Вениамин Гельман: «Галереи у нас нет, это частная коллекция, в которой преобладают самовары. Эту коллекцию собирала семья, и постепенно она расширилась от более простых экземпляров к редким - сейчас их в коллекции около сотни». На ярмарке представлен также и стол начала XX века по проекту Малютина мастерской Сергиева Посада, а также стулья той же мастерской; рядом стоят самовары московского и петербургского производства с накладным серебром. Еще один интересный экземпляр - начала XX века в стиле модерн производства европейской фабрики в Москве, скорее бульонка для подогрева кипятка на столе, чем настоящий самовар. Это - европейское изобретение, которое в России было не особенно в ходу».
«Турандот антик»
Евгения Деллос: «На салоне мы решили представить уникальные русские вазы 1840 года, французские буазери XIX века, итальянские парные столы XVIII века, а также парных венецианских львов XVII столетия и библиотеки “Буль”. Галерее в следующем году исполнится двадцать лет: когда-то она начиналась с магазина “Бабушкин сундук” в фойе ресторанов “Шинок” и Le Duc. Небольшому магазину было все сложнее вместить растущую коллекцию - так, в 2006 году вместе с рестораном “Турандот” состоялось открытие галереи “Tурандот Антик”. Наше главное направление - интерьеры частных домов, коттеджей и общественных помещений (банков, офисов), где антиквариат встраивается в современное пространство. А еще вместе с академией «Турандот» и Институтом арт-бизнеса и антиквариата галерея устраивает лекции по истории искусства».
Париж. Начало нашего пути. Мы живем в отеле Rochester, а завтракаем в соседней булочной за углом - там круассаны и эклеры привычные для парижской жизни и провинции. Михаил Ефремович Перченко не только великий антиквар, он - гурман, и мы с радостью подчиняемся его руководству в сфере выбора вин, мест для приятного ужина компанией единомышленников, и даже завтраков!
В наш первый день мы посетили основные антикварные места правого и левого берегов Сены. «Тот, кто торгует на правом берегу, никогда не идет на левый берег и наоборот», - говорит М. Перченко.
Мы были в галереях Стейница, Louvre antiq, в галерее Vitte, но больше всего запомнилась нам фамильная галерея в третьем поколении «Galerie De Jonckheere». Они владеют одной из самых значительных коллекций Брейгеля (вернее Брейгелей) в мире. Семья открывает новый офис в Женеве и, несмотря на финансовый кризис, произведения первого уровня продолжают расти в цене и находят своего покупателя.
|
Отель на улице Фобур-Сент-Оноре: нам удобно гуляючи посетить все основные намеченные места нашего путешествия. |
|
|
|
|
|
|
|
Фабрика антиквариата - Дрюо.
Арт-дилеры здесь, как рабочие у станка. Ни в одном, пожалуй, месте так не ощущается потребительская стоимость вещи, как здесь. Не до сантиментов. Продано!
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Брюгге: северная Венеция. Брюгге: шоколад, пиво, даже ягодное, каналы, антиквариат.
|
|
|
|
|
|
Брюгге: галерея Старых мастеров
Более 20 лет Жан Муст продает фламандское и немецкое искусство 17 века и его репутация в этом мире безупречна. Каждую картину Жан тщательно атрибутирует. У Жана 3-е детей, но похоже, что и картины в его галерее словно счастливые дети.
Имя Поля, де Грандэ широко известно в узких кругах серьезных коллекционеров и арт-дилеров.
Имя Поля Дэ Грандэ значит незапятнаную репутацию, высококачественную предметность с минимальной необходимостью к реставрации, широкий выбор предметов ДПИ и мебели 16-18 в. и высокий уровень сервиса. Кроме того, Поль прекрасный собеседник за столом.
|
|
|
|
|
|
Поль дэ Грандэ стал маршаном в послевоенное время. «Тогда никто и не думал об антиквариате», — рассказывает он. И дело пошло. Через несколько лет он приобрел замок, расположенный в 30 км. от Брюгге, затем ему стало не хватать площадей для расположения антикварной мебели, и на своей территории он построил специальный дом мебели.
|
|
|
|
|
|
Поль живет в замке, где антиквариат везде: в детской, в спальне, в гостиной, даже в лифте. Предметы используются в быту и тут же продаются. И это органично! «И только мансарда отдана отдыху от антиквариата» — говорит Поль.
|
|
|
|
|
|
Знаменитая блошка - Саблон - в Брюсселе нас разочаровала. И пожалуй, компенсацией за упущенное время стало посещение ярмарки антиквариата Eurantica. Во-первых, мы сравнивали цены, мы много уже где были: галереи, Париж, Брюгге, Брюссель, ярмарки и т.д. Во-вторых, на ярмарке были представлены предметы в интерьерной обстановке. У хранительниц домашнего очага загорелись глаза. В-третьих, множество тематических экспозиций удовлетворило любопытство и кошелек и наполнило нас антикварными сувенирами.
Март 2012 г.
Отчет
В марте этого года слушатели Института арт бизнеса и антиквариата отправились в незабываемое арт-путешествие по знаковым для любого антиквара местам Бельгии и Голландии. Нашим консультантом выступил один из крупнейших коллекционеров старых мастеров в России Михаил Ефремович Перченко, прекрасно ориентирующийся на европейском арт-рынке. Вот основные вехи нашего путешествия:
TEFAF-2012
Мы с нашими студентами не могли пропустить юбилейную выставку TEFAF - крупнейшую ярмарку антиквариата в Европе, которая в 2012 году отмечает 25-летие. TEFAF является синонимом высочайшего качества - от тщательного выбора экспонентов (арт-дилеров и галерей) до строгого отбора работ, предназначенных для выставки. Ярмарка расширяет спектр своей работы, и сегодня на TEFAF представлены практически все виды искусства от древности до современности, включая дизайн.
Беседа с руководством галереи «De Jonckheere».: И. А. Колосова, М.Е. Перченко, Франсуа и Жорж Де Жонкер. Галерея специализируется на продаже работ Брейгелей и других старых мастеров, является членом «Палаты экспертов-искусствоведов Бельгии» и «Национального синдиката французских антикваров». В этом году их стенд украшали первоклассные работы Питера Брейгеля Младшего и Лукаса Гасселя.
