из деревни, чуть менее элегантны. Русские ведут себя тише, чем испанцы. Шумность испанцев понятна: хорошая погода, весь день они на улице. Но мне это всегда не очень нравилось - эта открытость, непосредственность, готовность дружить со всеми. В том, как выглядит абсолютно счастливый человек, всегда есть нечто неэстетичное. Я люблю сохранять дистанцию в общении - с танцовщиками, со случайными встречными, с портье. Мой портье в Испании знал всю подноготную моей жизни. А здесь - только «доброутро», «добрывечер». И это прекрасно.

я за классику
10.12.2012 01:39:51

А и правильно, надо и нам звездочки ставить в качестве оценки спектаклей. А то понаставят всякой мути и извратят до неузнаваемости классические постановки, как господин Черняков... А ведь кто-то это еще и смотрит! Люди ходят и деньги за это платят. Мне не понять.

С 1 января 2011 года один из ведущих хореографов современности Начо Дуато возглавит балетную труппу Михайловского театра - об этом на прошедшей несколько часов назад в Москве пресс-конференции заявили сам Дуато и генеральный директор Михайловского Владимир Кехман.

С 1 января 2011 года один из ведущих хореографов современности Начо Дуато возглавит балетную труппу Михайловского театра - об этом на прошедшей несколько часов назад в Москве пресс-конференции заявили сам Дуато и генеральный директор Михайловского Владимир Кехман.

Слухи, лихорадившие околобалетное сообщество несколько последних месяцев, оказались правдой. С появлением Дуато Михайловский театр автоматически выходит в высшую балетную лигу, а Владимир Кехман в буквальном смысле творит культурную революцию в России.

Для того, чтобы понять масштаб и значение случившегося, обратимся к фактам. 53-летний Начо Дуато - ученик Мориса Бежара и один из главных хореографов современности - в пантеоне титанов занимает место рядом с Иржи Килианом, Уильямом Форсайтом и Матсом Эком. Его спектакли идут в репертуаре ключевых трупп мира - Нидерландском театре балета (NDT), балете Парижской оперы, American Ballet Theatre. Еще недавно сама возможность заполучить в репертуар отечественных театров "что-нибудь от Дуато" казалась несбыточной мечтой. Пополнившая год назад афишу столичного Театра Станиславского и Немировича-Данченко миниатюра Дуато "Na Floresta" стала гвоздем московского балетного сезона и вывела обогатившейся ею коллектив в балетные хедлайнеры. И вот теперь тот самый Дуато становится художественным руководителем Михайловского балета.

Напомним, что этот пост оставался вакантным с осени прошлого года, когда его покинул Фарух Рузиматов, в настоящее время де-юре продолжающий сотрудничество с театром в качестве советника гендиректора. Фактически руководство труппой с октября 2009 года осуществлял главный балетмейстер театра Михаил Мессерер (как подчеркнул Владимир Кехман, он и впредь сохранит за собой второй по значению пост в иерархии Михайловского балета) - превосходный педагог и тонкий знаток балетных редкостей, но, увы, не харизматичный лидер, способный зажечь труппу творческим огнем. В гипотетическом списке кандидатов на пост худрука Михайловского балета значились и Джон Ноймайер, и Юрий Григорович - трудно понять, кто из них действительно был "на прицеле" у Владимира Кехмана, а чьи имена породило коллективное околобалетное бессознательное. В числе прочих фигурировали и самые фантастические варианты: от якобы покидающего Москву нынешнего худрука балета Большого Юрия Бурлаки до якобы возвращающегося в Петербург экс-заведующего труппой Мариинки и нынешнего худрука балета миланского Alla Scala Махара Вазиева. Но Кехман принял решение, которого никто не предполагал.

Хотя, при ближайшем рассмотрении, появление Дуато в Михайловском не выглядит таким уж невероятным. Наоборот: этот шаг кажется естественным и едва ли не идеальным. Не секрет, что отечественная хореография в последние десятилетия находится в глубоком кризисе - на сегодняшний день в стране просто нет художника, который смог бы повести за собой столичные коллективы. Не случайно балетные труппы двух главных театров страны - Большого и Мариинского - влачат сиротское существование: Мариинский - после ухода команды Махара Вазиева и Павла Гершензона, Большой - после бегства Алексея Ратманского (отработав нескольких лет в Москве, он предпочел не решать административные проблемы Большого, а заниматься свободным творчеством в США. Волей-неволей Владимиру Кехману пришлось искать худрука балета за пределами России.

