Пьеса «Пир во время чумы» была написана в 1930 г в Болдине и напечатана в 1832 г. в альманахе «Альциона». Для своей «маленькой трагедии» Пушкин перевёл отрывок драматической поэмы Джона Вильсона «Город чумы». В этой поэме изображается эпидемия чумы в Лондоне в 1666 г. В произведении Вильсона 3 акта и 12 сцен, множество героев, среди которых главный – благочестивый священник.
В 1830 г. в России свирепствовала холера. Пушкин не мог приехать из Болдина в оцепленную карантинами Москву к невесте. Эти настроения поэта созвучны состоянию героев поэмы Вильсона. Пушкин взял из неё наиболее подходящий отрывок и полностью переписал две вставные песни.
Жанр
Цикл из четырёх коротких драматических отрывков уже после смерти Пушкина стал называться "маленькими трагедиями". Хотя герои пьесы не умирают, но их смерть от чумы почти неизбежна. В "Пире во время чумы" зарифмованы только оригинальные песни Пушкина.
Тема, сюжет и композиция
Страсть, которую изображает Пушкин в этой пьесе – страх смерти. Перед лицом неминуемой гибели от чумы люди ведут себя по-разному. Одни живут так, будто смерти не существует: пируют, любят, наслаждаются жизнью. Но смерть напоминает им о себе, когда телега с мёртвыми проезжает по улице.
Другие ищут утешения в Боге, смиренно молясь и принимая любую волю Божью, в том числе и смерть. Таков священник, уговаривающий пирующих разойтись по домам и не осквернять памяти умерших.
Третьи не хотят быть утешенными, они в поэзии, в песнях переживают горечь разлуки, смиряются с горем. Это путь шотландской девушки Мери.
Четвёртые, как Вальсингам, не смиряются со смертью, но побеждают страх смерти силой духа. Оказывается, страхом смерти можно наслаждаться, потому что победа страха смерти – это залог бессмертия. В конце пьесы каждый остаётся при своём: священник не смог переубедить пирующих во главе с председателем, они же никак не повлияли на позицию священника. Только Вальсингам глубоко задумывается, но, скорее всего, не о том, хорошо ли он поступил, когда не пошёл за священником, а о том, сможет ли он и дальше противостоять страху смерти силой своего духа. Этой финальной ремарки у Вильсона нет, её вводит Пушкин. Кульминация, момент наивысшего напряжения (минутная слабость Вальсингама, его порыв к благочестивой жизни и к Богу), не равна здесь развязке, отказу Вальсингама от этого пути.
Герои и образы
Главный герой – председатель пира Вальсингам. Он смелый человек, который не хочет избегать опасности, а встречается с ней лицом к лицу. Вальсингам не поэт, но ночью он сочиняет гимн чуме: «Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю...» Председатель учится наслаждаться смертельной опасностью: «Всё, всё, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья – Бессмертья, может быть, залог!» Даже мысли о погибшей три недели назад матери и недавно умершей любимой жене не колеблют убеждений председателя: «Нам не страшна могилы тьма...»
Председателю противопоставлен священник – воплощение веры и благочестия. Он поддерживает на кладбище всех, кто потерял родных и отчаялся. Священник не приемлет другого способа противостояния смерти, кроме смиренных молитв, которые позволят живым после смерти встретить на небесах возлюбленные души. Священник заклинает пирующих святою кровью Спасителя прервать чудовищный пир. Но он уважает позицию председателя пира, просит у него прощения за то, что напомнил ему об умерших матери и жене.
Молодой человек в пьесе – воплощение жизнерадостности и энергии молодости, не смиряющейся со смертью. Пирующие женщины являют собой противоположные типы. Печальная Мери предаётся тоске и унынию, вспоминая счастливую жизнь в родном доме, а Луиза внешне мужественна, хотя и пугается до обморока телеги, наполненной мёртвыми телами, которую везёт негр.
Образ этой телеги – это образ самой смерти и её посланника – чёрного человека, которого Луиза принимает за демона, чёрта.
