Вы первый московский галерист, заинтересовавшийся Чубаровым. Чем он привлек ваше внимание?

Я был первым галеристом, но не первым человеком, обратившим внимание на Чубарова. Как-то я спросил одного коллекционера, может ли он назвать по-настоящему интересное явление на фоне шестидесятников и нонконформистов, которые были тогда повсюду. Он сказал, что есть одно дарование, которое не подпускает к себе никого, и при этом он гений. Я спросил, что же указывает на его гениальность. Тогда этот коллекционер рассказал историю о том, что как-то Кабаков вместе с Пивоваровым и Пацюковым были у Чубарова в гостях, и после этого Кабаков сказал: «Ребята, только что мы побывали у гения».

Конечно, при первой нашей встрече Чубаров не был настроен разговаривать со мной, но я как-то нашел с ним общий язык и тут же купил у него много графических работ.

Когда смотришь на его искусство, кажется, что видишь какую-то чернуху, на самом же деле в нем та же мистика и даже религиозность, как и в русском лубке. Однажды он сидел и продавал свои работы на Арбате, а к нему подошел человек с большой черной бородой и спрашивает:

Это ваши работы?

Мои, - отвечает Чубаров.

Сколько стоят?

Пять рублей.

А за все сколько?

500 рублей, - сказал Чубаров, чтобы от него отвязались, потому что и за пять рублей у него никто ничего не брал.

Человек повернулся к своим соседям и сказал: «Дайте ему денег». Оказалось, это был армянский архиепископ Вазген II. Я думаю, что это может быть критерием того, что его искусство не демонично, а даже наоборот.

Его всегда представляли сумасшедшим или алкоголиком, хотя он вообще не пил. Чубаров боялся прикасаться к алкоголю, опасавшись стать другим человеком. Он постоянно был одержим каким-то поиском внутри себя, желанием создать то, чего он сам от себя не ожидал. При этом он не был равнодушным или безразличным. Он совершенно искренне хвалил художников, которые ему нравились, и даже в работах самых бездарных находил какие-то удачные моменты.

Кроме Москвы вы выставляли его в Нью-Йорке. Как на его искусство реагируют зрители тут и там, есть ли разница?

Если вы пойдете на хороший джазовый концерт, то увидите в зале только профессионалов, людей, способных расшифровать музыку. Слушать джаз - не развлечение, он подразумевает понимание. Так и в живописи. Публика по большей части понимает лишь фигуративную живопись, потому что она ясна и знакома: есть туловище, есть руки, ноги - предмет понятен. Когда смотришь на что-то неизвестное, нет точки отсчета, от которой нужно исходить, чтобы определить, насколько это хорошо или плохо. Большого художника может понять только большой художник. Чубаров настолько умен, тонок и сложен, что его может понять только такой же человек.

У художников того поколения мастерские напоминают музей, где в каждом углу - крошечный осколок какой-то эпохи, культуры, художественного направления. Такая ли мастерская была у Чубарова, что в ней запомнилось?

Мастерская у Чубарова в Москве - это подвал, где пол был поднят на 20 сантиметров, а под ним журчала вода. Окна были забиты железными листами, чтобы туда не проникли бездомные, а на потолке были подвешены картины. Он не мог писать на стенах, так как к ним были прикреплены проволокой многочисленные скульптуры.

А вот его мастерская в Берлине была огромным открытым пространством, в которой не было ничего лишнего, кроме пары картин и икон, у него не было никакой эмоциональной привязанности к вещам. Это была всегда чистая и аккуратно убранная мастерская.

У вас самого дома есть работы Чубарова?

Да, конечно. Его работы висят у меня в Нью-Йорке и в Германии, он всегда присутствует в моем окружении. Он один из моих любимых художников. Это единственный художник из русского и даже европейского пространства, с вещами которого мне не тяжело жить.

