В реставрации известного Дома Кекушева (он же – по владельцу – Дом купца Быкова) на 2-й Брестской произошло знаковое событие: вернулась на место маска льва (она же своеобразная «подпись» архитектора).

Дом на Брестской, яркий пример архитектурного модерна, серьезно пострадал несколько лет назад от пожара (о чем я писала и ). Но вот со львом ситуация совершенно иная.

Вот – на старой фотографии – тот самый лев, он же фирменный знак архитектора, он же замковый камень арки.

И вот в один печальный день (еще до всякого пожара) на его месте обнаруживается… ничего не обнаруживается. Дыра. И внизу лишь мелкие обломки. То есть не обвалился вдруг лев – а исчез. То есть, уверены реставраторы, льва банально украли.

Что же позволило восстановить львиную маску (просто фотографий было бы недостаточно)? Тут повезло. Вопрос о реставрации фасадов с их лепниной был поставлен еще за некоторое время до пресловутого пожара. И было осуществлено полное их лазерное сканирование. Что и сделало возможным сегодняшнее событие.

В остальном работа на фасадах ведется по сохранившемуся. Что-то расчищают, что-то укрепляют, что-то приходится и восполнять по образцам. Если залезть на леса повыше (чего я вам ни в коем случае не рекомендую делать!), разница пока еще хорошо видна.

Ну, а в остальном реставраторы, с наступлением холодов, перейдут на работу в интерьерах. Укрепление самой структуры пострадавшего здания они уже завершили. О ходе работ обещают информировать.

Ну, а лев водворился между тем на свое законное место. Около него даже слегка разобрали леса, чтоб было видно. И прохожие уже фотографируют лёву на мобильники.

Напоминает средневековый замок с ассиметричной композицией и высокой «рыцарской» башенкой. Для создания сложной композиции архитектор использовал объемы разной величины, украсив их затейливой лепниной с растительным мотивом, тщательно проработанной мастером. Сочетание розового и белого цветов в отделке дома, шатровая башенка, скругляющая угол дома, изящные оконные переплеты придают зданию особую романтичность. Высокий фронтон главного уличного фасада украшала трехметровая скульптура льва, выполненная австрийским архитектором Отто Вагнером. К сожалению, фигура льва не сохранилась.

На первых двух этажах дома располагались зал, смежная с ним гостиная с эркером в башенке, кабинет хозяина. Спальни были устроены в мансардах. Внутренняя планировка дома характерна для модерна – все помещения сгруппированы вокруг парадной светлой лестницы, к которой примыкает крыльцо с главным входом. В здании во многом сохранилась первоначальная планировка комнат и элементы отделки.

Для этого особняка Л. Кекушев использовал свой собственный проект, выполненный по заказу Саввы Мамонтова и «Северного домостроительного общества», которые планировали возвести дом на продажу в районе Тверского бульвара и Большой Никитской улицы. Однако планам помешало банкротство Мамонтова, и Кекушев решил использовать проект для постройки собственного дома на Остоженке. Там как раз пустовал участок, где в 1900 году началось строительство дома по проекту архитектора В. Кузнецова, но по каким-то причинам было остановлено. Л. Кекушев частично использовал этот план для собственного жилья, которое было построено уже к 1903 году.

Здание часто попадает в число претендентов на дом, в котором поселил свою Маргариту. Эта гипотеза основана на описании жилища героини: «готический особняк» в «саду в одном из переулков близ Арбата» и спальня, «выходящая фонарем в башню особняка».

В 1960‑х годах в доме размещалась резиденция военных атташе Объединенной Арабской Республики, позднее – Оборонное ведомство Посольства Арабской Республики Египет.

Особняк имеет статус объекта культурного наследия федерального значения.

Этот дом известен как адрес архитектора Льва Кекушева, однако в 1901 г. соседний дом также принадлежал архитектору. Здания считались единым владением – доходным домом самого архитектора. Здание было построено через два года после особняка самого архитектора и записано на жену архитектора Анну Ионовну. В настоящее время дом является жилым, а часть помещений находится в аренде у коммерческих структур.

За время существования особняка была утрачена значительная часть исторического декора фасадов и изменены объемно-планировочные решения интерьеров. В 2017–2018 гг. в рамках проекта научной реставрации воссозданы утраченные элементы архитектурного, лепного, штукатурного и металлического декора (лепное завершение входного тамбура, орнаментальные тяги и т. д.). Воссоздана колористика фасадов. В интерьерах восстановлена первоначальная планировка, проведена реставрация с элементами воссоздания исторических элементов отделки и декора помещений. 7 декабря 2017 г. после столетнего перерыва на крышу особняка вновь установили медную статую льва.

В 2018 году особняк Кекушевой стал лауреатом конкурса Правительства Москвы "Московская реставрация" в номинациях "лучшая организация ремонтно-реставрационных работ", "лучший проект реставрации и приспособления" и "высокое качество ремонтно-реставрационных работ".