Конфликт
В этой пьесе конфликт идей не приводит к прямому противостоянию, каждый остаётся при своём. Только глубокие раздумья председателя свидетельствуют о внутренней борьбе.
Художественное своеобразие
Сюжет пьесы полностью заимствован, но лучшие и главные части в ней сочинены Пушкиным. Песня Мери – лирическая песня о желании жить, любить, но невозможности сопротивляться смерти. Песня председателя раскрывает его мужественный характер. Она - его жизненное кредо, его способ противостать страху смерти: «Итак, хвала тебе, Чума, Нам не страшна могилы тьма...»
В отличие от других трагедий в «Пире во время чумы» внешнее драматическое действие еще более ослаблено. Герои произносят монологи, поют песни, ведут диалог, но не совершают никаких поступков, способных изменить ситуацию. Драматизм перенесен в мотивы их поведения.
И вот тут оказывается, что причины, приведшие участников на пир, глубоко различны. Пир для Молодого человека - средство забвения: он предпочитает вовсе не думать о мраке могилы и предаться наслажденьям.
Луиза явилась на пир из страха одиночества.
Ей надо быть с людьми» чтобы опереться на них. Внутренне она не подготовлена к испытанию смертью.
Лишь Мери и Вальсингам находят силы для противоборства разбушевавшейся стихии.
Песня Мери воспроизводит отношение народа к бедствию. В «унылой и приятной» пастушьей песне есть своя мудрость: сознание народного горя и прославление самопожертвования. Отказ от своей жизни во имя жизни и счастья близкого и любимого человека - вот идеал, утверждаемый в песне Мери. Забвение себя сочетается в песне.Мери с исключительным чувством любви. И чем сильнее самоотвержение, тем острее любовь, не угасающая и после смерти:
А Эдм он да не покинет Дженни даже в небесах)
Мери выражает ту истину, что любовь способна побороть смерть. Она поет о том, как жаждущая любви Дженни мечтает о соединении с любимым за пределами земного бытия. В песне Мери слышится и трогательная забота о близких, и грусть о некогда процветавшей стороне. Мери мечтает о возрождении жизни.
Только Вальсингам осознает всю остроту ситуации и смело бросает вызов смерти. В торжественно-трагическом гимне Председателя человек противополагает смерти, опасности свою волю. Чем грознее удары судьбы, тем яростнее сопротивление ей. Не смерть прославляет Пушкин в обликах Зимы и Чумы, а способность и готовность человека к противостоянию. Вызов слепым стихиям приносит человеку наслаждение своим могуществом и ставит его вровень с ними. Человек как бы преодолевает свое земное бытие и наслаждается своей мощью:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И ИГ аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
«Сердце смертное» в роковые минуты опасности обретает «бессмертья, может быть, залог». Песня Вальсингама - гимн бесстрашного человека, прославление героизма одинокой личности.
Вместе с тем Пушкин вложил гимн в уста «падшего духа». Как и Мери, Председатель кается в устройстве кощунственного пира («О, если б от очей бессмертных скрыть это зрелище!»). Вальсингам далеко не победитель, каким он предстал в гимне. Разум его повержен. Недаром он поет: «Утопим весело умы», а затем возвращается к той же мысли в ответе Священнику:
Я здесь удержан
Отчаяньем, воспоминаньем страшным,
Сознаньем беззаконья моего,
И ужасом той мертвой пустоты,
Которую в моем дому встречаю - И новостью сих бешеных веселий, И благодатным ядом этой чаши, И ласками (прости меня, господь) - Погибшего, но милого созданья...
Священник склоняет голову перед горем Председателя, но взывает к его совести. В его словах есть простая и мудрая правда. Пир нарушает траур по умершим, «смущает» «тишину гробов». Он противоречит обычаям. Священник, требующий уважения к памяти усопших, стремится увлечь пирующих на путь религиозного смирения, повторяя отчасти песню Мери:
Прервите пир чудовищный, когда
Желаете вы встретить в небесах
Утраченных возлюбленные души.