Как вы думаете, почему Евгений перешел от ранних скульптур и рисунков ламповой копотью к консервативной по нынешним временам абстракции? И какой период его творчества близок лично вам?

Не люблю словосочетание «ламповая копоть». Грязно написанные вещи могут быть очень элегантными. У него никогда не было денег, но когда они появлялись, он покупал индийскую тушь, которой были написаны все его ранние работы. Он всегда писал дорогими красками (дорогими не по западным меркам, но в российской действительности).

Я выбрал его из всех художников как человека рефлексирующего, умного, тонкого, глядя именно на его ранние работы. А то, что он перешел к абстракции, - это было приятным сюрпризом. Это означало, что человек развивается, а не продает собственные клише. Его абстрактное искусство - лучшее, что им было создано. Его картины можно на равных сравнивать с лучшими работами западных художников.

Когда говорят о Чубарове или его работах, всегда всплывает слово «энергетика». Как, по-вашему, почему? Как зритель может ее обнаружить?

Я не понимаю слово «энергетика». В его случае я бы говорил больше о сложном алгоритме знаков, цвета. Он завершал свои работы, контролируя каждое движение, а не случайным жестом, как это часто происходило у американских экспрессионистов.

Какое бы слово вместо «энергетики» вы использовали?

Каллиграфия. У Чубарова есть уверенность в себе, в технике, осознанность. Был ряд очень интересных циклов, которые я просил его повторить, но он не мог повторяться. Каждый раз это был новый подход.

Как вы думаете, абстрактное, беспредметное искусство в XXI веке по-прежнему актуально?

Оно актуально, но оно превратилось в продажу ложного товара. Не каждый человек, создающий абстракцию, может абстрактно мыслить, и имитация плохого реалистического искусства часто выдается за абстракцию.

Почему на фоне других нонконформистов Евгений был не так известен и почти 20 лет сидел без выставок?

Он никогда не был нонконформистом. Я знаю, что один известный современный художник не рекомендовал интересоваться Чубаровым, потому что однажды, увидев свои работы на фоне Чубарова, он понял, насколько они провальны. Если какую-нибудь выставку курирует художник, то он никогда не будет включать в нее работы того художника, который равен ему или же превосходит его самого.

Работая с Чубаровым, я платил за собственное образование: ни в одном университете я не смог бы узнать об искусстве столько же, сколько от него. Работая же с нонконформистами, я чувствовал себя банальным спекулянтом, понимая, что больше не развиваюсь.

И все-таки какой характер был у Чубарова?

Сложный. Это был человек, преданный своему делу, сконцентрированный на самореализации, но в хорошем смысле. В его работах всегда читается утонченность, элегантность и уверенность. Он хотел создать то, что не будет забыто. Он даже не хотел детей, чтобы ничего не отвлекало его от искусства. Он всегда чуть-чуть сомневался в себе, но при этом был уверен, что на сегодняшний день он делает все, что в его силах. Он постоянно говорил: «Завтра я сделаю лучше».

Евгений Иосифович Чубаров (11 декабря 1934, с. Нижнее Бобино, Башкортостан - 5 декабря 2012, г. Мытищи, Московская обл.) - российский живописец, художник, скульптор и график.

Ранние годы

Евгений Иосифович Чубаров родился 11 декабря 1934 года в селе Нижнее Бобино, Мечетлинского района Башкирии. Страсть к рисованию возникла у художника еще в детстве, под влиянием отца. В юности, желая получить более престижную профессию, Чубаров уехал в Златоуст к дяде, который помог ему устроиться в Златоустское прикладное училище гравировки по металлу. Художник учился на ювелира, оформителя декоративного оружия. После окончания училища Чубаров отслужил пять лет в армии на Балтийском флоте.

1950-е - 60-е годы

В 1959 году художник уехал в Саратов, потом в Загорск (ныне - Сергиев Посад), где работал в реставрационной студии скульптора Дмитрия Цаплина. Вскоре Чубаров познакомился со своей будущей супругой Людмилой Гукович, работавшей в то время в Истре детским врачом-терапевтом и в 1961 году вступил с ней в брак.