Своеобразное здание по адресу улица Остоженка, 21 построено в стиле модерн известным архитектором для своей семьи и записанный на его супругу - Анну Ионовну.

Кекушев создавал это свое творение на основе личного проекта, разработанного еще в 1899 году по заказу компании Саввы Ивановича Мамонтова «Северное домостроительное общество», которое занималось в Москве, помимо прочего, и строительством фешенебельных особняков для последующей их продажи.

Здание напоминает своим чудным видом средневековый замок. Особый романтизм строению придают ассиметричная композиция, расчлененные и разновысотные объемы, островерхая башенка, плоскости узких фасадов и необычно устроенные фронтоны.

Стоит отметить, что зодчий не копировал образцы западноевропейской архитектуры, а только отталкивался от них, трансформируя и стилизуя собственный особняк в формах модерна: создание контрастных масштабов, выделение профилей, утяжеление пропорций, заглубление оконных проемов и декоративных ниш, а также насыщенное использование растительных орнаментов.

Что касается декора особняка по Остоженке, 21, то он весьма оригинален и разнообразен.

Взору представляются сложная ритмичность разнообразных по исполнению окон, контраст фасадной отделки по цвету и обработке поверхности, обрамление оконных проемов с использованием крупной пластики, массивность свода с несколькими колоннами у парадного входа, использование лепнины противоположных цветов - белого и черного, четкая проработка рельефов орнаментальных деталей с изображением растительности.

Изначально, щипец, который находится на уличном фасаде, Кекушев украсил внушительной по размерам скульптурой стоящего льва.

Многие специалисты считают, что ее прообразом стали скульптурные львы на колоннах шлюза венского порта Нюссдорф, созданные Рудольфом Вейером - австрийским скульптором. К сожалению, со временем эта деталь с кекушевского особняка исчезла и ее можно увидеть лишь на старых фотоснимках.

Лев Николаевич со своей женой прожил в этих стенах недолго. В 1906 году в семье случился разлад и архитектор съехал из дома. В 1909 году владение вовсе было продано его супругой и далее в архивных документах оно упоминается как «дом Смитского».

В конце 1890-х годов неугомонному Савве Ивановичу Мамонтову пришла в голову мысль строить в черте старой Москвы особняки на продажу. Не под определенного заказчика работать, а строить виллу как произведение искусства. Он даже создал для этого в 1898 году «Северное домостроительное общество».
Идея эта пришла из Европы и связана была именно с развитием модерна – нового архитектурного стиля, программно ориентированного на создание целостной, художественно осмысленной жилой среды. И Мамонтов выбрал для первых построек Общества именно этот стиль, привлекательный для богатых заказчиков, уже повидавших новейшие постройки модных архитекторов Франции и Бельгии. Но в России у этой коммерческой программы были свои особенности. Речь шла о строительстве городских особняков для богатой публики. В этих особняках требовалось создать эстетически продуманную жилую среду, в которой утилитарные вещи были бы подняты до уровня искусства.
И Кекушев, уже до этого много работавший на Мамонтова, даже начал набрасывать проекты этих особняков.
Но в связи с арестом и банкротством Саввы Великолепного в 1899 году, он не смог осуществить свои задумки.

Идея это уже была подхвачена Яковом Рекком, который возглавил в 1898 году «Московское Торгово-строительное акционерное общество».
И вот была куплена старинная усадьба на Поварской и в 1903 году по проекту Льва Николаевича начали строить два особняка, между переулками Скарятинским и Скатертным. М.В. Нащокина предполагает, что проекты этих особняков Кекушев начинал делать еще для Мамонтова.
В 1904 году особняки были уже построены и готовы к заселению.

Таким это место было с 1904 по 1915 год, когда, по некоторым данным, архитектор Мотылев перестроил фасады первого, ближнего к нам особняка, в неоклассическом стиле и полностью убил можно сказать весь дом Понизовского.
А до этого это был уголок чистого франко-бельгийского модерна в Москве. По моему мнению нереально красивый квартал...

Льва Кекушева современники считали самым ярким художником европейского направления, превзошедшим даже Франца Шехтеля. Я с ними согласна. Шехтель блестящий архитектор, декоратор, график. Он строил театральные декорации, грандиозные конечно, из своих особняков. А Кекушев мыслил объемами, приемами, категориями модерна. Хотя в истории ему повезло гораздо меньше. Из всех его работ остались крохи.

Блестящий эрудит, знаток мирового искусства, отличный рисовальщик и мастер историко-архитектурных стилизаций, Кекушев был королём эпатажа. Для фабриканта Грачёва он построил виллу в Ховрине - вариацию на тему казино в Монте-Карло, возведённого французом Шарлем Гарнье. Своему собственному дому в Глазовском переулке придал черты брюссельского отеля "Тассель" - детища Виктора Орта, основоположника бельгийского ар нуво.