Он настаивает на соблюдении традиционных нравственных норм:
Ступайте по своим домам!
И хотя Священник своей проповедью и заклинаниями не достигает успеха, все же Вальсингам признает свое «беззаконье». В самом поведении Священника есть Нечто такое, что заставляет задуматься Председателя.
Воспевая героизм одиночества, презрение к гибели, достойную смерть, Председатель вместе с другими участниками пира отгородился от общей народной беды, в то время как Священник, не заботясь о себе, укрепляет дух в умирающих. Он среди них.
Однако позиция Священника не отменяет высокого личного героизма Вальсингама. Священник идет к людям во имя спасения их душ, успокоения их совести, чтобы облегчить страдания на небесах. Вальсингам же славит духовное мужество земного человека, который не хочет смиренно встретить смерть и не нуждается в постороннем ободрении, находя силы в себе самом. Личный героизм Председателя, таким образом, направлен на себя и пирующих, а Священник понимает подвиг и смысл человеческой жизни как безотчетное служение народу в дни бедствий. Вальсингам отстаивает внутренние возможности человека, Священник опирается на верность обычаям. Трагедия и состоит в том, что героизм Председателя лишен жертвенности ради людей, а гуманная самоотверженность Священника отрицает личную духовную отвагу простых смертных и потому подменяет ее проповедью смирения и авторитетом религии.
Пушкин понимал, что преодоление этого противоречия невозможно в современных ему условиях, но что такая задача выдвинута самим ходом истории. Пушкин не знал, когда и в какой форме человечество достигнет единства личных устремлений и общих интересов, но он доверялся течению жизни и оставил это противоречие неразрешенным. Он полагался также на могущество человеческого разума, поэтому, как и многие произведения 30-х годов, «Пир во время чумы» обращен в будущее.
Ремарка, заключающая «Пир во время чумы» - «Председатель остается погружен в глубокую задумчивость», - проясняет смысл пушкинской трагедии. Глубокая задумчивость Вальсингама - это и сознание духовной неустойчивости и потерянности, и размышление, над собственным поведением, и раздумья над тем, как преодолеть разрыв между замкнутой в себе героикой и мужественной самоотдачей человечеству.
Председатель больше не участвует в пире, но разум его пробужден. Открытым финалом последней пьесы, замыкающей цикл, Пушкин взывает к светлому сознанию, к его торжеству, к нравственной ответственности людей перед собой и миром.
Пушкинские «Маленькие трагедии» запечатлели глубокие нравственные, психологические, философские, социально-исторические сдвиги в многотрудном пути человечества. Герои «Маленьких трагедий», за исключением гениального Моцарта, терпят поражение, становясь жертвами соблазнов, искушений века и своих страстей. Как памятник животворящей силе искусства возвышается среди них вдохновенный Моцарт, жизнелюбивая духовность которого сродни его великому ваятелю.
В. Коровин
Обновлено: 2011-09-26
.Полезный материал по теме
Цикл небольших стихотворных пьес, написанных Пушкиным Болдинской осенью 1830 года, получил свое название "маленькие трагедии" лишь при посмертной публикации, сам же поэт называл их "опытом драматических изучений". Всего таких "опытов" было четыре: «Скупой рыцарь», "Моцарт и Сальери", "Каменный гость", "Пир во время чумы". Внешним поводом для написания последней была эпидемия холеры, которую в те времена многие называли чумой и из-за которой поэт и оказался «запертым» в Болдине. Надо сказать, что чума вызвала к жизни не одно произведение искусства: в частности, великий итальянский гуманист Джованни Боккаччо в «Декамероне» оставил нам потрясающее по силе описание «черной смерти», свидетелем которой был он сам. Однако Боккаччо, наверное, был одним из немногих, кто изобразил чуму не просто как исторический факт или же как аллегорию, а как кризис мира.