В 1963 году картины Чубарова «Март» и «Заводской пейзаж» попадают на выставку молодых художников в Москву. «Заводской пейзаж» затем публикуют в журнале «Искусство», всего через несколько месяцев после того, как Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев посетил выставку «XXX лет МОСХ» в Манеже и раскритиковал художников, ориентированных на европейский авангард. В это же время Чубаров увлекается деревянной скульптурой, получая материал у знакомого инженера Загорского кирпичного завода. По воспоминаниям жены художника, это были ростовые портреты, напоминавшие фотографии жертв Освенцима.

Графические и живописные работы 60-х годов отчетливо трактуют интерес художника к эросу, как физическому, так и психологическому. Холст 1969 года изображает женщину, сидящую на коленях у мужчины, у которого вместо головы - темно-зеленый квадрат с небрежно набросанными глазами и ртом. Трактовка мужских фигур как геометричных теней встречается и в других работах этого периода. Мужское понимается Чубаровым как безличное, незавершенное, это базовая стадия оформления подсознательных импульсов.

1970-е - 80-е годы

В 1970-80-е Чубаров от простых композиций переходит к новой трактовке соотношения между живописной и телесной массой и много работает над своей серией мощных многофигурных композиций тушью на бумаге. Композиционно его работы наследуют «Несению креста» Босха (1515-1516), экспрессионизму Бориса Григорьева периода «Ликов России» (1920-30-е) и аналитическим опытам Павла Филонова. Если раньше Чубаров писал отдельные фигуры в легко читаемых взаимоотношениях, то теперь он создает ситуации максимальной тесноты, заполняя холст все новыми и новыми лицами и телами, редко связанными общим сюжетом.

В «Драке» (1982) Чубаров приравнивает поверхность холста к телу, кожному покрову, стирая границу между живописными и телесными массами. Позже такое понимание живописной поверхности поможет ему перейти к окончательной беспредметности. Мотивы «Драки» останутся у художника и в период занятий чистой абстракцией, но переедут в многочисленные рисунки.

Другие полотна 1980-х также полны отсылок к скрытой и демонстративной сексуальности - от образа могильщика до персонажей с обрубленными конечностями или следами трупного окоченения на лицах.

На протяжении нескольких десятков лет Чубаров работал над серией скульптур из камня. В московском парке скульптур «Музеон» располагается композиция из 283 каменных голов, помещенных в отдельно стоящую стену и забранных решеткой; эта структура, как и смысл работы - памятник жертвам сталинских репрессий - придумана не художником, а руководством парка, принявшим эти скульптуры в дар в середине 1990-х.

В 1986 году Чубарова принимают в Союз художников СССР.

Годы за рубежом

Советская часть биографии Чубарова небогата внешними событиями и не свидетельствует о том, что художник старался закрепиться в андеграунде: его имя не фигурирует в списках художников, пытавшихся выставляться независимо.

По приглашению арт-дилера Гари Татинцяна художник уезжает сначала в Берлин, где он живет и работает в течение 8 лет, а затем и в Нью-Йорк. В это время происходит последняя трансформация его манеры. Из экспрессионизма Чубаров уходит в чистую абстракцию и добивается успеха - становится стипендиатом фонда Джексона Поллока-Краснера, участвует в выставках наравне с крупнейшими художниками художниками послевоенного поколения. Чубаров приходит к абстракции в тот момент, когда она перестает быть политическим жестом эмансипации от официальных требований к искусству. Столь поздний шаг за пределы повествовательного искусства подчеркивает его внутреннюю независимость от художественного контекста, в котором ему приходилось работать. Чубаров смог сконцентрировать внимание на кропотливом изготовлении нефигуративной картины в первую очередь как вещи, предмета в разных измерениях, от орнаментального до психологического. Сам Чубаров считал себя наследником русской «архаической» культуры, проводя параллель своей техники с идеями «черного квадрата» Малевича, самобытно интерпретировал стиль русской парсуны, визуально запечатляя энергетику окружавшего его мира.