Но вернемся к особняку, чей облик почти не изменился с 1904 года.


Сложная объемная композиция дома, характеризуемая монолитностью взаимопересекающихся объемов, занимает угол участка и формирует таким образом фасад и улицы Поварской, и Скарятинского переулка. Кекушев всегда делал сложные объемы у особняков. Он не строил коробки, которые потом просто отделывал в стиле модерн.



Это основной принцип изнутри-снаружу, когда внутренние помещения, их планировка заставляли более динамично строить фасады и объемы внешней архитектурной композиции дома.
Планы зданий теряли простоту геометрических построений, становились сложными, многофигурными, отражающими внутреннюю динамику объемов.
Простоте и гармонической прозрачности форм классической архитектуры модерн противопоставляет сложную фигуративность.
Тут надо конечно еще отметить, что модерн пользовался самыми передовыми материалами и технологиями в строительстве. Изобретение железобетона, пластические свойства которого помогли делать такие легкие и текучие линии, характерные для стиля модерн. Он создавал образ гибкого и прочного, эластичного и упругого, податливого и жесткого материала, позволил охватывать обширные пространства, выдерживать огромную нагрузку, создавать крупные формы, гибкие сочленения, легкие воздушные конструкции, без того, чтобы мельтешить декором и опорами. Железобетон существенно облегчил конструкцию и вместе с тем начал зримо показывать ее работу.



Среди произведений Кекушева этот особняк занимает особое место благодаря разнообразию элементов его внешнего и внутреннего декоративного убранства.

Центром композиции с Поварской улицы на фасаде сделано трехчастное окно, второго этажа


объединенное арочной нишей, над архивольтом которой помещено панно, изображающее фигурки голеньких путти, занятых разнообразными занятиями в сфере искусства, накрытое крупным арочным козырьком.



Сверху этот козырек до революции еще венчала скульптура


богини Авроры, разбрасывающей цветы, - символ радости и благополучия. У ее ног баловались маленькие путти, один из которых, как водится, пускал мыльные пузыри, символизирующие быстротечность жизни. Но за век, прошедший с постройки здания, Аврора исчезла.

И вот игра этих разных объемов и декор как будто изливался сверху вниз такой мощной водяной струей...



Эти крупные капли снизу поддерживающие панно. Струящаяся обработка своеобразного "десюдепорта" архивольта над окном... А потом эта волна разбивается о декоративный балкон


причудливо и богато декорированный уже созревшими маковыми головками и листьями аканта



чудесные оконные переплеты, которые никогда у Кекушева не повторялись.
Надо сказать, что тут нет такой распространенной кекушевской детали на переплете, как стекающая капля. Потому что тут мощный поток орнамента и линий, и на окнах они бы были уже лишние.
Надо еще отметить, что столярка оконная делалась Кекушевым из очень качественного материала лиственницы и они не гниют уже больше 100 лет.



балкон поддерживают или стекают с него еще таких 4 струящихся кронштейна и перетикают в ритм окон с закругленными углами и стекающими вниз обрамлениями порталов окон..



подоконники заканчиваются как бахромой такой же волнистой вертикальной отделкой, как архивольт над верхним окном. И все это делает эту композицию необычайно стильной, привлекательной для разгладывания. И если остановится и начать разглядывать от дома не возможно отвести глаз...Потому что одна деталь перетекает в другую, но вместе с тем смотрится это все очень цельно и не дробно.

Тут немного сделаю отступление и процитирую умные высказывания про кривые линии модерна - Знаменитая линия модерна, получившая в архитектуре название по имени бельгийского архитектора, ее популяризировавшего, – "линия Орта", – была следствием преодоления в математике XIX века геометрии Евклида.
Евклидовое пространство, построение которого, опиралось на прямые линии, на самом деле было идеализацией, результатом абстрагирования от реального пространства.
Реальное пространство определяется кривой, а не прямой линией.



В XIX в. появляется Гауссова геометрия, способная описывать кривизну, которая противопоставила себя евклидовой как более сложная система. Поэтому доминирующая линия модерна – это кривая, "серпантинная" линия – живая, энергичная, вьющаяся, танцующая. В иконографии модерна она ассоциировалась с морской волной, полётом драпировки в танце или хлестким удар бича, в орнаментах – с вьющейся растительностью или паутиной ограды.



Справа гармоничный полукруглый объем зимнего сада. С почти сплошным остеклением для максимального использования солнечного света.



Притом стекла расположены под углом.
Они были все травленные. Тоже уникальное изобретение модерна.
Сейчас с каждым годом кол-во травленных стекол тут сокращается.


Промежутки между окнами оформлены своеобразными полуколоннами-пилястрами по которым стекает орнамент удивительно изящный. Как венок каштановых листьев на капители потом ствол тонкого одуванчика и изящнейший "носик" базы. Но окончательно он не стечет, потому что, углы венков и орнамент снизу как бы цепляются за бока полуколонны и останавливают этот стремительный бег.
Все это поддержано подоконными розетками, такими же как под центральным балконом.