Случайно или нет, но в Болдине у Пушкина была с собой драматическая поэма Джона Вильсона «Чумной город», отсюда и подзаголовок "Из Вильсоновой трагедии", так как «Пир во время чумы» представляет собой «перевод» небольшого фрагмента этой мистерии. Мы не случайно заключаем слово «перевод» в кавычки, так как поэт слишком вольно обошелся с оригиналом: треть этого произведения, в которой и заключается главное содержание и смысл этой «маленькой трагедии», — песни Мери и Председателя — не являются переводом, а принадлежат перу самого поэта, то же можно сказать и о финальной ремарке произведения, которая также несет огромную смысловую нагрузку.
Итак, перед нами город, жителей которого коснулось дыхание «черной смерти»: она унесла жизни матери и возлюбленной Председателя, с известия о смерти начинается сама трагедия (один из пирующих «ушел уже в холодные подземные жилища»), мимо пирующих «едет телега, наполненная мертвыми телами». Так зачем же собрались на свой пир эти люди?
...я здесь удержим.
Отчаяньем, воспоминаньем страшным,
Сознаньем беззаконья моего…
этими словами можно объяснить появление на этом страшном пиру любого из присутствующих. Ведь уже с первых строк произведения становится ясно: это веселье обреченных, но они среди чумного города своим безумством бросают вызов неизбежной смерти. Сначала он отчасти слышится в песне Мери, песне, пропетой во славу высокой и вечной любви, способной пережить самое смерть.
Однако такая «жалобная песня» не принята слушателями. И тогда Председатель предлагает спеть "гимн в честь чумы". Но начинается этот гимн достаточно странно: рассказом о пришествии зимы. Ее уподобление Чуме, как отмечает один из исследователей, значимо и объяснимо: студеная зима не страшна человеку, она побеждена им, поэтому — «хвала тебе, Чума!», ибо ты обострила ощущения человека, дала почувствовать ему собственную силу, заставила упиваться собственной храбростью и бросить вызов... Богу!
С последними словами гимна появляется Священник, призывающий прекратить кощунственный пир, спасти свою душу, смириться с неизбежным, вернуться к Богу, но ему в ответ звучат слова Председателя:
Отец мой, ради Бога,
Оставь меня! —
это последняя реплика Председателя.
источник. Этим источником была драматическая поэма английского поэта Джона Вильсона (1785-1854) «Город чумы», в трех актах и двенадцати сценах. В этой поэме изображается лондонская чума 1666 г. Действие происходит то на пристани, то на площади, переполненной обезумевшей от ужаса толпой, то на улице, где буйная молодежь пирует, стараясь отвлечься от мысли о неминуемой смерти, то в домах зачумленных, то в церкви, то на кладбище, где разыгрываются раздирающие сцены последнего расставания с телами умерших близких людей. Среди множества персонажей пьесы, в большей или меньшей степени побежденных страхом перед чумой, упавших духом или бессильно бунтующих против неминуемой судьбы, выделяются двое: священник и Магдалена, носители главной идеи Вильсона. Полные веры в бога и смирения, они религиозным чувством преодолели страх смерти и самоотверженно служат людям, а если умирают (как Магдалена), - то смерть их спокойна и даже радостна.
Тема зачумленного города была особенно близка Пушкину осенью 1830 г., когда в нескольких губерниях свирепствовала холера, когда он, живя в деревне, в Болдине, не мог пробиться в зараженную холерой и оцепленную карантинами Москву, где в это время находилась его невеста. Религиозная идея драматической поэмы Вильсона была глубоко чужда Пушкину, но он сумел выбрать из этой пьесы небольшой фрагмент, который с очень небольшими изменениями оказался в состоянии выразить собственные мысли Пушкина.
Пушкин изображает в «Пире во время чумы», как и в остальных «маленьких трагедиях», человеческую душу в ее крайнем напряжении. Здесь причиной этого напряжения является неминуемая гибель от чумы, ожидающая человека, страх смерти. В пьесе показаны три пути преодоления этого страха смерти. Первый - религиозный путь - воплощен в образе священника, явившегося на «безбожный» пир, чтобы уговорить пирующих разойтись по домам и вернуться к вере в бога и смирению перед его неисповедимой волей. Второй путь избрали пирующие: они стараются забыться в вине, в любви, в веселых шутках, заглушить в себе страх, вовсе отвлечься от мыслей о смерти.