Но и в мире по-настоящему выдающихся хореографов раз, два и обчелся. Да и те, что есть, зачастую неспособны творить в структуре репертуарного театра - большинство грандов современного балета предпочитают работать со своими группами, а не нести ответственность за художественную политику целого театра. У Начо Дуато на этом поприще как раз есть большой опыт: в 1990 году, уже будучи звездой мировой сцены, переработав со всеми ведущими труппами мира и занимая пост хореографа культового килиановского NDT (главного европейского балетного форпоста), он возглавил испанский Национальный театр танца. И за несколько лет сумел превратить этот заштатный провинциальный коллектив в одну из самых востребованных и высокооплачиваемых балетных трупп мира. Владимир Кехман, проявив чутье на конъюнктуру арт-рынка, несомненно, учел этот опыт Дуато, принимая решение о сотрудничестве именно с ним - не только гением-визионером, но еще и блестящим педагогом и организатором.

Резонный вопрос - что подвигло одного из самых востребованных хореографов мира возглавить пусть амбициозную, но пока достаточно мало известную в мире театральную компанию? Самый предсказуемый ответ напрашивается сам собой - Кехман предложил Дуато заоблачный гонорар. Что само по себе вполне вероятно. Но при этом Михайловскому театру помогли специфические обстоятельства карьеры Дуато. В нынешнем году он покидает Национальный театр Испании - отставка, как намекает сам хореограф, вызвана разногласиями как по творческим, так и по финансовым вопросам с испанским Министерством культуры. В Михайловском театре у Дуато будет абсолютный карт-бланш, обеспечить который было бы довольно трудно в известных западных театрах с разработанной на десятилетия вперед художественной программой. Одно дело - встраиваться в уже существующую структуру, совсем другое - создавая ее с нуля, затачивать под себя.

Cцена из спектакля Начо Дуато "Многогранность. Формы Тишины и Пустоты", Национальный театр танца (Мадрид, Испания)

Задача эта Дуато вполне по плечу. Но и проблем хватает. Главная из них - далекое от идеалов профессионализма состояние балетной труппы Михайловского театра. Петербургские танцоры заочно кажутся слабо эффективными в решении тех задач, которые предъявят им труднейшие хореографические тексты Дуато. Другая проблема заключается в том, что руководство Михайловского вовсе не намерено отказываться от своего классического репертуара. И как будут сосуществовать радикальная хореография Дуато и "Лебединое озеро" - большой вопрос. Очевидно одно: Владимир Кехман сделал точнейший кадровый ход, поведя труппу Михайловского по пути переформатирования из классической в неклассическую. Понятно, что на территории классики Михайловскому тяжело тягаться как с Мариинкой, так и с Большим. А вот на поле современной хореографии конкурировать с ближайшими коллегами будет куда сподручнее. К тому же конкуренция может возникнуть не с Мариинским театром, судя по афишам последних лет окончательно сделавшему выбор в пользу возобновлений старого репертуара, а со стремительно обновляющимся Большим, у которого на ближайшие годы заявлены премьеры Прельжокажа, Форсайта, МакГрегора и Килиана.

У Дуато есть время - контракт с Михайловским заключен на пять лет с правом дальнейшего продления. У Дуато есть кадровый ресурс - как было объявлено на пресс-конференции, кроме самого хореографа в Петербург переедет целый штат его репетиторов и зарубежных солистов, которые вольются в труппу Михайловского. Приезд Дуато в Петербург обещает повлечь за собой кардинальное улучшение общегородского балетного климата. Так, в учебный план Академии имени Вагановой планируется внести курс современного балета, вести который будут ассистенты Дуато. Параллельно будут осуществляться инъекции серьезных доз современной хореографии - Сергей Данилян, официальный агент Начо Дуато и один из постоянных партнеров Владимира Кехмана займется организацией на сцене Михайловского ежегодного масштабного фестиваля современной хореографии. Таким образом работа по европеизации петербургского балета будет проводиться Михайловским театром по всем фронтам.

Владимир Кехман давно говорил о том, что в своей деятельности он ориентируется прежде всего на опыт Императорских театров. То есть на золотой век отечественного балета. В последний раз иностранный хореограф возглавлял российскую труппу как раз более ста лет назад - этим варягом был Мариус Петипа. Начо Дуато можно считать его прямым наследником. Как сложится работа Дуато в Михайловском, покажет время. А вот Владимир Кехман свое имя в историю русского театра внес уже сегодня.