Каждый предмет, выставляемый на TEFAF , проходит двухдневную проверку специалистов до начала выставки, и эта мера проверки TEFAF является беспрецедентной среди подобных антикварных ярмарок.Несмотря на это, наши студенты не преминули применить приобретенные в Институте Арт бизнеса и Антиквариата знания на практике и тщательнейшим образом изучали экспонаты.
Маастрихт
 |
 |
После посещения ярмарки TEFAF , мы с удовольствием прогулялись по предвечернему Маастрихту - одному из самых древних городов Нидерландов, ведь он был основан еще римлянами. При этом внешний облик и атмосферу города называют неголландскими и сравнивают с Францией или Германией. Сегодня Маастрихт является признанным культурным центром и ежегодно собирает ценителей искусства со всего мира на самое престижное и заметное событие - крупнейшую ярмарку антиквариата.
На знаменитой улице антикваров в Маастрихте развиваются флаги TEFAF .
Амстердам
Амстердам - крупнейший исторический центр Европы с богатыми культурными традициями - встретил нас прекрасной погодой и морем тюльпанов.
 |
 |
Первым делом мы направились в Государственный музей, а именно так переводится название Rijksmuseum - самый крупный художественный музей не только в Амстердаме, но и во всей стране. Безусловно, объектом нашего пристального интереса явилась впечатляющая коллекция полотен золотого века голландской живописи (Рембрант, Франс Халс, Ян Штейн и Ян Вермеер). Главное место в экспозиции музея отведено «Ночному дозору» Рембрандта. В 1906 году здание музея было специально перестроено ради размещения этой картины. Кроме того, музей богат прекрасными коллекциями раннеголандской живописи, гравюр, а также картин и артефактов азиатской и египетской культур. Сейчас музей частично закрыт на реставрацию, и доступ открыт только в одно, уже отреставрированное крыло Филипс.
 |
 |
|
Работа кисти Питера Санредама 1657 г. изображает Сити Холл города Амстердама с многочисленными художественными лавками. |
Группа Института арт-бизнеса и антиквариата в современном Амстердаме |
 |
 |
|
Наша группа в Рёйксмузеум |
Рембрандт Ван Рейн. Портрет Йоханнеса Виттенберга. 1633. Рёйксмузеум |
Дельфт
Еще одним пунктом на карте нашего путешествия стал Дельфт. Широкую известность город получил благодаря производству дельфтского фарфора, повторяющего секреты китайского фарфора. Местные ремесленники основали так называемую дельфтскую школу росписи, добавив к традиционным бело-голубым цветам новые оттенки.
 |
 |
|
Бюст Принца Уильяма III , дельфтский фарфор, 1695-1700 |
Мотивы дельфтского фарфора повсюду - даже в убранстве парков |
 |
 |
|
В Дельфте, как и повсюду в Голландии, любимый вид транспорта - велосипед. |
|
Дельфт - это город, в котором родился великий голландский художник Ян Вермеер, в творчестве которого широко отражены дельфтские мотивы.
Мы посетили музей Принсенхоф, известный своей коллекцией работ дельфтских мастеров XVI и XVII веков, дельфтского фарфора, серебра и современного искусства. Музей расположен в здании монастыря святой Агаты, построенном около 1400 года в позднеготическом стиле.
Ко всеобщей неожиданности в одном из залов музея Михаил Ефремович Перченко обнаружил работу кисти неизвестного художника, датированную 1611 г. На картине изображены трое братьев Де Шатильон-Колиньи, один из которых - Гаспар II де Колиньи - давний предок Михаила Ефремовича. Он известен как Адмирал де Колиньи , сеньор де Шатильон, адмирал Франции — французский государственный деятель, выступивший одним из лидеров гугенотов во время Религиозных войн во Франции и погибший в Варфоломеевскую ночь.
Антверпен
Город Антверпен, в котором творил Рубенс, известный продажей алмазов, уникальными памятниками истории и архитектуры, привлек нас, прежде всего, уникальным Музеем Майер ван ден Берга. Нашу группу приветствовал почетный директор Музея - господин Ханс Ниудорп. Он подробно рассказал нам о редкой коллекции - она была собрана во второй половине 19 века Фрицем Майером ван ден Бергом и насчитывает свыше 4000 произведений искусства, среди которых: живопись 13-18 в.в., скульптура 12-18 в.в., графика 16-19 в.в., а также предметы декоративно-прикладного искусства Романской и Готической эпох.
 |
 |
|
Музей Майер ван ден Берг |
|
 |
 |
Г-н Ханс Ниудорп - почетный директор Музея Майер ван ден Берг - проводит экскурсию для нашей группы
 |
|
Группа Института арт бизнеса и антиквариата с почетным директором музея г-ном Ниудорпом |
Создание этого музея - дело рук матери коллекционера, стремившейся сохранить для потомства собрание своего сына. Она подарила коллекцию городу Антверпен, а город, в свою очередь, сохранил это бесценное собрание, превратив его в музей. Ван ден Берга как собирателя особенно привлекали Средневековье, Северное Возрождение, а также «Золотой век» голландской живописи. Питер Брейгель Старший, Саломон ван Рейсдаль, Филипс Воуверман, Питер Клас, Вилем Клас Хеда, Ян ван Хейсум - вот лишь немногие из прекрасных мастеров, увиденных нами в музее.
 |
Питер Брейгель Старший. Безумная Грета. 1562
В экспозиции музея представлена наиболее загадочная картина кисти Питера Брейгеля Старшего «Безумная Грета». В центре композиции изображена худая злобная женщина с дикими глазами. Она несется по голой каменистой земле к входу в преисподнюю, обозначенному огромной разверстой пастью Левиафана . В основу фантасмагорической композиции картины положена народная легенда позднего Средневековья о безумной, неистовой старухе, ведьме , "злой Мегере ", которая отличалась воинственным характером, и ее именем пугали маленьких детей. Содержание работы истолковывали как попытку художника показать конец Света, круговорот вещей, "переход одного состояния в другое" — органического в неорганическое, жизни в смерть и добра в зло, круговорот жизни и "перевернутый мир" , торжество безумия ...
 |
 |
Виллем Клас Хеда. Натюрморт с. Ян ван Хейсум. Букет кубком из раковины. 1655.