По третьему пути идет председатель пира - Вальсингам. Его чувства полностью выражены в пропетой им песне - сочиненной целиком самим Пушкиным. Он не хочет отворачиваться
от опасности. Он смотрит ей прямо в глаза - и побеждает страх перед гибелью силою человеческого духа. Он создает гимн в честь чумы, потому что чума и связанное с ней сознание неотвратимости смерти дает возможность смелому человеку измерить глубину своего духа, показать свою несокрушимую человеческую силу. В этой борьбе со смертельной опасностью (в бою, на краю бездны, в разъяренном океане и т. д.) он испытывает упоение:
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья,
Бессмертья, может быть, залог...
Противопоставляя угрозе гибели свою несокрушимую смелость, отсутствие страха и смущения, человек и испытывает эти «неизъяснимы наслажденья».
Итак, хвала тебе, чума!
Нам не страшна могилы тьма,
Нас не смутит твое призванье!
Таков председатель пира в своем «гимне в честь чумы». В пьесе эта позиция его подвергается тяжелым испытаниям. Явившийся перед пирующими священник старается растравить его душевные раны напоминанием о матери и любимой жене, которые недавно умерли от чумы. Председатель на минуту падает духом, он говорит о «сознанье беззаконья своего», начинает каяться в своем безбожии... Однако, когда священник, ободренный успехом, готов уже увести его с «безбожного пира», Вальсингам находит силы сбросить с себя петлю, влекущую его в лоно религиозного, церковного мировоззрения. Священник уходит; «председатель остается, погруженный в глубокую задумчивость». Этой ремарки у Вильсона нет, она принадлежит Пушкину, заключающему ею свою пьесу.
«Пир во время чумы», как и все «маленькие трагедии», написан Пушкиным в Болдине осенью 1830 г. Этот год для Пушкина был поворотным и в творческом, и в личном плане. Он сочетал в себе решение Пушкина жениться и страстное ожидание свадьбы, Болдинскую осень – окончательное расставание с романтизмом и переход к реализму, завершение многолетнего труда, романа «Евгений Онегин», небывалую плодотворность, расчёт с творческими «долгами» перед кардинальным шагом в личной жизни, глубокую сосредоточенность, высочайший подъём вдохновения, воплотившийся в самых разных жанрах и родах литературы.
«Маленькие трагедии» А.С. Пушкина – пьесы для театра. В названиях – соединение несоединимого, оксюморон: скупой не бывает рыцарем, камень не ходит в гости, пир и чума – две вещи несовместные, подобно Моцарту и Сальери. Эта особенность названий отражает, несомненно, идею и сверхзадачу Пушкина. Главная проблема его творчества в целом – проблема человека. В «маленьких трагедиях» тоже затрагивается проблема: как в критической ситуации оставаться человеком, как сохранить в себе гуманность, думая не только о себе и о своём благополучии. Разрушительным стихиям скупости, зависти, похоти, страха человек должен противопоставить свою добрую волю. Это проблема выбора.
Внешним поводом к написанию трагедии считается эпидемия холеры в России, запершая поэта в Болдине на три месяца. «Пир во время чумы» представляет собой перевод отрывка одной из 13 сцен пьесы английского писателя Вильсона «Чумной город». При этом Пушкиным сокращено количество действующих лиц, введены два оригинальных фрагмента: песни Мери и Председателя, в которых, следовательно, заключён особый смысл для понимания сверхзадачи драматурга. «Пир во время чумы» – пьеса, идея которой касается каждого человека, живущего в наше время.
Что такое для Пушкина чума? Это не просто эпидемия. Это стихия, которая ломает привычные условия жизни, угрожает её безопасности, грозит увлечь во мрак. Противостояние человека стихии страха перед неминуемой смертью – тема данного произведения.