Софья Дымова,
"Фонтанка.ру"

Начо Дуато родился в 1957 году в семье губернатора Валенсии. Кроме него у родителей было еще 8 детей, из которых шестеро девочек занимались любительскими танцами. Отец Начо ничего не хотел слышать о танцевальном образовании для сына. Впрочем, во франкистской Испании система преподавания классического танца и не была налажена. В 16 лет, избавившись от родительской опеки, Дуато подрабатывал танцовщиком в музыкальных комедиях, мюзиклах и шоу, таких как «Gospel», «Волосы», «Шоу ужасов Рокки Хоррора».

В 18 лет поступил в лондонскую Школу Мари Рамбер, сильнейшую в Европе в плане постижения modern dance. Быстро ощутил необходимость в классической балетной подпитке и через 2 года переехал в Брюссель, чтобы продолжить обучение в бежаровской школе «Мудра». Во время его учебы в брюссельском театре La Monnaie выступали труппы Луи Фалько, Дженифер Маллер и Лара Любовича. Увлекшись американским модерном, Дуато отправляется в Нью-Йорк в Школу Американского театра танца Элвина Эйли. После окончания учебы он не смог остаться работать в Америке, так как у него не было карты резидента.

Возвратившись в Европу, свой первый профессиональный контракт подписал в 1980 со стокгольмским «Кульберг-балетом». А через год его приглашает в Нидерландский театр танца (NDT) Иржи Килиан. Как танцовщик Дуато участвует во всех проектах театра. Килиан ставит на него «Историю солдата» Стравинского и подталкивает молодого артиста, как до этого поступал с любым своим танцовщиком, в котором видел искру таланта, к созданию хореографии. Дуато открыто признается во всех интервью, что собственную креативность он осознал в полной мере только когда оказался в особой атмосфере гаагского театра при Килиане.

В 1983 Дуато сочиняет номер «Огражденный сад» (Jardi Tancat) для Международного хореографического конкурса в Кельне и получает за него приз. Критики зафиксировали момент рождения нового хореографа с оригинальным стилем. Их поразил не пластический рисунок сам по себе (хореография во многом вторичная, похожая на Эка и Килиана), а его сплав с испанской музыкой и фольклором. Дуато тогда использовал песни с диска «Jardi Tancat» популярной исполнительницы Марии дель Мар Бонет, которая переложила на музыку стихотворения каталонских поэтов. Многократные записи номера выложены в интернете, и сам Дуато не имеет ничего против этого. Редкий случай, когда о хореографе с первой работы можно сказать, что он состоялся в профессии. У этой работы недетский почерк, в ней есть все, что определит стиль раннего Дуато – фольклорная певучесть, незримое присутствие природы, отсутствие напряжения и агрессии в самом танце, точное совпадение эмоции слова, стиха и эмоции движения, какое-то необыкновенное сглаживание углов при смене ритма.

В сотрудничестве с художником Вальтером Ноббе Дуато сочиняет 12 балетов для NDT, в том числе и перенесенный в Михайловский театр «Duende» (1991). В 1988 он становится постоянным хореографом в этом театре вместе с Килианом и Хансом ван Маненом.

В 1990 Дуато возвращается в Испанию, чтобы возглавить Национальный театр танца, созданный в 1979 Виктором Ульяте. На посту он пребывал 20 лет – вплоть до июня 2010. С его приходом начался новый этап истории этой труппы. Дуато полностью поменял репертуар, наотрез отказавшись от классики. Он перенес сюда все свои старые работы, создал много новых, и регулярно приглашал на постановки старших товарищей по цеху – Эка, Килиана, Форсайта. Его серьезно критиковали за уничтожение классического репертуара, едва собранного по крохам усилиями предыдущих худруков, в число которых входила и Майя Плисецкая. Но Дуато был уверен в себе и в необходимости создать такое направление танца, которое могло бы быть идентифицировано как очень современное и, главное, чисто испанское. Он заявил тогда, что «танец в Испании так и не будет существовать, если только мы его не создадим здесь и сейчас на базе того, кем мы являемся сегодня - с нашими проблемами и нашей чувствительностью».

Дуато продолжал ставить спектакли и в других театрах. Так его эпохальный балет «Без слов» (1998) на музыку Шуберта и «Remanso» (1997) на музыку Гранадоса достались сначала Американскому балетному театру. В 1999 «Remanso» попало в Гамбург к Ноймайеру, который не мог пройти мимо хореографа, оцененного его друзьями Эком и Киланом, чьим вкусам он однозначно доверял.