Музей оставил незабываемые впечатления: старинный патрицианский дом 15 века с узкими винтовыми лестницами и резными дверями, интимная и уютная атмосфера, своеобразие экспозиции, отражающей вкус и характер собирателя, приятная и интересная беседа с г-ном Ниудорпом - человеком, посвятившим долгие годы работе в Музее и знающим его досконально.
Брюгге
Брюгге лучше всех других бельгийских городов сохранил средневековый отпечаток. Он уникален тем, что храмов и музеев в нем едва ли не больше, чем жителей. В 2000 году исторический центр Брюгге был объявлен ЮНЕСКО объектом Всемирного культурного наследия. Весь город вдоль и поперек изрезан множеством узеньких каналов, а вдоль них плотными рядами выстроились разноцветные резные фасады.
 |
 |
Однако не только достопримечательностями славится Брюгге. Мы отведали все то, чем по праву гордится бельгийская кухня, и прежде всего, морепродукты, бесчисленные сорта пива и вкуснейший шоколад.
 |
 |
|
Бельгия славится своими морепродуктами, а из напитков, конечно же, пивом, которого там варят более 600 сортов. Даже для небольшого бара 20 сортов - обычный ассортимент. |
Корону шедевров этой удивительной страны по праву заслуживает бельгийский шоколад! Не случайно Брюгге называют Меккой для шоколадоголиков |
Мы с удовольствием пообщались с владельцем галереи старых мастеров - господином Жаном Мустом.
 |
|
|
Галерея Жана Муста - Искусство 17 века |
Прекрасный образец жанра натюрморт, работа неизвестного автора второй половины 17 в. из коллекции Жана Муста |
 |
 |
|
После удачной сделки, заключенной на наших глаза, Жан Муст угощает нас бельгийским вишневым пивом |
|
Также мы посетили Поля де Гранде - одного из крупнейших маршанов Европы - в его собственном замке недалеко от Брюгге. Уже более 40 лет он успешно сотрудничает с арт-дилерами и декораторами Европы, США и России. Поль еженедельно путешествует по Европе в поисках уникальных антикварных предметов, в результате в его коллекции их более 8000 - мебель, скульптура, шпалеры, предметы декоративно-прикладного искусства 16-19 веков.
Антикварные предметы, которые предлагает господин Де Гранде своим клиентам - многочисленным арт-дилерам - окружают его в обычной жизни. Цены, предлагаемые Полем покупателям, значительно ниже цен арт-дилеров, что позволяет им заложить в цену свой интерес. Все предметы, как правило, не имеют больших реставрационных вмешательств и представлены в различных ценовых категориях.
 |
 |
|
Замок Поля де Гранде - несколько километров антиквариата. |
|
 |
 |
|
|
 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
|
Редкие экземпляры мебели из коллекции Поля де Гранде |
|
 |
|
 |
 |
|
Михаил Ефремович Перченко рад встрече со старым другом Полем де Гранде |
|
Гент
В город Гент мы приехали, чтобы, прежде всего, увидеть уникальный Гентский алтарь, а также один из наиболее известных художественных музеев Бельгии - Музей изящных искусств. Музей основан в 1798 году и входит в число самых древних музеев Бельгии , славясь разнообразием живописной коллекции, охватывающей период от Средневековья до начала XX века.
Церковь является одним из самых красивых соборов Фландрии и отличается как своей архитектурой, так и богатством культурно-исторических ценностей. Более того, это самая старая из сохранившихся церквей, первое упоминание о которой относится к X в. Гентский алтарь, установленный в готическом Соборе Святого Бавона, - самый большой и наиболее сложный алтарь, созданный в Нидерландах в 15-ом столетии. В мае 1432 года алтарь был показан собравшимся и с тех пор является целью паломничества художников и любителей искусства. Долгое время Гентский алтарь считался совместным творением братьев ван Эйк, старший из которых - Губерт - был якобы жителем Гента и начал работу над алтарем, но умер, не успев ее закончить. Младший же - Ян - завершил алтарь. Об этом говорится в надписи, которая сохранилась на раме алтаря. Однако в живописи алтаря не обнаружено никаких следов второй руки, поэтому многие исследователи считают, что Губерт - фигура целиком вымышленная, и единственным автором произведения стоит признать Яна.
Гаага
Мы не могли обойти своим вниманием один из наиболее посещаемых музеев в Нидерландах - Королевскую галерею Мауритцхёйс в Гааге. В качестве музея она имеет почти двухсотлетнюю историю и обладает отборным собранием полотен голландских художников «золотого века» — Иоганнеса Вермеера, Рембрандта ван Рейна, Яна Стена, Паулюса Поттера и Франса Халса. Также здесь выставлены несколько работ Гольбейна Младшего.
Особенностью галереи является тот факт, что Маурицхёйс оставался государственным музеем до тех пор, пока не был передан в распоряжение специализированного фонда в 1995 году.
 |
|
 |
 |
|
Королевская галерея Мауритцхёйс в Гааге |
Работа Адриана Брауера - одного из крупнейших мастеров фламандского бытового жанра. Он пользовался признанием уже в XVII в., его картины покупали, в частности, Рембрандт и Рубенс |
 |
 |
|
Копия с оригинала . Хуго ван дер Гус. Снятие с креста. 16 в., Королевская галерея Mauritshuis |
Хуго ван дер Гус - копия начала 16 в. из коллекции М.Е. Перченко |
В экспозиции королевской галереи Мауритцхёйс находится копия работы Хуго ван дер Гуса, датированная 16 веком. В собрании Михаила Ефремовича Перченко, выставлявшегося в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, также есть копия этой работы начала 16 века, т.е. более ранняя, и соответственно, более ценная. Нам было интересно сравнить два этих произведения, и еще раз оценить, в какой замечательной компании мы оказались, ведь Михаил Ефремович поистине уникальный коллекционер и знаток своего дела.