Г. Мытищи, Московская обл.) - российский живописец , художник , скульптор и график.

Ранние годы

Евге́ний Ио́сифович Чуба́ров родился 11 декабря 1934 года в селе Нижнее Бобино , Мечетлинского района Башкирии . Страсть к рисованию возникла у художника еще в детстве, под влиянием отца. В юности, желая получить более престижную профессию, Чубаров уехал в Златоуст к дяде, который помог ему устроиться в Златоустское прикладное училище гравировки по металлу. Художник учился на ювелира, оформителя декоративного оружия. После окончания училища, Чубаров отслужил пять лет в армии на Балтийском флоте .

1950-е - 60-е годы

Годы за рубежом

Советская часть биографии Чубарова небогата внешними событиями и не свидетельствует о том, что художник старался закрепиться в андеграунде : его имя не фигурирует в списках художников, пытавшихся выставляться независимо.

Персональные и групповые выставки

Монументальные работы Чубарова были показаны на известных площадках Европы и США, а позже и в России. На групповых выставках работы Чубарова выставлялись наравне с картинами классиков ХХ века – Мела Бохнера, Фрэнка Стеллы, Сола Левитта, Дэмиена Херста, Питера Хелли и Стефана Балкенхола.

В августе 2016 года в немецком городе Хаген в Музее Карла Эрнста Остхауса открылась персональная выставка художника .

Награды и достижения

Стипендиат фонда Поллока-Краснер

Цитаты

В своей предельности, в своих последних композициях, в ощущениях невозможности преодолеть границы искусства Евгений Чубаров превращает телесное в знак, в руинированный деформациями иероглиф. Переписывая историческую реальность, последовательно отрицая Эгона Шиле, Фрэнсиса Бэкона, австрийский акционизм и немецких «новых диких», художник открывает особую страницу в истории культуры, где знак обретает чувственную плоть, а эмоция сохраняется в цифровой инструментальности. Виталий Пацюков о Евгении Чубарове)

Персональные выставки

• 2016 - «Берлинские работы». Музей Карла Эрнста Остхауса , Хаген , Германия .
• 2015 - , Москва, Россия
• 2014 - , Москва, Россия. –
• 2007 - , Москва, Россия.
• 2007 - «Тот самый Чубаров». Галерея С"АРТ , Москва , Россия
• 2004 - «Возвращение к беспредметному». Государственный Русский Музей , Санкт-Петербург , Россия
• 2004 - «Возвращение в беспредметность». , Москва, Россия
• 2003
• 2001 - Евгений Чубаров. Галерея Гари Татинцяна, Нью-Йорк, США
• 1998 - «Жертвы сталинизма».
• 1996 - Галерея Андреас Вайс, Берлин, Германия
• 1993 - 1-ая Выставка Восточно-Европейского искусства, Гамбург, Германия
• 1990 - Галерея 4, Берлин, Германия
• 1989 - Галерея Татунц, Берлин, Германия
• 1988 - « Возвращение ». Дом скульптора, Москва, СССР
• 1987 - « В сторону к скифам ». Объединение “Эрмитаж”, Москва, СССР

