Модный Петербург в последнее время получил новую жизнь. Режиссеру-постановщику дефиле и владельцу модельного агентства Сергею Луковскому удалось преобразить показы нестандартными лицами и новаторскими ходами. В рамках проекта "Петербургский авангард" Сергей поделился с "Росбалтом" своими секретами.

На протяжении последних 10 лет Сергей Луковский является признанным авторитетом в мире моды - человеком, создавшим принципиально новый подход к проведению модных показов, умеющим превращать дефиле в по-настоящему яркое событие.

Сергею недавно исполнилось 39. Он родился в Шлиссельбурге и еще пять лет назад был солистом Санкт-Петербургского Государственного мужского балета Валерия Михайловского, куда пришел без специального образования.

Сейчас Луковский целиком и полностью посвятил себя моде. При этом в России он один из немногих, кто занимается этим: он - режиссер-постановщик fashion-show. На счету Сергея 14 сезонов "Дефиле на Неве", где он являлся главным режиссером проекта, почти все сезоны "Модного десанта", показ "Опиум" в Кадетском Корпусе, показ Sela на концерте Мумий-Тролля, создание программы Fashion School на MTV, собственного модельного агентства, постановка шоу компаниям Estel и Elegance, показов дизайнера практически всех дизайнеров одежды Петербурга, British Fashion Days и многое другое.

- Это правда, что никто в Петербурге больше не занимается тем, чем занимаетесь вы, и вы единственный в своем роде?

На самом деле, не только в Петербурге. Многие дизайнеры из-за границы, приезжая сюда, тоже не понимают, кто я такой и в чем суть моей работы. Например, когда приезжал Филипп Трейси, великий лондонский дизайнер, который делает головные уборы для всей королевской семьи, ему представили всю команду, которая работала над показом, и он стал выражать свои пожелания каждому в отдельности. А ребята ему отвечают: «Нет-нет, говори вот с ним» и показывают на меня. Трейси побагровел, безумно разнервничался и стал распрашивать, кто же такой я, что ему только со мной надо разговаривать по всем вопросам организации шоу...

В итоге Трейси так и не понял, почему я за все отвечаю. Также он не понял, почему я занимаюсь и хореографией, и кастингом, и всем-всем-всем. Действительно, нет названия моей профессии. Ее невозможно как-то обозвать. Это может быть и директор проекта, потому что я занимаюсь всеми организационными вопросами. Это может быть и кастинг-директор, потому что я зачастую занимаюсь отбором моделей. Это может быть и хореограф, потому что я работаю с девчонками на подиуме. Так получилось, что занимаюсь абсолютно всем, и вся моя жизнь - это случайность.

Я и в балет попал совершенно случайно. У меня нет образования, но тем не менее я стал солистом балета и 15 лет оттанцевал, ездил с гастролями. Были номера с Волочковой, солистами Мариинки. Также случайно я занялся хореографией для фигуристов, стал ставить отдельные номера. Работал с Москвиной, Антоном Сихрулидзе и Еленой Бережной, когда они еще катались. Естественно, модой занялся тоже абсолютно случайно. Когда-то в каком-то салоне 20 лет назад мне предложили сделать какое-то шоу. Это был единственный салон «Люкс» в то время. Я сделал одно шоу, потом меня пригласили вести хореографию в модельную школу... Так это все и закрутилось.

- В чем заключаются инновации в вашей работе?

Это на самом деле очень интересный и очень неблагодарный труд. А почему? Вот возьмем какой-то театр, спектакль, который репетируется на протяжении сезона, года. Все готовится очень долго: декорации, световая партитура, актеры долго готовятся к выходу. Потом, когда спектакль встает в репертуар, он может идти, год, два, три. У нас же все происходит по-другому - только один раз, и в этом своя специфика. Никто не имеет права на ошибку. И почему? Если в театре идет какая-то накладка, то в следующий показ ее можно исправить. У нас такой возможности нет.