Всего за 6 дней путешествия мы увидели так много прекрасного, завязали новые профессиональные знакомства, получили бесценные консультации по атрибуции и экспертизе антиквариата от лучших специалистов Европы. Известно, что хорошего искусствоведа отличает насмотренность, и арт-путешествие с Михаилом Ефремовичем Перченко пополнило багаж наших знаний и навыков.
Оценкой и атрибуцией произведений искусства должны заниматься не чиновники, а частные лица. Каждый оценщик должен быть застрахован на миллион долларов. Оценщиков должно быть триста. Президент Гильдии оценщиков, коллекционер Михаил Перченко рассуждает о проблемах российского антикварного рынка и описывает его историю сквозь призму собственной коллекционерской страсти.
Ещё никогда ГМИИ имени Пушкина не предоставлял свой Белый зал и Колоннаду, где обычно выставляются шедевры из мировых музеев, под частную коллекцию. Исключение было сделано для известного столичного коллекционера и арт-дилера Михаила Перченко, чьё собрание скульптуры, живописи и мебели северной готики и Ренессанса, по утверждению специалистов, лучше, чем в Эрмитаже и Пушкинском музее вместе взятых. Впрочем, то, что было показано широкой публике, лишь часть обширной коллекции, на собирание которой ушли десятилетия.
Уж очень прозаично, Михаил Ефремович, звучит ваш титул: президент Гильдии оценщиков. Всё-таки искусством занимаетесь, не секонд-хендом.
В известной степени антиквариат - это тоже секонд-хенд. А потом все в нашем мире - товар, в том числе и произведения искусства. И главная цель гильдии, как я ее себе представляю, упорядочить и цивилизовать торговлю антиквариатом в России. Это немыслимо без достоверной и высокопрофессиональной экспертизы. Пока же весь западный арт-мир относится к нам крайне недоверчиво и порой заключения наших экспертов игнорирует.
- А теперь вдруг зауважают?
Почему вдруг? Наша гильдия была образована при Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров (МКААД), когда всем стало очевидно: оценкой и атрибуцией произведений искусства должны заниматься не госчиновники, а частные лица, которые будут отвечать за качество экспертизы рублём и собственной репутацией. Так по крайней мере принято в МКААД, в которой я состою вице-президентом. И, принимая должность президента Гильдии оценщиков, я сразу поставил условие: каждый оценщик должен быть застрахован на миллион долларов. Такова, на мой взгляд, максимальная цена возможной ошибки. И если страховки не будет, я печать под атрибуцией ни за что не поставлю.
Но теперь возникла другая проблема. Например, Министерство культуры за год аттестовало 875 экспертов, мы же только четырнадцать. Понимаю, Минкультуры нужно, чтобы на каждой таможне был какой-никакой штатный искусствовед - о тонком знаточестве речь, конечно же, не идёт. Нам же необходимо поставить под знамёна как минимум триста именно высококлассных специалистов. А где их таких взять?
- В Третьяковке, где же ещё.
Какие там оценщики! Оценщиком может быть только тот, кто профессионально знает рынок, сам продаёт и покупает. Без знания конъюнктуры оценка ничего не стоит. А потом репутация у сотрудников Третьяковки сейчас не слишком…
Это после скандальных разоблачений искусствоведа Петрова, заявившего, будто его коллеги по Третьяковке поставили на поток выдачу фальшивых атрибуций?
Именно его - Владимира Александровича, который сознался, что и сам нередко «ошибался». Ничего себе эксперт! После его откровений наш арт-рынок чуть было не отдал богу душу. Удар по антикварной торговле он нанёс чудовищный.
- А не надо торговать подделками!
Для чего и создана Гильдия оценщиков - чтобы отделять шедевры от фальшивок. И пока что нашим экспертизам верят. Вот только не надо думать, будто российский антикварный рынок самый нечистоплотный в мире. Свежий пример. Спецслужбы Италии раскрыли подпольную фабрику, на складах которой дожидались своего часа пять тысяч поддельных картин итальянских мастеров. А это уже не кустарщина, это индустриальные масштабы! Кстати, ежегодно в мире продаётся произведений искусства примерно на сто пятьдесят миллиардов долларов. Около трети официально, а все остальное - чёрный рынок. При этом даже через такие крупные аукционы, как Christie"s, Sotheby"s, MacDougall"s и Bonhams, фальшивок проходит ничуть не меньше, чем по неофициальным каналам. Выводы делайте сами. Как утверждает один известный искусствовед, Айвазовский написал всего шесть тысяч работ, десять тысяч из которых висят в американских музеях…
- Чего удивляться, если мир буквально помешался на Айвазовском?
Ну да, хотите Айвазовского - их есть у меня! А знаете, что полностью Ованес Геворгович выкладывался только тогда, когда выполнял царские заказы. Эти работы великолепны! А так - нередко халтурил. Выпишет филигранно квадратный дециметр муара, а все остальное - абы как. Какому-нибудь купцу первой гильдии и так сойдёт.
- И как быть с подделкой, купленной на аукционе?
Вот это беда. Приобретение предметов искусства сегодня стало повальным увлечением, особенно у чиновников. Но они дилетанты и невнимательно читают каталоги, где, как правило, говорится, что аукцион несёт ответственность исключительно «в меру своей компетенции». Такая вот универсальная юридическая хитрость… Предположим, покупатель установил, что он приобрёл фальшивку. Но предъявить претензии будет сложно, поскольку аукционный дом заведомо ни в чём не виноват. И судиться бесполезно. Например, на службе у Christie"s и Sotheby"s по сотне с лишним лучших английских юристов, для которых ничего не стоит доказать, что чёрное - это на самом деле белое.
Как раз сейчас Виктор Вексельберг судится с Christie"s по поводу картины Бориса Кустодиева «Обнажённая в интерьере», за которую выложил почти три миллиона долларов. У него есть заключение из Третьяковки и из Центра Грабаря о том, что это фальшивка. А Christie"s утверждает: работа подлинная, поддельная только подпись.
- И кто прав?