Групповые выставки

• 2009 - «Price Of Oil». Галерея Гари Татинцяна , Москва, Россия
• 2007 - «Создай свой музей». Галерея Гари Татинцяна , Москва, Россия
• 2003 - День рождения К.Малевича. Центр «Дом», Москва, Россия
• 2002 - Реплики. Центр «Дом», Москва, Россия
• 1999 - Сол ЛеВит, Мел Бокнер, Евгений Чубаров. Галерея Гари Татинцяна, Нью-Йорк, США
• 1998 - Галерея Байер, Штуттгарт, Германия
• 1989 - Пардоксы материального. Галерея А-3, Москва, СССР Диалог: Русские и современность. Центр им. Бориса Виана, Франция
• 2001 - Евгений Чубаров. Галерея Гари Татинцяна, Нью-Йорк, США
• 1998 - «Жертвы сталинизма». Музей под открытым небом, Центр им. А. Сахарова, Москва, Россия
• 1988 - Картина как объект. Дом Художника, Москва, СССР
• 1987 - Художник и современность. Выставочный зал на Каширском шоссе, Москва, СССР
• 1986 - Праздник культуры. Выставочный зал на Каширском шоссе, Москва, СССР
• 1985 - Мифология окружающего пространства. Выставочный зал на Каширском шоссе, Москва, СССР
• 1962 - Выставка молодых художников. Государственный музей А.С. Пушкина, Москва, СССР

Публичные коллекции

• , Москва
• , Москва
• , Нью-Джерси
• , Москва

Напишите отзыв о статье "Чубаров, Евгений Иосифович"

Примечания

Ссылки

• Дъяконов В.
• Ковалев А. .
• Балаховская Ф. .

Литература

• Кулик И. Звериный оскал нонконформизма // Коммерсантъ . 16 июля 2007 года
• Дъяконов В. О Евгении Чубарове.

Отрывок, характеризующий Чубаров, Евгений Иосифович

– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.

Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.

«Упадите в собственное «Я», и тогда вы поймете,что такое личная дорога жизни и бремя времени, тяжесть нашей сомнительной эпохи покинет вас, освободит ваше тело и душу, станьте художниками в самом простом и естественном смысле». Евгений Чубаров (1934 - 2012)

Живописец, скульптор, график, лауреат премии фонда Джексона Поллока - Евгений Чубаров - один из самых загадочных художников своего времени. Работая в своем уникальном стиле нонконформизма, наряду со знаковыми представителями советского искусства - Ильей Кабаковым, Андреем Монастырским и Эриком Булатовым, Чубаров воплотил в своих полотнах идеи философии новой эпохи, визуально выявляя энергетику окружавшего его мира, трансформируя абстрактные символы в образы рефлексии, перемещенные в энергию концептуального искусства.

Сам Чубаров считал себя наследником русской «архаической» культуры, проводя параллель своей техники с идеями «черного квадрата» Малевича: «В моей пластике я интуитивно ищу присущие «черному квадрату» пропорции взаимоотношений между черным и белым, соотношения кривизны поверхностей и абсолютного белого, зависание структур, заслонения и внезапные прорывы белого сквозь трепет черной и цветной материи». Его абстрактные композиции - всегда пограничные состояния, двоичность, усиливающая контраст основных элементов, возвращение к истокам формы, конфликт и согласие, мужское и женское начало. Это тема смерти и рождения, где образ человеческой плоти сплетается в динамичном равновесии с объектами неизведанного внутреннего пространства, открывая зрителю взгляд на новые законы - анатомии мира и тела человека как основы энергетического поля внутри него.

В период 1970-1980 годов художник работает над своей знаменитой серией мощных многофигурных композиций тушью на бумаге, а в 1988 году переходит от самобытной экспрессивной фигуративности к полной абстрактности. Именно крупные абстрактные композиции принесли Евгению Чубарову известность на международной арене: монументальные работы Чубарова были показаны на известных площадках Европы и США, а позже и в России. На групповых выставках работы Чубарова выставлялись наравне с картинами классиков ХХ века - Мела Бохнера, Фрэнка Стеллы, Сола Левитта, Демьена Херста, Питера Хелли и Стефана Балкенхола. Серия многофигурных композиций вошла в постоянную экспозицию Третьяковской галереи.