Над этим всем возвышается дымоход в английском стиле


на нем Кекушев сделал маску льва. Свою "подпись". Он был утрачен со временем.
И когда особняк реставрировали, то поместили туда такой же тритоноцветок как с другого боку.


Сбоку над окнами идет орнамент из трех белых плоских полосок с пчелиными или осиными гнездами..



это как ноты и кажется музыка веселая зашифрована в этом орнаменте


И декоративный как бы замковый камень, удивительно изящного тягучего орнамента.
Такая нега и спокойстиве, что на нем невольно останавливаешь взгляд.

Очень удивительно и символично расположил архитектор моих любимых Лорелей по разным углам здания.


Лорелея на углу Скарятинского и Поварской встречает рассвет. Она с открытими глазами. На нее падает свет в первой половине дня.

А Лорелея с заднего фасада с опущенными глазами - солнце садится - наступает ночь

Удивительный и задний фасад дома





Задний фасад уже более строгий - это более приватная часть здания.
Массивная входная дверь как вход в замок, мощная защита от невзгод и напастей.

К сожалению у меня нет фотографий конюшен и служб с удивительной лошадкой над воротами. Лестница, которая окнами выходит во двор имела витраж удивительным образом сохранившийся
Благодаря журналу SALON

Парадная лестница имеет скульптурный кекушевкий львиный декор перил.

Вот это витраж был заделан и раскрыт на свой страх и риск предыдущим послом Новой Зеландии.

Вообще конечно нужно ему сказать спасибо не только за реставрацию и сохранение этого чуда модерна, но и за популяризацию его. Потому что книга М.Нащокиной про этот особняк вышла при непосредственном его участии.

холл..

стекла зимнего сада изнутри..

вот она лошадка над конюшней или гаражом...

невозможно остановится хочется рассматривать и рассматривать.
Ну разве не прелесть этот тритон лапками и пастью удерживающий гирлянду цветов - символ благополучия.

Вообще художники и архитекторы модерна выступали с идеей преобразования окружающего мира посредством красоты.
Этот особняк великого архитектора Московского модерна Льва Николаевича Кекушева полностью отвечает этой идее. Каждый штрих, каждая деталь его настолько красивы, что и мир вокруг кажется красивее и лучше, и люди не могут быть злыми, корыстными и кровожадным.
Хамству и стяжательству не место рядом с таким совершенством красоты.

Красота - спасет мир.

И да я знаю, что горизонт завален, качество фото не ахти. Но что имеем то и показываем.
Фото кстати собирала года три, чтобы на пост собрать.
Это же посольство - фотографировать было нельзя.

UPS/ Вот фото лошадки мне подарили довольно крупное



Спасибо большое автору снимка:)

ГДЕ И КАК ЖИВУТ ДИПМИССИИ В МОСКВЕ

Старинные особняки Москвы отнюдь не всегда превращаются в музеи. Некоторые из них и сегодня ‒ как и сотни лет назад ‒ продолжают жить насыщенной светской жизнью своих обитателей, вольготно вдыхая столичный воздух глубокими окнами с широченными подоконниками. По роскошным лестницам с кружевными перилами поднимаются избранные гости, в просторных гостиных проходят торжественные приемы, семьи каждый день собираются на завтрак, обед и ужин за огромными столами внушительных столовых, а стены мрачноватых кабинетов в английском стиле освежают картины известных живописцев…

Текст: Елена ШПИЗ

Именно благодаря историческим особнякам центр Москвы был и остается особым миром, словно заговоренным от современной суеты, неизбежности небоскребов и вечных пробок.

В сущности, это даже не дома, а архитектурные личности, пережившие революции, войны, множество романтических сюжетов и настоящих драм. Вероятно, талант истинных реставраторов в том и заключается, чтобы, несмотря на неизбежное внедрение современных материалов, сохранять «душу» пропитанных временем стен. Так и хочется назвать этих мастеров архитектурными эскулапами, которые возвращают здоровье «уставшим организмам» старинных особняков и вдыхают в поникшие облики фасадов первоначальную историческую красоту.

Фото из архива В. Маяковского

В наше время такие дома лишь в редких случаях выкупаются в частную собственность, чаще находятся в ведомстве различных госструктур, которые отвечают за их сохранность.

Как известно, часть московских особняков занимают зарубежные посольства. Все эти здания находятся в хозяйственном ведении Главного управления по обслуживанию дипломатического корпуса при МИД России (далее ГлавУпДК, ‒ прим. ред.).

ГлавУпДК отвечает за многие объекты столичной исторической недвижимости, которая, преимущественно, предоставляется на особых условиях посольствам и дипломатическим миссиям разных стран, а также зарубежным и российским компаниям с безупречной репутацией. Долгосрочная аренда позволяет достойно содержать архитектурное наследие. Особняки, в буквальном смысле, обретают новую жизнь. Эксперты ГлавУпДК контролируют и силами лицензированных подрядных организаций осуществляют реставрацию подведомственных зданий.