Я никогда не забуду Таню Котегову, когда мы делали ей шоу, которое называлось «Балтийский берег». Весь манеж был затянут километрами холщевой ткани. Было привезено 4 тонны песка, в который закопали пни, выложены дощатые мостки, установлены деревянные лодки, под потолок я повесил бревна на цепях. То есть было полное ощущение Балтийского берега с его природой. После окончания шоу Таня буквально плакала, когда увидела, что начался демонтаж декораций. Потому что все - оп - и прошло, и больше никогда не повториться! Больше никогда и нигде мы этого не покажем! Только здесь и только сейчас.

Каждый раз я должен быть другим, иначе не буду востребован. Я занимаюсь этим делом, потому что каждый раз я должен превзойти сам себя. Если я этого не сделаю, то буду никому не нужен.

- Считаете ли вы себя знаковой личностью Петербурга?

Я не знаю. Наверное, да. Действительно, очень много людей меня знает. Еще тогда, когда я танцевал, у нашей труппы были спектакли в октябрьском зале, у меня были какие-то поклонники. Но и сейчас, если взять проекты «Дефиле на Неве», шоу Эстель, в зале бывает до полутора тысяч человек. Эти зрители, наверное, меня знают. Опять же, у нас есть модельное агентство, сейчас это около 240 человек. Плюс бывшие модели. И, наверное, эти люди тоже меня знают, помнят, любят (улыбается).

- Как Вы пришли от балета к собственному модельному агентству?

Нам 4 года, но у нас идет год за два. Отработать сезон - это огромная нагрузка. Создание агентства было естественным шагом, все говорили: «Луковский, давай. Луковский, почему нет?» Мы долго к этому шли. Сейчас я рад, что наши модели востребованы за границей. Они рекламируют TopShop, Valentinо, открывают мужской показ Versace. Наших моделей утверждала сама Донателла Версаче.

- Каково ваше отношение к молодым дизайнерам, обращаются ли они к вам?

Да. Конечно, не столько ко мне, а в мое агентство, им нужны модели. Но мне жаль, я не могу отметить ни одного имени. Да, у нас есть «тряпка», есть «муха», но чему там учат…Когда ребята уезжают учиться в Лондон, Милан, они приезжают с багажом. Опять же, у нас, чтобы развиваться в этой области, нужны деньги. А кто их будет вкладывать? Никто. Государство у нас молодых дизайнеров не поддерживает. Нет никаких государственных программ, поэтому и нет молодых дизайнеров. У нас есть идея проекта поддержки молодых дизайнеров, скоро мы его сделаем. Это будет ежемесячное мероприятие, после которого, надеюсь, смогу назвать новые имена. В конце апреля будет первая презентация молодых ребят kazimov_gracheva.

Сергей Луковский и Александр Нагорный, фото: LMA

- Скоро начнется «Дефиле на Неве». Можно ли каким-то образом назвать его и вашим детищем?

Скорее я принимал участие в его развитии. Но больше я там не работаю. Так сложились обстоятельства. В «Дефиле на Неве» отказались от должности главного режиссера проекта. Теперь каждый дизайнер сам будет выбирать себе режиссера… Но, конечно, 90% дизайнеров меня уже выбрали. На «Дефиле» я работал порядка 14 сезонов. Вложено было очень много, я очень благодарен Ире Ашкенадзе (организатор проекта «Дефиле на Неве» - главной петербургской недели моды, - прим. ред.), что она позволила мне работать там, доверилась мне. Но всегда надо начинать что-то новое…

- Пропагандируете ли вы в своем творчестве Петербург?

Дело в том, что Питер - это потрясающий город. Это организм, который живет сам по себе. Отдельно от государства, от столицы. То, что происходит в Питере, такого нет нигде. Я не хочу сказать, что я делаю что-то потрясающие. Но когда люди приезжают из-за границы, когда они видят то, что сделано в Петербурге, они бывают в шоке. Есть такая компания Elegance, я давно с ними работаю. И как-то директор по развитию компании приехала и увидела наш обычный рядовой показ. Представляете? Она пришла в гримерку в слезах. Она плакала и благодарила. Также она сказала, что у них в Германии никогда нет такого уровня и нет такого морального насыщения. Люди из-за границы приезжают сюда и видят то, чего они не могли даже представить. Питер живет своей жизнью. Это по-другому. Это очень интеллектуально, интеллигентно. Я потрясен Таней Котеговой, которая работает десятилетия. Такой стиль может быть только в Петербурге. И вот для меня лицо нашего города - это Таня. Она делает безумно интеллигентную одежду.