Чубаров в своем творчестве предсказал перерождение привычной абстракции жеста в новую интеллектуальную форму, с присущим только ей найденным алфавитом, собственным языком и драматургией, где образ и понятие о его воплощении становятся единым целым. Лентообразные знаки на его работах - словно векторы движения энергетических волн, заключительные штрихи в философии Пикассо и русского авангарда, чье искусство зиждется на традициях, но рефлексирует на постоянное возрастание слоев реальности. «Искусство, лежащее на поверхности, способно ошибаться» - особенность работ Чубарова - в его стремлении обратить взгляд зрителя к чистой природе собственного сознания, собственному «Я», лежащему в основе человеческой психики. Внутренний диалог и яркая экспрессия, контраст оттенков и строгая дисциплина техники исполнения - свойства, присущие работам Чубарова на всех этапах его творчества, - бесценный вклад в развитие искусства, делающий его феноменом современной эпохи.

Работы Евгения Чубарова хранятся в Государственном Музее Пушкина (Москва), Государственном Центре современного Искусства (Москва), Государственной Третьяковской Галерее (Москва), Музее Современного искусства (Москва), Музее Университета Ратгера (Нью-Джерси). На персональной выставке в Галерее Гари Татинцяна, посвященной 80-ти летию со дня рождения художника, представлены крупные абстрактные и фигуративные работы, собранные из частных коллекций.

Чубаров Евгений Иосифович (1934 — 2012 гг.) — российский художник-нонконформист, график, скульптор. Родился 11 декабря 1934 года в селе Нижнее Бобино, Мечетлинского района Башкирии. Страсть к рисованию возникла у художника еще в детстве, под влиянием отца. В юности, желая получить более престижную профессию, Чубаров уехал в Златоуст, где в 1954 году закончил ПТУ при местном металлургическом комбинате по специальности гравер-чеканщик. После окончания училища, Чубаров отслужил пять лет в армии на Балтийском флоте.
В 1959 году художник уехал в Саратов, потом в Загорск (ныне - Сергиев Посад), где работал в реставрационной студии скульптора Дмитрия Цаплина.