Средневековый город охвачен чумой. Чтобы отвлечься от страха, вызванного смертельной опасностью, несколько молодых людей и девушек устраивают пир на улице. В самом начале действия выясняется, что это не первое их сборище и что участников постигла первая потеря – умер Джаксон. Страх, пир во время чумы и смерть Джаксона – это предлагаемые обстоятельства пьесы.
Что происходит на сцене? Молодой человек предлагает тост в память новопреставленного «с весёлым звоном рюмок, с восклицаньем, как будто б был он жив». Он отрицает смерть, отрицает очевидность, хочет отгородиться от явной и неминуемой опасности. Джаксон не был председателем, это просто шут, весельчак. Позавчера он был жив – сегодня уже мёртв. Между смертью Джаксона и нынешним пиром не собирались.
Выборы председателя прошли до начала действия. Он другой, нежели остальные пирующие. Поэтому его и выбрали. Это представитель духовной элиты. Он умён, более образован, более развит как личность, чем его собутыльники, включая Молодого человека, который хочет, чтобы им руководил «супермен», а не размазня. Иначе Молодому человеку не спрятаться от страха. Председателю льстит своё нынешнее положение над толпой, это его способ не замечать страшной действительности.
Похоже, что Молодой человек своим тостом желает уколоть Председателя. Внешне почтительно он, по сути, подчёркивает несоответствие поведения Председателя занимаемой должности. Значит, Вальсингам в начале пьесы «пасмурен», «расстроен» (говоря словами Сальери о Моцарте), молчалив, не блестит всегдашним умом, его мысли захвачены «заразой» и насланным ею мраком. Молодой человек хочет, чтобы тот изменил своё состояние и поведение, был более решителен.
Следующее событие – предложение выпить молча, – по сути, принятие Председателем вызова, и все с облегчением подчиняются его воле (у них своей воли нет, она парализована страхом). Председатель оправдывает свою грусть и меланхолию. Джаксона не спасли от смерти ни весёлость, ни остроумие, ни твёрдость духа. Вальсингам только что пережил смерть матери и возлюбленной жены, от этого ему больно, он хочет забыть о боли, поэтому он здесь.
Продолжая руководить и желая забыться, он просит Мери спеть. Но Мери фактически поёт о нём и его Матильде. Забыться не удалось, всё, что было в душе, всколыхнулось. Председатель смущён. Смущение скрывает он за словами. Это просто слова, не выражающие его мыслей, но призванные уверить пирующих, что он контролирует ситуацию. Последние слова реплики:
«Нет, ничто
Так не печалит нас среди веселий,
Как томный, сердцем повторённый звук!» –
чистое оправдание того, что, слушая песню, Вальсингам чуть не зарыдал (он с собой еле справляется, но справляется).
Мери во время песни захвачена событиями, о которых поёт. Она простодушная, искренняя девушка, очень сердечная, человечная, не проститутка, как Луиза и другие девки за столом. Она единственная, кто сочувствует горю Вальсингама, а остальные видят только себя и свой страх. Они во время её песни не задумываются. Им этого не надо – они должны отвлечься. Звон бокалов, стук кружек, поцелуи, объятия. В этом не участвуют только Мери и Председатель.
У Мери, скорее всего, тоже горе. Она вся в своём внутреннем мире. На уличный пир она пришла, чтобы не быть одной перед лицом смерти. Она поёт о себе, хотя необязательно в её жизни была потеря возлюбленного. Она сочувствует и этим побеждает страх. Внутренний смысл её реплики о родителях – успокоить Вальсингама. Мери не реагирует ни на что и ни на кого, кроме него, потому что остальные для неё чужие. Она достаточно умна, чтобы заметить отличие Председателя от них. Симпатизирует ему.
Из этой симпатии вытекает ревность Луизы. Она хотела бы соблазнить Председателя, который был известен своей любовью к жене. Луизе удаётся своей репликой ошельмовать Мери в глазах пирующих. Только Председатель не поддаётся на эту уловку. Он прерывает Луизу и переключает внимание всех на новый объект.