- Что по-вашему Петербург будущего?

Трудно сказать, у меня иногда сердце кровью обливается, когда я вижу какие-то новые здания в центре. Мне это не близко. Мне не нравятся новации в архитектуре. Питер должен оставаться Питером. Питер, будь Питером! Мне нравятся грязные страшные потрепанные стены домов. Мне нравится наше серое болото, тяжелые тучи. Опять же нигде, я в свое время облетел весь мир, нигде нет такого тяжелого неба. Таких низких облаков нет больше нигде. Только у нас самолет выныривает из облаков сразу на взлетную площадку. Мне нравятся наши бабушки, наша грязная Гороховая... У меня иногда складывается ощущение, что Петербург всегда был таким грязным. И это наш колорит. Да, у нас тяжело, но этим и притягивает.

Алена Куготова, фото Сергея Луковского

О проекте:

«Росбалт» реализует новый проект — «Петербургский авангард. TOP-20». В его рамках издание рассказывает о молодых и перспективных людях, которые поднимают на новый уровень культуру северной столицы. В конце года будет составлена «двадцатка лучших».

В ходе проекта «Петербургский авангард. TOP-20» планируется серия публикаций и круглых столов в ИА «Росбалт» с молодыми (по биологическому и душевному возрасту) деятелями культуры: писателями, музыкантами, актерами, дизайнерами, фотографами, библиотекарями, лидерами Интернет-сообществ и т.д. «Росбалт» хочет побеседовать с ними о будущем Петербурга, о формировании нового, современного образа северной столицы в мировом информационном пространстве.

«Заявленные в послании президента РФ цели модернизации страны невозможно осуществить без участия молодого поколения, которое должно увидеть, что его творческая энергия и новаторские идеи востребованы обществом. А ведь именно в гуманитарной среде формируется идеологическая основа для модернизационного прорыва. Технологии без людей не работают. А людям нужна цель и мечта», — считают организаторы проекта.

В завершении проекта планируется выбрать 20 молодых специалистов, реализующих в Петербурге интересные общественные и культурные проекты. Финалом проекта станет его презентация: современная мультимедийная выставка и встреча с петербургской молодежью.

О своем армейском и балетном прошлом рассказывает Сергей Луковский – шоумейкер, трендсеттер – со своей игровой импровизацией, покоряющей женские… И не только… Сердца.

«Человек свободен лишь в одном, в выборе своей зависимости»