В 1998 Дуато поставил свой первый двухактный балет «Ромео и Джульетта», сделав его максимально абстрактным.

Коренной перелом в творчестве хореографа наступил, когда ему заказали балет к юбилею Баха в Ваймаре. Фольклорно-растительный стиль уступил место совсем иным материям. Не сильно изменились пластика и рисунок танца, но подход к балету у Дуато стал качественно другим. За сложным и наукообразным названием «Многогранность. Формы Тишины и Пустоты» скрывался и тонкий юмор по поводу серьезности господина Баха и искренняя почтительность к патриарху немецкой музыки, и толковый рассказ о том, что он - Бах, собственно, привнес в музыку. За этот спектакль Дуато получил приз «Бенуа де ля данс» в 2000 году.

Конец 90-х и начало 2000-х прошли у Дуато под знаком подношений большим композиторам. Так «Многогранность» коррелирует с чуть более ранней работой - «Без слов» и поздней - «Арканджело» (2000). В первой правит Бах, во второй – Шуберт, в третьей – Корелли и Скарлатти.

Знаковой работой 2000-х стала «Белая тьма» (2001). Исследователи творчества хореографа классифицируют ее (и еще балет 2002 - «Кастраты») как редкий тип социального спектакля у Дуато. Он поставил его в память о сестре, погибшей от передозировки наркотиками. Особенностью социальной темы стала ее максимальная завуалированность, ненавязчивость.

В январе 2011 Дуато стал худруком балетной трупы Михайловского театра, для которой поставил в общей сложности 10 балетов – 5 оригинальных и 5 перенесенных:

2011

Nunc demittis на музыку А. Пярта и Д. Азагра (новый балет), в один вечер с «Duende» на музыку К. Дебюсси и «Без слов» Ф. Шуберта

«Прелюдия» на музыку Г. Ф. Генделя, Л. Бетховена и Б. Бриттена (новый балет)

«Спящая красавица» П. Чайковского (новый балет)

2012

«Многогранность. Формы тишины и пустоты» на музыку И. С. Баха

«Ромео и Джульетта» С. Прокофьева

2013

«Невидимое» (Invisible) на музыку А. Пануфника (новый балет), вместе с «Na Floresta»

«Щелкунчик» П. Чайковского (новый балет)

Другие постановки Н. Дуато в России: «Na Floresta» на музыку Э. Вила-Лобоса и В. Тисо и «За вас приемлю смерть» на музыку испанских мадригалов XV-XVI вв. (2009 и 2011, МАМТ); «Мадригал» для АРБ (2011); «Cor perdut» на музыку М. дель Мар Бонет (номер для Светланы Захаровой, 2011); «L’amoroso» на музыку венецианских и неаполитанских композиторов (МГАХ, 2013)

В январе 2014 Дуато покинул свой пост худрука балета Михайловского театра, чтобы занять аналогичную позицию в Берлинском государственном балете. Ориентировочно он возглавит берлинскую труппу, начиная со следующего сезона (2014/2015)

Подготовила Екатерина Беляева

Нам удалось попасть за кулисы Михайловского театра, чтобы понаблюдать за подготовкой к премьере "Щелкунчика", которая состоится уже завтра

В Михайловском готовят праздничную премьеру. Хореограф Начо Дуато, уходящий с поста руководителя балетной труппы театра, прощается с Петербургом "Щелкунчиком". Билетов на балет почти не осталось — искушенная публика жаждет увидеть, как же признанный мастер модерна Дуато справился с классической постановкой.

Приобщаться к искусству в максимальном комфорте городу на Неве и его гостям помогают отели «Англетер» и «Астория». У первого есть отдельная ложа в Михайловском, куда могут попасть и гости «Астории». Для тех, кому мало и ложи, появилась возможность побывать на приватной экскурсии за кулисами театра. Справедливости ради, стоит отметить, что это не первый классический опыт знаменитого испанца. Он уже ставил в Михайловском "Спящую красавицу" и "Ромео и Джульетту" (правда, балет на музыку Прокофьева стал, по словам самого Дуато, "расширенной версией" спектакля, который он создал в Испании более 15 лет назад).

Но если к "Спящей красавице" публика изначально относилась несколько настороженно (такими воспоминаниями поделился с Buro 24/ 7 премьер Михайловского театра Леонид Сарафанов), то к "Щелкунчику" она, кажется, заранее более благосклонна. За считанные дни до выпуска спектакля в театре царит удивительная атмосфера. Часто это горячий период для всех, от худрука до монтировщиков, но в Михайловском сейчас все иначе — там будто готовятся не к важной премьере сезона, а к семейному торжеству.