Проект особняка Льва Кекушева на Остоженке, 21

«ОСОБНЯК МАРГАРИТЫ»

В настоящий момент ГлавУпДК реставрирует знаменитый «готический замок» законодателя московского модерна Льва Кекушева на Остоженке, 21 ‒ один из самых узнаваемых особняков столичной «золотой мили» с граненой башенкой, ассиметричной композицией и интригующей динамикой разноформатных окон.

‒ Для нас принципиально важно в точности восстановить исторический облик особняка, ‒ делится с обозревателем «МВ» главный архитектор ГлавУпДК Георгий Орлов . ‒ Это первая полная реставрация за всю, более чем вековую, историю здания, и если есть хоть малейшая возможность сохранить исходные материалы, мы боремся за каждый миллиметр. Потому что именно в этих деталях живут атмосфера и дух старинных зданий. Но при всем желании досконально воссоздать прошлое, мы вынуждены считаться с реалиями настоящего. В частности, с колоссальным движением машин непосредственно перед особняком и проходящей под фундаментом веткой метро, которые вызывают сильные вибрации и оказывает мощную дополнительную нагрузку на фундамент и стены дома. А ведь 80% несущих конструкций ‒ исторические! Мы заменяем лишь полностью разрушенные элементы, в частности, фрагменты покрытия кровли и стропильной системы, и, конечно, удаляем с поверхности стен и лепнины многочисленные наслоения краски разного времени и глубоко въевшиеся загрязнения. Однако, в основном, только лечим и докомпановываем архитектурное наследие, используя техники и материалы времени строительства здания, то есть начала XX века. Причем лечим в буквальном смысле: делаем различные укрепляющие и гидроизолирующие инъекции, «вживляем» специальные металлические конструкции, дополняем утерянные фрагменты заново изготовленными по старым технологиям элементами. Наши реставраторы ‒ опытнейшие мастера, мы работаем с ними много лет.

Главный архитектор ГлавУпДК Георгий Орлов со своей командой: творческий процесс в разгаре…

Сейчас во всех помещениях особняка на Остоженке, 21 – зале, гостиной, кабинете, спальнях ‒ по задумке Кекушева, окружающих выразительную лестницу ‒ ведут ремонт и усиление перекрытий

‒ Вот, видите, белый потолок? – продолжает наглядно погружать нас в историю Георгий Орлов. – Но, если присмотреться, можно увидеть на его плоскости специальные пробные расчистки красочного слоя, выполненные художниками-реставраторами, где слой за слоем снимаются красочные покрытия, обнажая авторский колер. А за снятой обшивкой из гипсокартона обнаружены уникальные потолки из дерева, повторяющие сводчатое перекрытие, редкая для Москвы находка.

В ходе работ открылись несколько заложенных дверных оконных проемов, о существовании которых никто не знал.

Под металлом оконных отливов найдена историческая керамическая черепица, некогда покрывавшая всю кровлю, но в советское время замененная на обычный стальной лист. На основе найденных образцов изготавливается черепичное покрытие, которое накроет здание и защитит его на много десятилетий вперед.

В реальности, работа мастеров под контролем специалистов ГлавУпДК, оказалась настоящим ювелирным искусством. В этом обозреватель «МВ» убедилась лично, взобравшись на строительные леса и вживую соприкоснувшись с реставрацией уникального лепного декора фасада.

Кстати, к вопросу о лечении: одним из инструментов реставраторов оказался самый настоящий медицинский скальпель. До чего же интересно было наблюдать, как молодой мастер, и в самом деле будто опытный хирург, уверенной рукой бережно снимал потухшие от времени верхние слои изящной лепнины.

Команда реставраторов ГлавУпДК

‒ Сколько времени в целом уйдет на реставрацию особняка Кекушева на Остоженке, 21? ‒ интересуюсь у главного архитектора ГлавУпДК, вдохновившись увиденным.

‒ Работы рассчитаны на 19 месяцев, ‒ уточняет Георгий Орлов.

Исследователи убеждены, что особняк на Остоженке, 21 ‒ один из главных прототипов «Дома Маргариты» ‒ того самого, из окна которого возлюбленная Мастера вылетала на бесовский бал. И, хотя в литературном описании присутствуют детали и других существовавших в то время домов – в частности, Ивана Коровина в Малом Власьевском, 12 (1903), Зинаиды Морозовой на Спиридоновке, 17 (1893-1898), Сергея Соловьёва в Малом Ржевском, 6 (1901-1902) и Степана Рябушинского на Малой Никитской, 6 (1900-1903), все же «кекушевские черты» наиболее пронзительны. Особенно, трехстворчатое окно… Даже судьба самого Кекушева ‒ попавшего в психушку (или, как тогда говорили, «дом скорби»), бесследно исчезнувшего Мастера ‒ вызывает чуть ли не мистические ассоциации с булгаковским романом.