Дмитрий Цаплин — известный скульптор-анималист, который благодаря покровительству Луначарского в 1920-30-е годы изучал опыт европейского модернизма непосредственно в Париже. Французские газеты называли Д.Цаплина «гениальным мужиком с Волги». Чубаров работал у Цаплина подмастерьем и перенял у него интерес, во-первых, к изображению животных (достаточно вспомнить многочисленных чубаровских быков), а, во-вторых, к упрощению формы. Влияние Цаплина заметно во многих скульптурных изображениях Чубарова. В частности, в скульптурной композиции из парка «Музеон» в Москве, состоящей из 237 скульптурных голов и посвященной жертвам репрессий 1937 года.
В 1963 году картины Чубарова «Март» и «Заводской пейзаж» попадают на выставку молодых художников в Москву. «Заводской пейзаж» затем публикуют в журнале «Искусство», всего через несколько месяцев после того, как Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев посетил выставку «XXX лет МОСХ» в Манеже и раскритиковал художников, ориентированных на европейский авангард. В это же время Чубаров увлекается деревянной скульптурой, получая материал у знакомого инженера Загорского кирпичного завода. По воспоминаниям жены художника, это были ростовые портреты, напоминавшие фотографии жертв Освенцима.
Графические и живописные работы 60-х годов подчеркнуто экспрессивны и фигуративны. Художник просто писал окружавших его людей без всякого социального посыла.
В 1970-80-е Чубаров от простых композиций переходит к новой трактовке соотношения между живописной и телесной массой и много работает над своей серией мощных многофигурных композиций тушью на бумаге. Композиционно его работы наследуют «Несению креста» Босха (1515-1516), экспрессионизму Бориса Григорьева периода «Ликов России» (1920-30-е) и аналитическим опытам Павла Филонова. Если раньше Чубаров писал отдельные фигуры в легко читаемых взаимоотношениях, то теперь он создает ситуации максимальной тесноты, заполняя холст все новыми и новыми лицами и телами, редко связанными общим сюжетом. Рисунки этого периода поражают своей динамичностью, экспрессивным напором, напряжением.
В 1975 году Чубарова принимают в Союз художников СССР. Однако, это не помогает его работам быть принятыми в официальных художнических организациях. Советская часть биографии Чубарова вообще небогата внешними событиями и не свидетельствует так же о том, что художник старался закрепиться в андеграунде: его имя не фигурирует в списках художников, пытавшихся выставляться независимо.
Середина 1980-х и перестроечные годы были тяжелым временем в жизни художника. Из-за артрита ему пришлось отказаться от занятий скульптурой и сосредоточиться исключительно на изобразительном искусстве. Вспоминают даже, что сразу после перестройки художника можно было увидеть на Старом Арбате, продающим свои графические листы по 25 рублей.
В начале 1990-х годов по приглашению арт-дилера Гари Татинцяна художник уезжает сначала в Берлин, где он живет и работает в течение 8 лет, а затем и в Нью-Йорк. В это время происходит последняя трансформация его манеры. Из экспрессионизма Чубаров уходит в чистую абстракцию и добивается успеха — становится стипендиатом фонда Джексона Поллока-Краснера, участвует в выставках наравне с крупнейшими художниками послевоенного поколения. Сам Чубаров считал себя наследником русской «архаической» культуры, проводя параллель своей техники с идеями «черного квадрата» Малевича, самобытно интерпретировал стиль русской парсуны, визуально запечатляя энергетику окружавшего его мира.
Главной задачей Чубарова в живописи с начала 1990-х становится переход к абстрактному письму в несколько слоев, лишенному «темных страстей», даже наоборот - оптимистичному по сравнению с работами советского времени. Опыт изображения анархической телесности в 1970-80-е позволил Чубарову отказаться от самопроявляющихся символов. Художник отказался от характерного для абстрактного экспрессионизма близкого контакта с холстом, превращающего картину либо в фиксацию жеста, как у Поллока, либо в умозрительное пространство чистого цвета, как у Ротко. Чубаров писал работы как для взгляда вплотную, так и для рассматривания издалека.
В конце 90-х Чубаров с супругой вернулись в Москву, поселившись в квартире в Мытищах, где часто гостили многие представители неофициальной и официальной культуры (в том числе, Эрнст Неизвестный, Илья Кабаков и Виктор Попков).
Монументальные работы Чубарова были показаны на известных площадках Европы и США, а позже и в России. На групповых выставках работы Чубарова выставлялись наравне с картинами классиков ХХ века – Мела Бохнера, Фрэнка Стеллы, Сола Левитта, Дэмиена Херста, Питера Хелли и Стефана Балкенхола.
Произведения художника хранятся в ГМИИ им А. С. Пушкина, ГТГ, ММСИ, Музее Ратгерского Университета в Нью-Джерси (Собрание Нортона Доджа) и др.

Наш сегодня проводит большую искусствоведческую работу по поиску, выявлению и сохранению таких произведений, которые, на сегодняшний день, ещё не представлены широкой публике, но, тем, не менее, представляют собой большую редкость. сегодня не составит труда – можно увидеть, чуть ли, не на каждой улице, но наш имеет все основания считаться одним из лучших в столице. Мы гордимся представленными, только у нас, работами наших дорогих соотечественников.
Этот раздел на нашем сайте содержит сведения о русских и советских художниках, работавших в разное время и в самых разнообразных жанрах. Страничка каждого художника содержит краткую биографию, сведения о достижениях, заслугах и наградах, выделяет основные направления его творчества, и, конечно же, представляет галерею работ. Здесь можно выбрать и , найдя её по имени автора из алфавитного списка для удобства поиска, а также отсортировать по стоимости, жанру, или размерам.

ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