Нет никакой суеты, лишь предвосхищение большого праздника. За кулисами говорят, что во многом это заслуга Дуато — даже перед премьерой он старается сохранять полное спокойствие. Во время репетиций худрук, управляющий процессом на сцене из зрительного зала, негромко делает сдержанные замечания артистам, вежливо и даже с некоторой нежностью в голосе называя каждого по имени. Однако волнение хореографа все же можно уловить: например, по тому, с какой страстью он пытается донести до дирижера Павла Бубельникова свои мысли по поводу того или иного музыкального куска. Или же по тому, как он тихонько подпевает оркестру; как не удерживается, встает из-за режиссерского пульта и начинает пританцовывать, будто повторяя вместе с солистом его партию; как горячо шепчется с художником Жеромом Капланом…

Каплан внимательно выслушивает все комментарии, кивает и, если нужно, отправляется за кулисы, а затем на сцену — проверять исправность огромного зонтика для "Китайского танца" или впечатляющего своими размерами восхитительного воздушного кекса, часть декорации для "Розового вальса". "Для меня "Щелкунчик" — это даже не сказка, а сон маленькой девочки. Пространство спектакля делится на две большие части — реальность (с которой мы сталкиваемся в самом начале — в доме родителей Маши) и сновидение главной героини", — рассказывает художник.

Лишь частью девичьей фантазии себя ощущает и сам Щелкунчик-Принц Леонид Сарафанов: "Я только часть сна. А все когда-нибудь заканчивается, все фантазии, все хорошее, плохое… И праздник тоже кончается. Люди порой плачут, когда день рождения проходит. В "Щелкунчике" тоже так — все резко обрывается на самом пике. Я помню, в детстве мне снилось, что получил желанную игрушку в подарок. Потом просыпался, а ее нет! Вот об этом наш спектакль. О снах". Основой для "реалистичной" части балета стал ар-нуво, популярный в России начала XX века. Месье Каплан замечает: "По-моему, этот стиль прекрасно сочетается с музыкой Чайковского". А рождественская фантазия Машеньки воплощена с помощью техники "папье декупе" — сделанных из бумаги предметов (и чудесный розовый кекс, и восточный змей напоминают огромные бумажные игрушки).

Каплан работал над "Щелкунчиком" около десяти месяцев, параллельно занимаясь и другими проектами. И за несколько дней до премьеры он лично, вместе с Начо Дуато, доводит спектакль до совершенства: "Начо абсолютно сумасшедший, но мне это нравится. По его мнению, все должно быть безупречно". Еще бы, даже во время интервью хореограф давал какие-то таинственные указания Каплану и повторял: "Ты не забыл? Не забыл?". "Это он про пуговицы к костюму Арлекина", — пояснил Каплан.

Вообще, Дуато, как говорят в театре, пытается контролировать все. Худрук даже лично проверял боеготовность огромного змея — он появляется на сцене во втором акте. Для того, чтобы привести конструкцию в движение, внутри должен быть человек — и первым ее опробовал именно Начо Дуато.

После "Щелкунчика" хореограф отправится в Берлин, где возглавит объединенную труппу государственного балета Staatsballett. Солисты Михайловского Леонид Сарафанов и Оксана Бондарева, которые исполняют в постановке партии Принца и Маши, рассказывают, какую роль в их профессиональной жизни сыграл без пяти минут бывший руководитель балетной части театра.

Сарафанов, который до прихода в Михайловский восемь лет был премьером Мариинки, признается: "Начо изменил мое отношение к профессии — теперь я смотрю на весь балет немножко иначе. Он научил задавать вопросы, в том числе самому себе. Я не знаю, кто он для меня больше — педагог, учитель или хореограф. Он меня раскрепостил, растормошил. Раньше мое тело было заточено только под классический танец, а теперь оно готово к любой хореографии. Иногда говорят: "Ой, станцуешь "Лебединое озеро" - станцуешь и все остальное!". Неправда! Классический балет закрепощает тело так, что ты потом можешь только партию Щелкунчика до превращения в Принца и танцевать…".