– Культурная аккумуляция профессий: значимость прошлого – период
от учебы до сольных партий в балете?
– Хочу начать наш разговор с такой фразы: я очень благодарен Господу,
я очень благодарен судьбе, своим родителям и всем тем людям,
которые меня окружают на протяжении сорока семи лет за то, что они
позволяют мне быть самым счастливым человеком на этой планете.
Они позволяют мне быть «дураком» и совершать самые необдуманные
и сумасшедшие поступки.
Все, что происходило и происходит в моей жизни – это абсолютно
спонтанные события, это только лишь мои желания. Я, наверное,
отношусь к числу тех редких людей, которые могут себе позволить
жить своими желаниями. Именно поэтому, вся моя жизнь – это один
огромный случай. Я всегда делал только то, что хотел. И в моей жизни
было и огромное количество поворотов, и на девяносто и на сто
восемьдесят градусов, о чем я, наверное, никогда не пожалею.
Если мы начнем с самого начала – я никогда, нигде, ничему не учился.
Даже в балет я попал абсолютно случайно. Заканчивая школу, я хотел
стать гидробиологом – заниматься изучением дельфинов – делал
огромные доклады в школе по биологии, я всегда безумно любил
животных и, действительно, хотел серьезно заниматься дельфинами.
Как-то, после выпускных экзаменов, в ночи, я гулял со своей сестрой
по Питеру: видел огромное чистое небо, видел гигантские
разводящиеся мосты, во мне бурлил тестостерон – эмоции – и вдруг я
понял, что, наверное, мне необходимо другое, наверное, мне
необходимо самовыражаться, выходить на сцену. В один миг, в одну
секунду я принял решение, что буду поступать в Ленинградский
Институт Культуры и Искусств и буду заниматься хореографией.
Предпосылки, конечно же, были, в детстве ходил в танцевальный кружок – любил двигаться –
были концертные выступления со своим коллективом. Я решил поступать в
Институт Культуры и Искусств, причем был к поступлению в Институт абсолютно не готов.
И замечательный человек, руководитель кафедры хореографии,
Борис Яковлевич Брегвадзе, перед началом вступительного экзамена
выгнал меня из зала, потому что я стоял у балетного станка без специальной обуви,
на экзамен по классическому танцу я пришел в носках. В те советские времена,
я нашел единственный выход – пойти в «Кулек» – Ленинградское областное Училище Культуры,
которое находилось на улице Дзержинского, теперь Гороховая.
На экзамен я пришел во всеоружии, и по окончании испытания мне задали вопрос: а не учился
ли я в Академии имени Вагановой – в Академии Русского балета? Это
была победа! Так я попал в «Кулек», но проучиться мне удалось
недолго, уже через полгода я пошел служить в армию. Мне пришлось
завязать со своими танцами. Два года я служил в армии: служил и под
Москвой и в горах Южного Урала. Армия мне дала очень многое:
общался с людьми, дослужился до старшины роты – исполнял
обязанности – руководил ротой – это было сто двадцать человек. Там я
понял, что мужской коллектив гораздо хуже женского. Это постоянные
амбиции, желание «выпендриться» и быть круче других. Именно в армии
я попытался первый раз в жизни руководить людьми, управлять
сослуживцами. В армии у меня появились основы понимания
психологии – что есть человек и как можно человеком руководить. По
возвращении из армии, я был на распутье, не знал чем мне заниматься:
то ли возвращаться в Училище Культуры, то ли пробовать еще что-то.
И так как молодая кровь бурлила, мозги были не на месте, я пробовал
устраиваться танцевать в разные рестораны, куда меня не брали, так
как у меня не было хореографической подготовки. Но произошел
очередной счастливый случай. Мои друзья, с которыми я учился в
Училище Культуры, уже поступили в Ленинградскую Консерваторию
на кафедру балетмейтерского искусства, которой руководил
замечательный педагог, народный артист СССР Никита Александрович
Долгушин. Моя подруга, Лариса Иванова попросила, чтобы я
станцевал в ее экзаменационном номере. И у меня получилось в
одноактном балете Ларисы Ивановой дебютировать на сцене
Ленинградской Консерватории. После исполнения балета Никита
Александрович Долгушин, подошел ко мне, и я был поражен его
оценкой – он меня очень хвалил: он был удивлен теми эмоциями,
которые я выражаю на сцене, и с каким остервенением я занимаюсь
этим делом. Позже и там же я познакомился с прекрасным
балетмейстером Александром Полубенцевым, который пригласил меня
работать в свою труппу, где я буквально через два месяца
станцевал главную сольную партию в балете Хачатуряна «Чиполлино».
Это трехактный балет, огромное произведение. Я станцевал самого
Чиполлино!
Вот так началась моя балетная карьера, все произошло по воле случая.
Далее став артистом, а затем и солистом балета, я поработал в
нескольких труппах. Следующий счастливый случай свел меня с
гениальным танцовщиком, заслуженным артистом РСФСР, Валерием
Владимирович Михайловским. В тот момент он создал свою труппу –
Санкт-Петербургский Государственный Мужской балет Валерия
Михайловского. Валерий Владимирович увидел меня на сцене, он
пригласил встретиться и пообщаться. К огромному удивлению для
меня, Валерий предложил танцевать в его труппе, и я не упустил этот
шанс. Уже, будучи солистом вот этой труппы, я несколько раз объездил
земной шар с гастролями. И последние тринадцать лет своей балетной
карьеры, я танцевал именно в этой труппе.

