В мире немало легенд и сказаний, все они сильно отличаются друг от друга. Однако всех их объединяет одно - люди их несправедливо недооценивают. Ведь практически каждая легенда основана на событиях, которые имели место быть.

Давным-давно, в небольшом средневековом немецком городке Гамельн, появилось печальное придание, согласно которому, в городке погибло несколько сотен детей. Легенда гласит, что вначале город заполнили тысячи диких черных крыс, которые опустошали запасы продовольствия и нападали на жителей маленького городка. Горожане пытались бороться с жутким крысиным нашествием, но ничего не смогли поделать. Тогда была объявлена большая награда тому, кто избавит Гамельн ото всех крыс. Такой человек нашелся подозрительно быстро, он представился Крысоловом, хоть и был разодет в цветастые одежды и вооружен лишь флейтой. Однако, при помощи музыки он заставил всех крыс следовать за собой и в итоге утопил их в реке. Когда же Крысолов вернулся за щедрой наградой, что была обещана, он понял, что его обманули. За свой обман жители Гамельна заплатили ужасную цену. Играя на своей флейте Крысолов созвал уже не крыс, а всех детей, которые бесследно исчезли.

Эта, казалось бы, незатейливая легенда - живет и в современном Гамельне. Город ее не забыл, а немало подозрительно совпадающих фактов заставляет людей думать над тем, что история возникла действительно не на пустом месте.

Само собой, вряд ли возможно заставить кого-либо слепо идти за играющей мелодией, но на то - это и легенда. Она не совсем точная и порядком приукрашена стараниями сказителей, но Крысолов вполне мог повести детей на смерть обманом. Впоследствии город многократно страдал от черных крыс и, пожалуй, самое ужасное, что с городом случилось - это эпидемия бубонной чумы, переносчиками которой являлись именно крысы. Согласно историческим записям, дошедшим до нас, в первоначальном придании Крысолов вовсе не спас город от Крыс. Он просто убил детей. Но город разрастался и становился все более благополучным, в отличие от других городов. Со временем, гости из более бедных селений стали добавлять в предание эпизод с крысами. Они делали это для того, чтобы показать жадность жителей Гамельна.

Гамельн не только до сих пор помнит об алчности предков и волшебнике Крысолове, но и всячески содействует поддержанию легенды. В самом городке есть даже дом, якобы принадлежащий тому Крысолову, еще более любопытным является наличие так называемой бесшумной улицы. И это вовсе не пустые слова, на этой улице запрещено играть на любых музыкальных инструментах! Если же говорить о совсем удивительных памятниках этой истории, то нужно упомянуть о старых часах, которые сконструированы таким образом, что несколько раз в день, установленные на часах деревянные фигуры наглядно демонстрируют как Крысолов вел детей за собой к неминуемой гибели. Историки установили даже год официального упоминания Крысолова в летописях — 1284.

Года шли, и легенда обрастала многочисленными вновь открывшимися обстоятельствами. Оказалось, что несколько мальчишек чудом выжили, их спасло только то, что они отстали от других ребят. Интересно также то, что в первоначальных сказаниях Крысолов так же, как и крыс утопил ребятишек в реке, а если верить страницам ветхих летописей - он увел их в противоположную от реки сторону. Эти двое ребятишек смогли вернуться домой и поведали родным, как перед колонной отворились в скале врата и сомкнулись сразу же, как колонна через них прошла. По странному стечению обстоятельств один из мальчишек вскоре лишился зрения, а другой утратил возможность говорить. Горожане объяснили это тем, что сила темная покарала ребят.

В настоящее время существует официальная версия произошедшего. Ее выдвинула немецкая исследовательница паранормальных явлений Вальтраут Веллер. Сказать, что ее интересовало это придание - ничего не сказать. Она изучила все летописи и редкие исторические хроники. Восстановили события из собранных кусочков, она постаралась пройти тем же путем, которым дети шли вслед за Крысоловом. Она обнаружила, что совсем недалеко от городка есть жуткое место, представляющее собой небольшое углубление с заболоченной почвой. Фрау Веллер, ведомая любопытством, посетила ближайший поселок, где выяснила, что у местных жителей есть еще одна легенда, подозрительно совпадающая со сказанием о Крысолове из Гамельна. Это была маленькая легенда, которая была призвана сгустить краски над заболоченным местом, но заключалась она в том, что давным-давно в этом болоте утонуло несколько сотен людей. Вывод был очевиден - Крысолов завел детишек в топкое болото, где они все и пропали. А то, что заболоченное место со стороны Гамельна имеет скалы - подтверждает рассказ выживших мальчишек о проходе в скале. Фрау Веллер предложила осушить болото и раскопать его, ведь если там сгинуло столько людей, то их останки должны были сохраниться и обнаружение человеческих костей, будет подтверждением мрачной легенды Гамельна. Но подобные раскопки никого не интересовали, кроме нее, поэтому ей никто так и не помог. Веллер не смогла ни заручиться поддержкой других исследователей ни собрать достаточно материальных средств для проведения раскопок. Загадка так и осталась неразгаданной.