КЕКУШЕВ: БОГАЧ, БЕДНЯК…

Лев Николаевич Кекушев будто и в самом деле существовал вне времени и пространства. Точных сведений о местах его рождения и смерти нет. (На свет он появился то ли в Вильно (ныне Вильнюсе), что наиболее вероятно, то ли в Саратове ‒ прим. ред.) Где и когда похоронен, тоже неизвестно.

Кто бы мог подумать, что подобная развязка может ждать одного из самых успешных, богатых и счастливых людей своего времени!

По рассказам единственного внука, Лев Николаевич Кекушев отличался прекрасным характером, благодушным нравом и поистине булгаковским чувством юмора. Обожал розыгрыши. Всегда был добр к родственникам, друзьям и коллегам. Отличался невероятной увлеченностью и растворялся в архитектурных проектах с утра до вечера. Каждый день с шести утра чертил, придумывал, экспериментировал и всячески шалил, не боясь многократно превышать заложенные заказчиками сметы ‒ только бы в совершенстве воплотить созданный в воображении образ. При этом все перерасходы по сметам Кекушев покрывал из собственного кошелька, и в результате, несмотря на то, что по подсчетам историка Аркадия Крашенинникова, заработал «никак не меньше миллиона рублей», оставил после себя исключительно долги, как рассказывала потом его жена, забыв упомянуть о великом архитектурном наследии…

Судьба Льва Кекушева ‒ одна из самых печальных загадок, так и не разгаданных даже самыми въедливыми и азартными исследователями. Известнейший архитектор, чьи здания изначально стали визитными карточками Москвы, умирал в каком-то противоестественном отрыве от родных и друзей ‒ неизвестно где, неизвестно, когда. И это при том, что был отцом троих детей, для которых когда-то построил настоящий сказочный дворец ‒ единственный в Москве особняк со львом на крыше.

Кстати, из-за этого льва некоторые коллеги открыто злились на Кекушева, осуждали его за имперские замашки и даже прозвали «львом московского модерна». Впрочем, какое это имело значение, если и москвичи, и приезжие не уставали любоваться на роскошного зверя, взиравшего на город с царственной высоты.

Лев и в самом деле был авторитетный: порядка 4 метров в длину и более трех метров в высоту. При этом весил целую тонну!

Но самое удивительное, что в какой-то момент этот коронный кекушевский лев исчез так же загадочно и бесследно, как и сам Лев Николаевич…

Любопытно, кстати, что создавал льва австрийский скульптор Рудольф Вейер по аналогу со своими львами на шлюзе плотины в Нюссдорфе в Вене, построенной по проекту Отто Вагнера.

Венский лев Рудольфа Вейера — прототип московского на особняке Кекушева

Львы Рудольфа Вейера на шлюзе плотины в Нюссдорфе в Вене, построенной по проекту Отто Вагнера

Вероятно, такая симпатия Кекушева к австрийским мастерам объясняется тем, что, приехав в Москву после окончания Института гражданских инженеров и первой успешной архитектурной практики в Санкт-Петербурге, Лев Николаевич три года стажировался у модного московского архитектора Семёна Эйбушитца ‒ австрийца по происхождению, принявшего российское подданство.

Уроки австрийского зодчего определенно сказались на авторском стиле Кекушева, а кроме того заметно помогли ему сформировать круг весьма обеспеченных потенциальных заказчиков ‒ преимущественно, выходцев из богатых купеческих семей.

Казалось бы, все само ложилось к ногам Кекушева.

В середине 90-х Кекушев получил заказ от самого Николая II, выиграв тендер на оформление официальной коронации императора. С работой справился блестяще, и с того момента, несмотря на молодость, обрел известность и богатство, которые не снились и куда более возрастным его коллегам.

Известный предприниматель Савва Мамонтов активно привлекал Кекушева к своим проектам ‒ в частности, строительству «Метрополя». Правда, реализовать замысел не удалось, потому как Мамонтова арестовали по обвинению в растратах. И, хотя впоследствии суд полностью его оправдал, предприниматель был разорён, и все его имущество, в том числе, начавшаяся стройка «Метрополя», ушло на погашение долгов. Однако новые владельцы снова пригласили Льва Кекушева вместе Николаем Шевяковым в качестве соавторов гостиничного комплекса, и они существенно изменили существующий проект Вильяма Валькота, что, по мнению современников, принесло зданию колоссальный успех.

Кто бы мог подумать, что прекрасный красно-белый замок, который архитектор построил для своей семьи ‒ в народе» его до сих пор называют «особняком Кекушевой», потому как архитектор записал дом на жену, хотя впоследствии особняк был продан и на архивной фотографии 1908 обозначен самим же Львом Николаевичем как «Дом Смитского» ‒ станет для своего созидателя главным символом фатальных жизненных противоречий ‒ сбывшейся и разрушенной мечты, абсолютного счастья и крушения всех надежд, родового гнезда и потерянной семьи.