Christie"s. Кустодиев настоящий. Я знаю эту работу больше тридцати лет, она принадлежала коллекционеру очень высокого уровня. После его смерти родственники коллекцию распродали. Причём «Обнажённая в интерьере», когда я её впервые увидел, была без подписи, это уже потом кто-то из новых владельцев её «подписал». Иначе говоря, придал товарный вид. И такое случается. Собирателей предметов искусства у нас пруд пруди, а вот серьёзных коллекционеров не так уж много. Несколько человек на всю страну.
- Назовите пароли, явки.
Например, глава Альфа-Банка Петр Авен. Очень основательный коллекционер.
Но Пётр Олегович, насколько известно, отдаёт предпочтение русскому искусству, а вот вы собираете готику. Непатриотично как-то…
Никакой политики. Готика мне духовно ближе - символикой, сдержанностью, эмоциональным наполнением, протестантизмом, наконец. Я ведь католик, крещён был в Гродно, где обосновались мои предки, когда убежали из Кракова от немцев. Кстати, моя польская бабка была замужем за поэтом-символистом Жаном Делано, прямым потомком аристократического французского рода Колиньи.
- Тогда понятно, с чего началась ваша коллекция.
Если в моем доме и есть какие-то наследственные вещи, то это по линии жены, отец которой, Ростислав Николаевич, был одним из последних представителей старинного дворянского рода Юреневых. Сейчас я ношу его фамильный перстень, на что имею полное право, поскольку на нем отображён и герб рода Колиньи - две наши фамилии, моя и супруги, однажды уже пересекались… Но в советские времена такие подробности обычно не афишировались. Тесть долгое время был профессором ВГИКа, входил в состав жюри и председательствовал на многих международных кинофестивалях.
- Так как же вы стали коллекционером?
В детстве занимался скрипкой и по воскресеньям ходил на оркестр через Арбат, всегда мимо антикварного магазина. А однажды зашёл и вдохнул пьянящий запах старины глубокой. Но главную роль сыграли люди. Именно в этой «лавке чудес» я познакомился практически со всеми ведущими на тот момент коллекционерами. Мне было всего двенадцать лет, поэтому серьёзно они меня не воспринимали и легко делились секретами, то есть учили всему, что знали сами. И уже через пять лет я совершил первую профессиональную покупку - приобрёл чашку Императорского фарфорового завода с портретами Александра I и его супруги, подаренную придворными их императорским величествам ко дню серебряной свадьбы. Следующие пятнадцать лет прошли бездарно: я потратил их на русское искусство. Ещё восемь лет - на искусство Востока, в котором до конца так и не разобрался, потому что на это никакой жизни не хватит. И вот уже четверть века собираю Западную Европу.
- И что вам не нравится в русском искусстве?
Оно вторично, кроме русского авангарда и иконописи, хотя и не всей... Несколько лет тому назад имел место забавный случай. Один очень крупный госчиновник преподнёс Патриарху Алексию II Корсунскую икону Божией Матери, написанную чуть ли не с натуры самим апостолом Лукой. Мероприятие обставили по высшему разряду, и только специалисты видели анекдотичность ситуации. Как ученик Христа мог писать Богоматерь с натуры, он же Христа видел только бородатым?
- Но сюжет-то не новый.
Не новый. Ещё нидерландские примитивы, в том числе Хуго ван дер Гус и Рогир ван дер Вейден, изображали на полотнах Луку, пишущего портрет Мадонны. Но это всего лишь сюжет. Кстати, помимо Корсунской Богоматери существуют ещё две иконы, якобы тоже написанные Лукой. Одна хранится в хорватском монастыре, другая - в итальянском городе Бари. Но проверить их подлинность невозможно, потому что заглянуть под оклады не позволяется никому. Да этого и не требуется. Когда жил и проповедовал апостол Лука, ещё не было не то что фаюмского портрета, но и живописи как таковой, в лучшем случае раскрашивали скульптуры. Поэтому никто из специалистов не удивился, когда выяснилось, что Корсунская икона Божией Матери - подделка девяностых годов прошлого века из серии Made in USA.
В результате икона с сомнительной репутацией оказалась у одного из собирателей, который, возможно, и по сей день свято уверен, что написал её сам апостол Лука. Но тому, кто блажен и верует, простительно…
Хоть я и католик, никто не запрещает мне посещать православные храмы. И вообще в каждом городе, где бываю, я обязательно захожу в храм, а потом на рынок, потому что именно эти социальные институты характеризуют нацию. Могу доказать. Есть такой славный городок Брюгге, а в нем церковь Богоматери, под завязку заполненная готической и раннеренессансной живописью. А жемчужина храма - скульптура Микеланджело, которую богатейшие купцы города ещё в XVI веке выкупили у Папы Римского и, чтобы доставить на место, построили специальный корабль. Такая вот связь храма с рынком. Согласитесь, если бы город не был достаточно богат, там никогда не появился бы Микеланджело.
- Теперь понятно, почему у вас столько Брейгелей и откуда у русского коллекционера нидерландская грусть.
На самом деле не так много. Семья Брейгелей была достаточно большая. У меня же есть Питер Брейгель Младший, Ян Брейгель Старший, Ян Брейгель Младший и Ян ван Кессель. Вот Абрахама Брейгеля нет, я его не люблю, он грубоват для меня. Мог приобрести, но не стал. А от Питера Брейгеля Старшего кто бы отказался! Но дело в том, что так называемый мужицкий Брейгель уже лет двести практически не продается. За очень редким исключением. Как раз в прошлом году музей Прадо за семь миллионов евро приобрел у частного коллекционера, который даже и понятия не имел, что у него в руках, картину Питера Брейгеля Старшего «Вино в День святого Мартина». Теперь это полотно оценивают минимум в сто пятьдесят миллионов долларов и его вывоз из Испании запрещён.
- Трудно торговаться с коллегами?
Вот картина «Святое семейство с Иоанном Крестителем» кисти Санти ди Тито, которого сравнивали с самим Рафаэлем. Пока она оказалась у меня на стене, прошло сорок лет! Принадлежала картина Абраму Шустеру, который в мире коллекционеров считался «мусорщиком», то есть собирал все подряд. Но если для Абрама «всем» было искусство Западной Европы, то его сын Соломон пошел другим путем. У него была самая блистательная коллекция работ ХХ века.