Для Оксаны Дуато — почти Дроссельмейер, крестный ее героини в "Щелкунчике". "Он же волшебник. Вот он сидит-сидит, а потом что-то происходит, он загорается и как будто превращается в мага. И все начинает двигаться, почти сказочно. Поэтому Начо и может создавать спектакли за столь короткий период". Про 26-летнюю Оксану в театре говорят, что она истинный трудоголик. Постоянно репетирует. В любом перерыве стоит взглянуть на сцену, и почти наверняка она будет там — повторять рисунок адажио, с наушниками и в толстовке поверх сценического костюма. Но все труды, по ее словам, не напрасны: "Иногда выходим на поклон, и я чувствую теплую волну из зала. Все, что ты отдаешь во время спектакля, возвращается обратно". Ощутить всю обещанную создателями сказочность и легкость нового балета можно совсем скоро — 12, 13, 15, 18, 20, 21, 25, 29 и 30-го декабря "Щелкунчик" предстанет перед зрителями во всей красе и масштабности.

Известный испанский танцовщик и хореограф, театральный художник. Худрук балетной труппы Михайловского театра (2011 - 2014), впоследствии - его постоянный приглашённый хореограф.

Начо Дуато / Nacho Duato. Биография

Хуан Игнасио Дуато Барсиа , или Начо Дуато , (Juan Ignacio Duato Barcia, Nacho Duato) родился 8 января 1957 года в испанской Валенсии в многодетной семье. С детства любил музыку и танцы. Между тем родители мальчика, будучи консерваторами, не одобряли его стремления к балетному искусству. Отец Хуана , занимавший на тот момент важный правительственный пост, желал для сына карьеры врача, политика или же юриста.

Однако Начо последовал зову души, отправившись в известную лондонскую школу обучаться балету. Позднее он оттачивал свое мастерство в Брюсселе при непосредственном участии известного французского хореографа Мориса Бежара . Затем в Америке проходил практику в нью-йоркском балетном театре танца Алвина Эйли .

Начо Дуато / Nacho Duato. Творческий путь

В 1980 году в Стокгольме Дуато подписал свой первый профессиональный контракт - с труппой «Кульберг-балет». В 1981-м хореограф Иржи Килиан позвал его в знаменитый Нидерландский театр танца (NDT).

В Амстердамском городском театре Схаубурга в 1987 году Начо взял свою первую награду как танцовщик: «Золотой приз танца». А вскоре природная одарённость вывела артиста за рамки исполнительского искусства - он стал работать и как хореограф.

Первый хореографический опыт обернулся триумфом. Это был балет Jardí Tancat («Огражденный сад») на музыку композитора Марии дель Мар Бонет, принёсший Дуато большой успех и завоевавший «золото» Международных хореографических мастерских в Кёльне.

В 1988-м испанец наряду с Иржи Килианом и Хансом ван Маненом становится постоянным хореографом Нидерландского театра танца.

1995 год: титул кавалера французского Ордена искусств и литературы. 1998 год: правительство Испании наградило Начо Дуато золотой медалью за заслуги в области искусства. Апрель 2000 года: в Штутгарте артист получил международный балетный приз Benois de la Danse как лучший хореограф года за постановку балета «Многогранность. Формы тишины и пустоты». 2003 год: лауреат национальной танцевальной награды Испании. 2010 год: награда Союза художественных критиков Чили; балет Na Floresta («В лесу») номинирован на премию «Золотая маска».

В 1990-м руководство Института сценических искусств и музыки Минкультуры Испании предложило Начо возглавить Национальный театр танца (Compañía Nacional de Danza). Этот пост он оставил в июле 2010 года. Затем объявил о том, что с 1 января 2011 года он станет руководителем балетной труппы Михайловского театра в Санкт-Петербурге.

В 2011 – 2014 годах, когда Дуато занимал пост худрука труппы Михайловского, репертуар театра пополнился одноактными балетами Начо Nunc Dimittis, «В лесу», «Без слов», «Дуэнде», «Прелюдия», «Белая тьма», «Невидимое» и многоактными постановками «Спящая красавица», «Ромео и Джульетта», «Щелкунчик».

В рамках знаменитого телемоста, состоявшегося летом 2011 года, Начо Дуато несколько раз повторил, что не собирается заниматься кардинальными изменениями и уважает классический репертуар Михайловского и традиции. А тогдашний гендиректор театра Владимир Кехман отметил, что уверен в знаниях и опыте испанца, которые помогут «расширить горизонты российского балета и привнести в него нечто новое и интересное».

С 2014-го Начо Дуато - руководитель труппы Берлинского балета и постоянный приглашённый хореограф Михайловского театра.