– Любовь к танцу, к хореографии вне классической школы –
уникальный творческий процесс, неповторимая сценическая подача –
талант, труд, желание быть лучшим?
– Репетиции происходят всегда. Каждый день у тебя есть урок классического
танца, каждый день проходят репетиции. И, естественно, как в балете, так же
и в спорте, так же и в опере – это отдельный социум одержимых людей. Это
люди, нацеленные на достижение определенных результатов. И ты, конечно
же, хочешь быть лучшим. Говорят что, человек свободен лишь в одном, – в
выборе своей зависимости. Слова страшные, но их необходимо принять. И
вот тогда, на тот период, я выбрал свою зависимость. Я действительно хотел
быть лучшим, доказать всему окружающему миру, что человек без
образования, человек с улицы может добиться определенных результатов. И,
наверное, все-таки я доказывал это, прежде всего, себе. Я постоянно был в
зале, не пропускал ни одного урока, постоянно занимался саморазвитием.
Для меня, конечно же, всегда была интересна современная хореография.
Потому что классика – это классика, она уже есть. Мне очень не нравится то,
что происходит сейчас в русском балете. Да, конечно же, нужно сохранять
традиции. Но именно на этих традициях должно базироваться новое
искусство. И мы должны выращивать универсальных танцовщиков. У меня,
как у человека, есть претензии к Академии Русского балета, потому что там,
кроме классики, не учат ничему – у нас не делают универсальных
танцовщиков, что есть во всем мире – что есть в Европе, что есть в Америке.
Я знаю, что если я беру к себе на работу человека из Мариинского театра или
артиста из Академии имени Вагановой, с этим человеком ничего сделать не смогу,
этот человек не сможет ничего, за исключением классической
хореографии. Самое страшное, что мы остались в XIX веке, вместе с
Чайковским, вместе с Дягилевым, вместе с «Лебединым озером», «Жизелью»
и «Щелкунчиком». Ужасно то, что у нас, действительно, нет ничего нового.
Но есть попытки: я счастлив, что у нас есть молодые балетмейстеры, которые
пытаются сделать что-то новое, я счастлив, что у нас на «ТНТ» появилось
шоу «Танцы», где люди пытаются и делают – это возможность пробовать
какие-то другие стили, какие-то другие направления. Для меня
профессиональный танцовщик – прежде всего универсал – человек, который
может абсолютно все. Мы не имеем права забивать танцовщика в рамки
классического танца, мы не имеем права исполнителю ставить какие-то
ограничения. Мы должны провоцировать молодого артиста учиться. Мы
должны в человеке, прежде всего, пробуждать интерес, и необходима
инициатива снизу. Научить нельзя, можно научиться! Инициатива должна
идти от этого молодого артиста, который безудержно будет искать что-то
новое, и пробовать себя и в классике, и в модерне, и в хип-хопе, и еще в чем-
то. Это мое мнение, мнение субъективное.

Текст Ольга Кузнецова

Его имя знакомо всем, кто так или иначе связан с миром моды. Его называют человеком, создавшим качественно новый подход к проведению модных показов

Сергей Луковский умеет превращать любое дефиле в незабываемое шоу, а СМИ признают его агентство LMA уникальным явлением. С режиссёром-постановщиком показов поговорил корреспондент журнала «Shopping. Люди и вещи» в Санкт-Петербурге

«…Мне жаль, что у нас, в России, нет какого-то элементарного понимания того, что каждый человек должен заниматься своим делом: дизайнер ДОЛЖЕН придумывать очень крутую, правильную и интересную одежду, портной ДОЛЖЕН её шить, а режиссер ДОЛЖЕН её показывать…»