- И как собираются блистательные коллекции?
Разными способами. Вот представьте. Соломон Шустер был маленький, круглолицый и всегда с галстуком-бабочкой, за что был прозван Котом Базилио. А его приятеля сценариста Никодима Гиппиуса, кстати, родственника Зинаиды Гиппиус, за огненно-рыжую масть и громадный рост окрестили в наших кругах Лисой Алисой. Так вот эта экзотическая парочка регулярно, будто на охоту, выходила на улицы вечернего Ленинграда и беззастенчиво заглядывала в окна. Если замечали что-нибудь достойное внимания, не стесняясь, заходили, предъявляли свои кинематографические удостоверения и говорили, что им нужны старинные вещи для съемок. И так, на удостоверения, было куплено немало ценных вещей. Питер вообще был антикварным Клондайком. В Москве другой вариант. Здесь они в основном шастали по коллекционерам.
Вообще разные были коллекционеры. Например, Феликс Евгеньевич Вишневский, который считался абсолютным профессионалом, всю жизнь проходил в одном пасхальном костюме и с одним портфелем - как у Михаила Жванецкого. Но в этом потёртом портфельчике всегда лежало не меньше тридцати тысяч рублей. Невероятная сумма по советским временам! При этом в его доме, заставленном артефактами так, что не пройти, никогда не было сахара, и, если мы ходили к нему в гости, сахар обычно приносили с собой. Однажды даже собирались в складчину купить Вишневскому новые штаны. А вот Александр Рабинович, который работал в «Новом русском слове» в Нью-Йорке, знаменит был тем, что буквально за один месяц в его жизни произошло сразу три фундаментальных события: он издал книгу «Твои враги, комсомол», отпраздновал двадцатипятилетие, раскалывая грецкие орехи слитком золота в двенадцать килограммов, и сел на десять лет за контрабанду. И это тоже судьба советского коллекционера.
- То есть в советское время от тюрьмы и сумы вашему брату зарекаться не приходилось.
В СССР посадить коллекционера было проще простого. Статья стандартная - спекуляция. Накануне перестройки попал под эту статью и я. И вся благодаря некоему капитану МВД Хоркину, который, видимо, чтобы войти в историю, завёл уголовные дела сразу на тринадцать крупнейших коллекционеров Страны Советов.
…В шесть утра раздаётся звонок, входит милиция, и начинается обыск. Причём описывали исключительно хрупкие вещи - стекло и миниатюры. Как я теперь понимаю, это было сделано специально, чтобы выбить меня из колеи: кто из собирателей не трясётся над своей коллекцией! Обыск продолжался весь день, и только в десять часов вечера я оказался в кабинете капитана Хоркина, над рабочим столом которого в МУРе, что характерно, висел портрет товарища Сталина. И вот он буквально с порога заявляет мне: «Ты выйдешь отсюда через десять лет!» А я ему в ответ: «Перед другими коллекционерами вы ответите погонами или партбилетом, а передо мной, если хоть что-то разобьётся, ответ будете держать лично!» Он расценил это как угрозу и побежал жаловаться начальству. Ну и я сел писать жалобу. Через какое-то время входит начальник МУРа и говорит: «Михаил Ефремович, вы сейчас пойдёте домой, поэтому порвите своё заявление…» Так оно и вышло: дело развалилось до суда, а коллекцию вернули. Но это был уже 1985 год. Другим повезло меньше.
Например, у того же Феликса Вишневского подряд конфисковали три коллекции. Две ушли в провинциальные музеи, а последняя - перед смертью он стал собирать русское искусство - легла в основу экспозиции одного из известных московских музеев. И шансов что-либо отстоять не было, потому что меня брало МВД, а его КГБ. Полагаю, насчёт коллекции Вишневского было специальное указание из Политбюро.
- Кремлёвские коллекционеры постарались?
Не знаю. Самым известным коллекционером в тех кругах был министр внутренних дел Щелоков, но он собирал драгоценности. В его коллекции были работы самого великого ювелира екатерининских времён Жереми Позье, работы Болина, ну и Фаберже, конечно. Как же без него? Хотя я считаю Фаберже случайной фигурой, да и вообще мир помешался на его пасхальных яйцах только потому, что их стала собирать английская королева. Как сейчас говорят, это тренд. А началось отечественное коллекционирование с подарков царю Алексею Михайловичу - вторая половина XVII века. Считается, что это была первая коллекция в России. По объёму она составляет добрую половину коллекции Кремля. И чего там только нет! Нюрнбергские и аугсбургские кубки, знаменитые наутилусы, которых всего три в Эрмитаже, но и у меня тоже три…
- То есть у вас есть то, что можно выставить в Эрмитаже?
Не сравниваю свою коллекцию с собраниями крупных музеев, но многое из того, что висит у меня на стенах, можно выставлять хоть в Эрмитаже, хоть в Лувре. Кроме того, у меня самая крупная в мире частная коллекция полихромной скульптуры XIII-XVI веков. Сто предметов! До меня собирать скульптуру начал один голландский нотариус, и уже потом известный немецкий футболист Пьер Литтбарски. Но сейчас, когда цены взлетели в сто раз, позволить себе приобрести, например, Тильмана Рименшнейдера, за которого Литтбарски выложил на Sotheby"s четыре с лишним миллиона евро, я уже не могу. Для сравнения: своего Рименшнейдера я покупал всего за сорок тысяч.
- А рисунок Дюрера как к вам попал?
Был куплен в составе коллекции. Вот с витражом работы Дюрера вышла забавная история. Мне его продал один петербургский коллекционер, который считал, что витраж сделан с гравюры Дюрера другим мастером. Но я провел расследование и доказал, что в моих руках оказался один из восьми витражей, которые великий Альбрехт Дюрер сделал по заказу для таллинского монастыря. После чего цена этой работы увеличилась примерно в десять тысяч раз.
Хорошо, вот вы президент Гильдии оценщиков, а кто может оценить уровень вашей коллекции и определить подлинность работ?