Появляется телега с трупами. Это лакмусовая бумажка: кто как справится со страхом. Все пирующие в ступоре от ужаса, Луиза в обмороке, Председатель мобилизуется. Мери, в соответствии со своей натурой, борется со страхом, помогая ближнему. Она в растерянности обмахивает Луизу, бьёт по щекам, чтобы привести в чувство. Председатель ей даёт совет: «Брось, Мери, ей воды в лицо!» – следуя которому, Мери добилась своей цели: Луиза очнулась. У последней совсем не то настроение, как вначале, она во власти страха. Мери, которую пирующие только что осмеяли, жалеет Луизу, приголубливает её, гладит, обнимает. Председатель не удерживается от иронического замечания насчёт «нежного» и «жестокого» сердец. Мол, страсти не избавляют от страха смерти.
Молодой человек, усматривая в поведении Председателя новое отлынивание от обязанностей, просит его спеть «буйную, вакхическую песнь», соответствующую его желанию развеселиться, несмотря на окружающее горе.
Это иллюстрация известной коллизии: толпа ангажирует поэта. Тот, кто выше по развитию, подвергается искушению стать духовным водителем толпы. Если он на это идёт, толпа заставляет такого человека, «супермена» и поэта, служить своим низменным интересам. (NB: иногда в роли «толпы» выступает государство. Как раз в 1830-м царь посоветовал Пушкину переделать «Годунова» в роман наподобие Вальтера Скотта.) Толпе нужно воспевание её духовного отступничества. И получается наоборот: поэт служит толпе и подчиняется её воле.
Председатель сам удивлён, что вдруг странная ему пришла охота к рифмам и он сочинил гимн в честь чумы. Такое впечатление, что, если бы Молодой человек не попросил спеть, то Председатель бы утаил свой гимн. Глубокий и тонкий по натуре, он сам понимает, что сочинение недостойно автора. Но в нём выразилось требование момента, требование толпы. «Утопим весело умы», – у кого они были, больше в них не нуждаются. Главное – не думать. Следствие не заставляет себя ждать: Председатель переходит к прославлению чумы как смертельной опасности, в условиях которой можно проявить храбрость, испытать острые ощущения. «Всё, всё, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья – бессмертья, может быть, залог». Но настоящая смелость всегда окрашена любовью! Этого в гимне нет.
Пирующие принимают гимн в честь чумы с восторгом. Они веселятся истерически – ведь ничего весёлого в самой песне Председателя нет. Им весело, что они попрали всё, что считалось святым. Они к этому были уже готовы в сцене с Мери. А здесь получили теоретическое подтверждение своей правоты. Мери уходит внутрь себя, в танцах и веселье не принимает участия. Именно это момент духовного падения Вальсингама, о котором он потом скажет: «Я здесь удержан… сознаньем беззаконья моего…» Он подчиняется слепой стихии, играет с дьяволом. Справедливость этого предположения доказывается появлением Священника.
Позиция Священника – третий вариант борьбы со страхом: молиться. Не случайно он приходит в ответ на гимн: восторги среди смерти, пир во время чумы, называние зла добром не просто неэтичны, но недопустимы. Но пирующие не видят никого и ничего, кроме себя и своего страха. Об этом говорят хоровые реплики: «Он мастерски об аде говорит! Ступай, старик, ступай своей дорогой!»