После революции 1905 года вкусы общества резко изменились, и романтику раннего модерна вытеснили неоклассицизм и строгий северный модерн, к которым у Кекушева категорически не лежала душа. Да и вообще, в его жизни наступила беспросветная пасмурная полоса.

В 1907 году один из крупнейших его проектов ‒ ресторан «Эльдорадо» (1907) – ушел к другому архитектору, который изрядно отклонился кекушевских чертежей. Однако сломало Кекушева совсем другое.

Согласно косвенным историческим сведениям, жена Кекушева Анна Ионовна, в девичестве Болотова, которая была моложе мужа почти на 16 лет, увлеклась сотрудником его же архитектурного бюро, и в 1906–1907 годах у супругов произошел разрыв. Архитектор переехал на съемную квартиру. Впоследствии Кекушевы дважды пытались снова жить вместе (в 1908–1909 гг. и после 1913 г., ‒ прим. ред.), но разрушенную любовь отреставрировать не удалось. И семью воссоединить ‒ тоже.

Самое непостижимое, что после смерти Кекушева, точная дата которой неизвестна, ни вдова, ни дети именитого архитектора так и не нашли его могилу. Известно только, что похоронен он на одном из московских кладбищ…

Понятно, что время было сложное, и многое могло помешать подобным поискам, но ведь и годы спустя никто из родных могилу не разыскал. Хотя сын Кекушева, Николай, стал известным авиатором (в 1924-м его наградили орденом Красного Знамени, в 1930-м он добрался до Северного Полюса, во время блокады Ленинграда эвакуировал жителей северной столицы на гражданском самолете, ‒ прим. ред.) и, вероятно, имел достаточные связи, чтобы узнать хоть что-то о таком известном отце. Но, как видно, пользоваться ими не стал. Впрочем, и у самого Николая судьба сложилась драматично. Как водится, несмотря на заслуги и подвиги, после войны ему пришлось пройти тюрьму и лагеря. В результате, после освобождения он опубликовал книгу воспоминаний под красноречивым названием «Звериада». Однако даже в мемуарах Николай написал о Льве Николаевиче как-то крайне несущественно: «Отец, вышедший из военной семьи, ненавидел царскую муштру и воспитывал меня в ненависти ко всему военному».

Удивительно на самом деле все сложилось: в свое время отец Льва Кекушева прочил ему военную карьеру, однако будущий архитектор решительно ее избежал. С его же собственным сыном все вышло наоборот…

Между тем, совсем недавно выяснилось, что родные знали, где умирал Мастер.

‒ Чуть ли не в 2006 году, исследователи обнаружили архивные материалы, из которых стало известно, что одна из дочерей Кекушева в 1935 году устраивалась на работу в организацию, которая занималась спецпроектами и реставрацией, ‒ рассказывала обозревателю «МВ» руководитель музейной службы ГлавУпДК Лидия Нечаева. ‒ Так вот в своей биографии она написала, что ее отец, Лев Николаевич Кекушев ‒ известный архитектор, построивший около 60 объектов в Москве ‒ был помещен в психиатрическую больницу, где умер в 1917 году.

А ведь если верить этой информации, то нынешний 2017 год совпал сразу с двумя юбилеями Льва Николаевича Кекушева ‒ 155-летием со дня рождения, и 100-летием с года смерти.

Тем символичней знаковый жест, которым ГлавУпДК собирается выразить уважение к памяти великого архитектора. Помимо полной реставрации двух особняков Кекушева в центре Москвы, ведомство намерено вернуть на крышу замка на Остоженке, 21 таинственно исчезнувшего льва.

ЛЕВ НА ВЫСОТЕ

Если честно, даже не верится, что меньше, чем через два года, мы сможем увидеть царя зверей на его законной 15-метровой высоте.

Именно здесь изначально крепился кекушевский лев. Фото: Елена Шпиз

На самом деле воссоздание пропавшего льва ‒ прямо-таки детективная история. Дело в том, что точных данных о материале, из которого он был изготовлен, нет. Так же, как и о времени и причинах его исчезновения.

Любопытно, что на фотографии Владимира Маяковского за 1920 год лев еще был…

В одних источниках предполагают, что лев исчез в военные годы. Якобы внутри он был металлическим, и его попросту переплавили на оружие. Другие исследователи утверждают, что скульптура была из мрамора, и ее тайно продали, потому как попытки купить льва за баснословные деньги предпринимались еще в то время, когда Анны Кекушева жила в особняке и, надо отдать ей должное, отказалась продавать авторский знак мужа. По третьей же версии, лев был сделан из непрочного материала и попросту разрушился.