Выставка в ГМИИ и стала наиболее авторитетным подтверждением подлинности и качества коллекции. Самый крупный специалист в мире Ханс Ньюдорп, директор музея Майера ван ден Берга в Антверпене, а он главный знаток скульптуры, атрибутировал и описал ее для каталога. Что же касается живописи, то мы с завотделом искусства старых мастеров Пушкинского музея доктором искусствоведения, профессором Вадимом Садковым отнеслись к атрибуции очень осторожно. Например, Вадим Анатольевич пишет, что копия с Хуго ван дер Гуса - это работа начала XVI века, хотя известна точная дата: 1496 год. И все равно разговоры были. Накануне моей выставки к директору Пушкинского музея пришел один завистливый коллекционер и на голубом глазу попытался убедить, будто в моей коллекции есть подделки. Но нарвался на специалиста. «Надо коллекцию собирать, а не сплетни!» - отрезала Ирина Александровна Антонова. И выставила вон «доброжелателя».
- И все равно невероятно: как в СССР можно было собрать коллекцию мирового уровня?
Большинство картин куплено в Петербурге, а вся скульптура, за исключением фигурки Святого Георгия, привезена из Бельгии, Голландии и Франции. В том числе и алтарь XVI века работы антверпенских мастеров, некогда принадлежавший Гогенцоллернам-Зигмарингенам.
Иначе говоря, ввозить было можно. А вывозить? Что, например, с упомянутой коллекцией царя Алексея Михайловича, там большие утраты?
Очень большие, особенно после так называемых дипломатических аукционов 1936-1937 годов, когда екатерининские табакерки с эмалями и бриллиантами продавались на вес. Килограмм стоил две тысячи долларов, и, например, самая лучшая коллекция русского серебра оказалась в Бостоне у Марджери Пост, которая в 30-е годы была супругой американского посла в СССР.
Позже, уже в 60-е годы, когда судили Александра Рабиновича, он откровенно говорил, что с вывозом культурных ценностей проблем не было. И сегодня от сорока до шестидесяти процентов наших коллекционных вещей, которые появляются на зарубежных аукционах, контрабанда. Например, моя знакомая из Музея имени Андрея Рублёва утверждает, что на одном из аукционов за границей ей попались две иконы, которые она прежде видела в Москве.
- Уж не самого ли Рублёва?
Много вы видели работ Андрея Рублёва? Существуют иконы, которые приписываются кисти Рублёва, а вот чтобы его авторство было доказано на сто процентов, такого нет. Рублёв, как бы сейчас сказали, был членом гильдии, в которую входили Даниил Чёрный, Прохор из Городца и ещё многие другие художники. Один из заметных церковных деятелей продолжает утверждать, будто бы Рублёв стал называться Рублёвым, потому что за иконы ему платили рублями, а не копейками, как остальным. Но это неправда! Все иконы тогда стоили очень дорого, копеечных просто не было.
- А на какие деньги, извините, конечно, нынешние коллекции собираются? Музыкантом вы, как я понимаю, не стали...
Переиграл руку и после окончания теоретико-композиторского факультета пошёл в медицинский институт. Несколько лет проработал в клинике психиатрии имени Корсакова. Мне нравилась эта работа, пока мы занимались пограничной психиатрией. А потом из института Сербского пришёл новый директор, и мы стали заниматься так называемыми тяжёлыми заболеваниями. Это было не по мне, да и властные структуры все чаще стали вмешиваться в повседневную врачебную практику. Из психиатрии я ушёл. Стал работать в дирекции передвижных выставок. Зарплата у меня была четыреста рублей в месяц - далеко не самая маленькая в стране, но и коллекционирование - удовольствие не из дешёвых. В общем, жил в долг, да и сейчас так живу. Это Пол Гетти позволил себе потратить на картины полтора миллиарда долларов. Но из его знаменитой коллекции я бы взял к себе в дом картин шесть, не больше.
- Почему?
Потому что он покупал не сам, а приглашал консультантов, которые поставляли ему только великих мастеров. Но и у великих бывают неудачи. Как-то к Абраму Шустеру на рысях прибежал его сын Соломон и дрожащим голосом оповестил, что купил картину XVI века. Старший Шустер посмотрел на неё и сказал: «А что, разве в XVI веке дерьма не рисовали?»
В 90-е годы я стал вице-президентом по финансам нефтяной компании «Эвихон», а мой старинный друг Михаил Евгеньевич де Буар, которого уже нет в живых, - вице-президентом. Он тоже был коллекционером, собирал иконы и баталии XVII века. И собрал одну из крупнейших коллекций, которая выставлялась в Хлебном доме музея «Царицыно».
Потом я стал гендиректором Московского аукционного дома. Это занятие не имело к искусству прямого отношения. Хотя в 1997 году мы все-таки попробовали совместно с Sotheby"s провести аукцион. История получилась и дикая, и смешная. На самом аукционе было приобретено только двадцать семь процентов выставленных работ. Оставшиеся скупили уже после закрытия, можно сказать, из-под полы и по значительно большим ценам. Чего ради, не понимаю... Это нас страшно поразило, и с аукционами мы больше не связывались. Торговали в основном крупной московской недвижимостью. Например, продали гостиницу «Киевская», гостиницу «Белград» и другие объекты.
Конечно, заработали. Но все деньги, вот они - висят на стенах в виде картин, а я снова в долгах. Коллекционирование - неизлечимый порок, остановиться невозможно. А соблазны есть всегда.
Кроме того, коллекционирование очень жестокая профессия. Предположим, вы купили картину, которая по уровню выше тех, что уже есть. В этом случае неписаное правило гласит: их надо продать или, если они для вас так дороги, снять и поставить в дальний угол. И никакая сентиментальность здесь неуместна.
История с похищением вашего сына в своё время была на слуху. Пола Гетти похитители все-таки заставили заплатить выкуп за внука, когда прислали отрезанное ухо. Как вы вызволяли сына из чеченского плена?