Насколько я знаю, Вы занимались балетом….
Да, было такое… Солист балета… Уже на пенсии… (смеется)

Почему произошла такая резкая смена деятельности?
С. Л.: Ни в коем случае она не была резкой. Дело в том, что в fashion бизнесе я уже 17 лет. Помимо того, что я танцевал и постоянно был на гастролях, я преподавал хореографию в модельных школах, занимался постановкой парикмахерских шоу, невероятно модных в то время, позже стали поступать предложения от дизайнеров…

Если Вам так нравится работать режиссером, то почему именно модельных показов?
С.Л.: Я в своё время занимался постановкой балетных номеров, а однажды меня пригласила петербуржская команда по шейпингу, это было очень модно тогда, и я начал с ними работать. В итоге эта команда несколько раз занимала первые места! Хореография – это не только балет. Постановку прохода моделей по подиуму тоже называют хореографией…

Вы всегда согласовываете сценарный план показа с заказчиком?
С.Л.: Я всегда выслушиваю заказчика. Будь то дизайнер или арт-директор бренда. Я изучаю коллекции, типажи и образы и только потом принимаю какое-то определённое решение. Но зачастую получается так, что приходится настаивать на очевидных профессиональных вещах которые необходимы для презентации той или иной одежды или бренда… Многие этого не понимают.… А я всегда отстаиваю профессиональную точку зрения! Вероятно, именно поэтому у меня и сложилась определённая репутация.

Ваши модели всегда очень разные... скажите честно, по внешним параметрам вам нравятся все ваши модели? Как Вы их набираете?
С.Л.: Моё агентство – это действительно очень разные модели. У нас сейчас порядка двухсот человек, мы берём абсолютно разных по типажу ребят. Мы обязаны показывать людей разного формата: от возрастных коммерческих моделей, которые могут демонстрировать такие бренды как Elegance или Escada, до аскетично-холодно-молодых парней, которые могут работать только на показе Леонида Алексеева, такие «фешн-фешн». Модель – индивидуальность. Мы сейчас живём в такое время, когда в России происходит возрождение и формирование fashion-бизнеса. Но, к сожалению, у многих несколько неправильное представление о том, кто такие модели. Это не слащавость, ни в коем случае! Это не три килограмма косметики! И это не гигантский рост и нездоровая худоба! Это, прежде всего, естественность.

Какие отношения у Вас с вашими моделями?
С.Л: Скорее дружеские. Я очень не люблю быть цербером, быть каким-то жутким и страшным. Зачастую многие модели, которые уже имеют опыт работы, боятся приходить ко мне в агентство, потому что считают, что я жуткий тиран и деспот. А те ребята, которые работают у нас на протяжении 2-3 лет, понимают, что я такой только на работе. Что когда мы приходим на площадку – я требую максимум исполнительности, это должен быть закрытый рот, это должна быть элементарная дисциплина, иначе мы не сможем профессионально выполнить нашу работу! А на площадке может работать и до 60 моделей одновременно! И если я кого-то ругаю, значит, я хочу что-то получить. Задача: выслушать и выполнить! После этого я подойду и 10 раз поцелую, 10 раз извинюсь и 10 раз подниму на руках. Это и есть работа и наши отношения.

По какому принципу Вы подбираете одежду себе: модно, удобно или, например, дорого?
С.Л.: От стоимости это, естественно, не зависит! Это могут быть штаны и за 300 рублей, и за 20 тысяч. Наверное, вещь должна быть нестандартной и удобной, чтобы мне понравиться. Я не могу сказать конкретно, что предпочитаю, что ношу. Мне могут нравиться абсолютно разные вещи. Это могут быть и рваные штаны, и классические брюки , драные кеды и дорогие туфли. На мне может быть старый свитер и антикварный смокинг, который весь расходится по швам, из которого торчат нитки.Это всегда по-разному и зависит только от моего настроения.

И последний вопрос… Вы любите шопинг?
С.Л.: Мне нравится эта болезнь. Я считаю, что это хорошо, это здорово! Ведь шопинг - это удовольствие!