‒ Мы изучаем огромное количество архивных материалов, чтобы досконально воссоздавать фасады и интерьеры исторических зданий, ‒ рассказывает Георгий Орлов. ‒ Иногда это бывает невероятно сложно, потому что в некоторых случаях даже архивных материалов не остается. Особенно трудно было разыскать точную информацию о скульптуре исчезнувшего льва. И все-таки мы обнаружили фотографию, на которой лев виден во всей красе, так что теперь сможем его воссоздать.

‒ Учитывая несовпадение сведений из различных источников, из какого, в итоге, материала будет создаваться скульптура нового льва?

‒ Очевидно, что в наше время это могут быть только оптимальные материалы, ‒ отмечает Георгий Орлов. ‒ С одной стороны очень прочные, невосприимчивые к погодным катаклизмам и вибрациям на 15-метровой высоте, с другой ‒ не слишком тяжелые, чтобы избежать слишком сильной нагрузки на само здание. Возможно, мы будем отливать льва из бронзы.

ЛАВАНДОВЫЙ ЗАМОК

После окруженного лесами дома на Остоженке нас ждал полностью восстановленный особняк купцов Коробковых на Пятницкой, 33 ‒ еще один кекушевский архитектурный шедевр. Столичные дамы романтично прозвали его «лавандовым замком», благодаря цвету фасада, пробуждающему радость и таинственно меняющему тон в зависимости от погоды.

Тем интересней было увидеть интерьеры и отдать должное каждой детали особняка – от знаменитой лестницы с забежными ступенями и уникального витража, выходящего в холл, до нежной лепнины роскошных потолков и альфрейной живописи, имитирующей фактуру дорого дерева стен в английском кабинете.

Деревянная фактура выполнена в технике «альфрейная живопись». Фото: Юрий Потехин

Откровенно говоря, и зрительно, и тактильно дерево ощущалось как настоящее. Однако Георгий Орлов убедил, что на самом деле – это мастерски выполненный рисунок.

‒ Технология очень сложная и дорогая, ‒ пояснил главный архитектор ГлавУпДК. ‒ Осуществить такую идею стоило большого труда, и мы очень рады, что все удалось.

СПРАВКА «МВ»:

Название «альфрейная живопись» происходит от итальянского «альфреско», т.е. рисунка по сырой штукатурке, имитирующего объемную фактуру. Чаще всего эта техника применяется в храмах, поражая воображение прихожан красотой и зрительной объемностью церковных сюжетов.

_______________________________________________________________________________

Руководитель музейной службы ГлавУпДК Лидия Нечаева рассказывает о знаменитых забежных ступенях лестницы Кекушева. Фото: Юрий Потехин

С не меньшей гордостью Лидия Нечаева рассказывала об коронной кекушевской лестнице, которую архитекторы считают отдельным произведением искусства.

‒ Это одна из самых красивых и необычных лестниц в истории московской архитектуры, ‒ рассказывает руководитель музейной службы ГлавУпДК. ‒ Она настолько выразительна, что делает вестибюль в этом особняке одним из самых красивых в Старой Москве. Особенно интересны кружевная дугообразная рокайльная решетка и необычные забежные ступени, которые встречаются довольно редко.

Мы с удовольствием бродили по «круговой системе» небольших, но зрительно на редкость просторных помещений второго этажа. Больше всего удивило единство совершенно разных интерьеров. Кекушев не изменил своему удивительному таланту не повторяться и развлекать глаз. Именно, не просто радовать, а развлекать, интригуя органичной динамикой форм, цветов и фактуры. Вроде как превращая в сюрприз каждое новое, открывающееся взору пространство. Мы любовались огромными люстрами, которые казались нежными и легкими вопреки размерам и совершенно не подавляли «докучной роскошью».

Приятно было чувствовать себя первопроходцами в свежеотреставрированном историческом особняке и вживую представлять сказочную жизнь в таком доме – да еще в тишайшем красивейшем уголке столичного центра. Мысленно обставлять еще пока пустующие интерьеры.

Так и тянуло выпить чашечку кофе в просторной столовой, глядя в счастливые кекушевские окна…

А когда уходили, невольно еще раз залюбовались на лавандовый фасад.

‒ Любопытно все-таки, как Кекушев придумал такой невероятный цвет? – невольно вопрошаю в ожидании романического объяснения.

‒ Пошутить хотел, ‒ улыбается Георгий Орлов. ‒ Кекушев любил шутить и удивлять…

Редакция «МВ» выражает благодарность за сотрудничество советнику начальника Главного управления по обслуживанию дипломатического корпуса (ГлавУпДК) при МИД России Светлане Чумиковой.

ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ, КОТОРЫЕ МОГУТ БЫТЬ ВАМ ИНТЕРЕСНЫ:

НЕВОСПОЛНИМЫЕ ПОТЕРИ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ… Остается лишь надеяться, что силами мирового сообщества уничтоженная красота хотя бы частично будет восстановлена…