Я не успел заплатить, потому что он сам сбежал. Похитили Кирилла известные торговцы людьми на Кавказе братья Ахмадовы по наводке приятеля моего сына - чеченца по национальности. Запросили десять миллионов долларов, но я так сказал старшему Ахмадову: «Приезжай, снимай со стены, что хочешь, хоть все забирай, но десять миллионов долларов ты никогда за них не получишь. И покупатель на сына у тебя один - это я! Поэтому мне не нужны отрезанные пальцы и уши!» В общем, поторговались и сошлись на пятистах тысячах, но в тот день, когда за Кириллом должен был выехать доверенный человек с деньгами, позвонил генерал Владимир Шаманов и сказал: «Не волнуйся, твой сын у меня». С этой минуты Шаманов для меня святой.
Сын учился на четвёртом курсе, когда его похитили. Вернулся другим человеком и уже не готов был продолжать обучение. Много чего повидал. У него на глазах за попытку убежать человеку двуручной пилой отпилили голову. Да и сам он немало издевательств перенёс. Но не сломался. А сидел вместе с настоятелем грозненской церкви отцом Захарием. Они на пару поддерживали всех остальных. Ну а сейчас Кирилл помогает мне и моей супруге в наших профессиональных делах.
- Ваша самая большая находка?
Конечно, ретабль, или алтарь по-русски. Семьдесят фигур, и на каждой стоит клеймо - «антверпенская ладонь». Без комментариев. Удивительная работа.
- В одном из интервью вы назвали Францию «чердаком Европы». Там до сих пор есть чем поживиться?
Кое-что осталось. Как-то мой друг барон Филипп Мордак, у которого в роду не один ирландский король, что не помешало ему прогулять четыре наследства подряд, попросил меня оценить коллекцию его парижской тётушки, маркизы и бывшей балерины. Так там было на что посмотреть. Только вошёл - наткнулся на два гобелена XVI века, потом - десюдепорт работы Рубенса... В итоге, а это было начало 90-х, коллекция потянула на восемь миллионов долларов, когда сама хозяйка считала, что красная цена ей тысяч двести. На радостях она решила меня отблагодарить - показать нечто, чего я не видел, и повела к своей подруге, вдове директора железных дорог Франции. Заходим в дом в районе парка Монсо. Прямо в коридоре два пятиметровых Пикассо. Этим меня, конечно, не удивишь. Но открывается дверь в гостиную, и цепенею: на стенах двенадцать полотен Джузеппе Арчимбольдо высочайшего класса и качества! Для сведения: в Уффици такого уровня работ всего две, а тут двенадцать в одной комнате!
- Достался хоть один?
Да что вы, кто же торгует Арчимбольдо налево и направо! Но я был счастлив уже тем, что увидел эти работы. А вообще-то во Франции я много чего приобрёл. И покупал в основном у Бернара Стейница, который считается там собирателем номер один. Кстати, бывший рубщик мяса в Чреве Парижа...
Здесь, у нас, тоже было немало интересного. Дочери маршала Жукова продавали гобелены XV века. Я попросил их подождать две недели, у меня не было денег. Но они ждать не стали и продали Эрмитажу, а так бы получили вдвое больше. Кроме того, я знаю, где сейчас находятся несколько чудесных Кранахов, знаю, кто купил реституционного Себастьяно дель Пьомбо…
После войны вместе с разным трофейным хламом к нам было завезено немало шедевров. Например, маршалам разрешалось привозить трофеев по восемь вагонов, генералам армии - три, генерал-майорам - один. Все остальное безжалостно отцеплялось и распределялось по музеям или уходило на «Мосфильм» в качестве декораций.
Ещё в 1992 году в Германии вместе с Гансом-Дитрихом Геншером я участвовал в телепередаче, посвящённой реституционным ценностям. И поскольку упрёков в адрес нашей страны было высказано немало, пришлось напомнить, что эти культурные ценности достались нам не просто так, что на другой чаше весов почти тридцать миллионов погибших и пол-России в руинах. Отмечаю: «Вот вы жалуетесь, что вам досталась нищая и разграбленная Германия. Тогда продайте Дрезденскую галерею, которую вы получили в целости и сохранности, да ещё и отреставрированную по высшему классу. Её цена такова, что за эти деньги обе Германии можно кормить и поить лет сто». Вот тут они и притихли. А потом звучит ещё один вопрос: «Известно ли вам, что золотая коллекция Шлимана хранится в запасниках Пушкинского музея?» Я подтвердил, что это не тайна и, на мой взгляд, с самого начала нечего было скрывать, что золото Шлимана у нас. Мы же не только победители, но и главные пострадавшие в той войне, поэтому оправдываться нам не перед кем.
- Правда, что антиквариат уже сам по себе становится редкостью?
Это заблуждение. Ещё в Древнем Риме считали, что антиквариата больше не осталось. Всё есть, ничего не исчезло, вот только становится всё дороже и дороже.
А потом, что значит не осталось антиквариата? Вот старинный шкаф итальянской работы. В Россию из Рима его привёз ещё дядя Петра I Лев Кириллович Нарышкин, который возглавлял Посольский приказ. И история у этого шкафа удивительная. Сначала он стоял в доме Нарышкиных в Москве, потом переехал в их дворец в Петербурге, а после революции оказался у Зинаиды Гиппиус, которая, уезжая в Париж, подарила его киностудии, и полвека в этом шкафу хранили тряпки и половые щетки. Он был черный и дышал на ладан. Я привёз его домой по частям, но когда мы с реставратором его собрали, оказалось - утрат нет.
- Атмосфера квартиры-музея на психику не давит?
Наоборот. Просыпаешься, открываешь глаза и видишь на противоположной стене нидерландские примитивы… Пятнадцать минут прекрасного настроения гарантировано.
- Квартиру подбирали уже под экспозицию?
Нет, просто привёл её в первозданный вид. При советской власти здесь были коммуналки, а до революции - московский дом депутатов Госдумы, и в одной из моих квартир вроде бы жил сам Милюков.
- Сами реставрируете свои работы?
Что вы! Я даже сидящую кошку, вид сзади, не могу нарисовать. У меня вообще никаких художественных способностей нет, поэтому я и стал коллекционером. А вот из художников коллекционеры почему-то не получаются. Видимо, каждому своё.