Священник убеждает, что молитва приведёт всех после смерти в рай и на небесах они встретят утраченных возлюбленные души. Он протестует против греха, потому что это отступничество не только от Бога, но от себя как от человека, это служение бесам (не случайно сравнение: «как будто бесы погибший дух безбожника терзают...»). Председатель пытается возразить попу. Тот узнаёт Вальсингама, личность которого до сих пор была скрыта для окружающих за обозначением внешней роли. Теперь Священник обращается к его внутренней сущности: «Ты ль это, Вальсингам?» В том, как себя вёл секунду назад Председатель, объяснение этого недоумения. Он пытался предводительствовать толпой, обеспечить успех борьбы со страхом весельем, поцелуями, вином, грехопадением. Он не хочет возвращаться к себе, несмотря на призыв Священника, – это слишком больно. Отвечает ему дерзко. Он знает себе цену, знает, что его поведение недостойно его самого. Он утратил на пиру во время чумы самую дорогую часть себя, упал слишком низко в собственных глазах, поэтому – «поздно». Он обозначает своё отношение к призывам Священника: «Иди же с миром, но проклят будь, кто за тобой пойдёт!» Почему? Остаться пировать или идти молиться – это два принципиально различных подхода к действительности. Второй не подходит Председателю, так как он, очевидно, утратив двух дорогих ему существ, мать и жену, потерял веру в Бога.
Пирующие одобряют решение Председателя, они слушали его спор со Священником с опаской. Председатель и его Гимн чуме подняли их пир на идейную высоту, а если Председатель уйдёт, осудив их, они останутся одни со своим страхом; идейный, смелый вызов смерти превратится в банальную попойку (чем он в самом деле и является…).
Главное событие пьесы – реплика Священника о Матильде. После неё Председатель встаёт – так автор обозначает кардинальную перемену, выход персонажа на иной уровень состояния. Снизу, от «любоначалия», то есть от желания духовно руководить толпой, дух его тщетно стремится туда, откуда его низвергла трагедия жизни: «Где я? Святое чадо света! Вижу тебя я там, куда мой падший дух не досягнёт уже…» Вопрос – показатель того, что Вальсингам опомнился, выглянул из своей маски и может задуматься о том, где его место. Любовь к умершей жене помогает ему. Здесь перекличка с песней Мери.
Женская реплика: «Он сумасшедший; он бредит о жене похоронённой», – за насмешливой, издевательски-иронической интонацией скрывает страх, что Председатель их покинет. «Сумасшедший», «бредит» в данном контексте – оценки, вывернутые наизнанку, показывающие ненормальность критериев оценивающего. Выражение общего отношения пирующих к тому, что происходит с Председателем, подтверждает наше мнение о них самих.
Священник, не обращая внимания на эту реплику, отвечает «сквозным» образом на предыдущий поступок Вальсингама: «Пойдём, пойдём…»
Вальсингам отвечает Священнику ласково и с глубоким страданием: «Отец мой, ради Бога, оставь меня!» «Ради Бога» здесь не просто междометие. Это вектор изменений, к которым Священник подталкивает его. Прощальная реплика Священника полна доброжелательства. Но он уходит, чтобы опять молиться, потому что для остального у него не хватает сил.
Последнее событие пьесы: «Пир продолжается. Председатель остаётся погружён в глубокую задумчивость». Ни на кого, кроме Председателя, не подействовало появление Священника. Тот приходил из-за Вальсингама. Из-за него происходят все события «маленькой трагедии». Это центральный образ. О чём задумался Председатель? Скорее всего, о том, как поступать дальше. Ему не подходит ни путь Священника – он утратил веру в Бога, ни путь пирующих – он не может больше подчиняться воле толпы, не хочет служить дьяволу, отступать от себя самого. Но он не может и оставить собутыльников, потому что в силу своего интеллектуального превосходства понимает, что отвечает за них. Они ему поверили, потянулись за ним – он не может их оставить. Появление Священника заставляет его задуматься: туда ли он их ведёт? Гуманистический путь сочувствия и помощи ближнему показывает в пьесе Мери.
Сверхзадача этого спектакля в моём видении – заставить людей задуматься о выборе своего пути, своего нравственного облика в наше трудное время. Время всегда трудное для того, чтобы оставаться человеком. Поэтому проблема подобного выбора волновала Пушкина в его время, поэтому она волнует и нас.
P.S. В разборе отражено знакомство с книгой «Поэзия и судьба», М., 1999, и циклом телепередач «Пушкин и судьбы русской культуры» пушкиниста В.С.Непомнящего, а также с книгой театрального педагога М.О.Кнебель «Поэзия педагогики», М., 1976.