Фрау Веллер была не единственная, кто пытался разгадать тайну Крысолова. Многие исследователи в разные эпохи пытались найти ответ. Кто-то искал подсказки в летописях, некоторые проводили обширные исследования местности, когда искали там глубокие пещеры и шахты. Кто-то пошел по пути меньшего сопротивления и искал решение загадки в церковном витраже, который до наших дней не сохранился. Все усилия были тщетны, а загадка осталась неразгаданна. Но по сей день на Гамельне тяжким грузом висят души погибших детей, многим жителям кажется, что они видят призрачную колонну туманными ночами, а кому-то просто сняться кошмарные сны с участием Крысолова. Так или иначе, это придание не отпустит Гамельн до тех пор, пока не будет разгадано либо пока жадность и алчность не покинут эти места. Ведь именно людская жадность привела к этой трагедии.

Славен и богат город Гамельн.

На главной площади подпирают небо башни ратуши 1 . Ещё выше тянутся к небу шпили собора святого Бонифация. Перед ратушей фонтан, украшенный каменной статуей Роланда. Мелкими брызгами покрыт доблестный воин Роланд и его знаменитый меч.

Отзвонили колокола святого Бонифация. Пёстрая толпа выплывает из высоких стрельчатых дверей собора, растекается по широким ступеням.

Идут богатые бюргеры 2 , один толще другого. Блестят золотые цепи на бархатной одежде. Пухлые пальцы унизаны кольцами.

Зазывают, заманивают покупателей купцы. Прямо на площади раскинулся рынок. Горами навалена снедь. Сало белее снега. Масло желтее солнца.

Золото и жир - вот он каков, славный, богатый город Гамельн!

Глубоким рвом, высокой стеной с башнями и башенками со всех сторон окружён город. У каждых ворот стражники. Если пуст кошель, на колене заплата, на локте дыра, копьями и алебардами 3 от ворот гонят стражники.

Каждый город чем-нибудь да знаменит.

Знаменит Гамельн своим богатством, золочёными шпилями своих соборов. А гамельнцы знамениты скупостью. Умеют они, как никто, беречь свои запасы, множить добро, отнимать у бедняка последнюю денежку.

Наступил засушливый, неурожайный год. В округе начался голод.

А гамельнцам до этого и дела нет. У них амбары полны прошлогодним зерном, гнутся столы от яств.

Уже с осени потянулись толпы голодных крестьян в город.

Решили хитрые купцы попридержать зерно до весны. К весне прижмёт крестьянина голод, ещё выгодней можно будет продать зерно.

Всю зиму у стен Гамельна, у закрытых ворот, стояли толпы голодных. Лишь стаял снег на полях, приказал бургомистр 4 раскрыть все городские ворота и беспрепятственно пропускать всех.

Встали в дверях лавок купцы, руки заложив за пояс, животы выпятив, брови строго нахмурив, чтобы сразу поняли: дёшево здесь ничего не купишь.

Но тут случилось невиданное дело.

Пока ослабевший люд тащился в город, внезапно со всей округи, из голодных деревень, с пустых полей в Гамельн хлынулы крысы.

Показалось поначалу: не так велика беда.

По приказу бургомистра подняли подъёмные мосты, все ворота наглухо закрыли и завалили камнями. Но крысы переплывали через ров и через какие-то ходы, дыры проникали в город.

Открыто, среди бела дня, шли крысы по улицам. В ужасе смотрели жители на страшное крысиное шествие.

Голодные твари разбежались по амбарам, подвалам и закромам, полным отборного зерна. И начались крысиные пиры!

Крепко призадумались бюргеры. Собрались на совет в ратуше.

Хоть и был бургомистр Гамельна изрядно толст и неповоротлив, но ничего не скажешь - умом крепок. Порой только руками разводили гамельнцы: до чего ж умён, хитёр!

И вот, поразмыслив, приказал бургомистр: чтобы избавить Гамельн от нежданной беды, свезти в город со всей округи котов и кошек.

Скрипят телеги по дорогам в Гамельн. На телегах наспех сколоченные деревянные клетки. А в клетках не откормленные гуси и утки на продажу, а коты и кошки. Всех мастей и пород, худые, голодные.

Въехали телеги на площадь перед ратушей. Стражники открыли клетки. Во все стороны побежали коты, серые, рыжие, чёрные, полосатые.

С облегчением вздохнули бюргеры и, успокоившись, неспешно разошлись по домам.

Но ничего из этой мудрой затеи не вышло.

Коты испугались столь обильного угощенья. В страхе бежали они от крысиных полчищ. Прятались кто куда, забирались на островерхие черепичные крыши. Худой чёрный кот залез на кровлю собора святого Бонифация и мяукал всю ночь напролёт.

Наутро был вывешен приказ: котов в город заманивать лаской и салом, а из города не выпускать ни одного.

Но куда там! Уже через три дня в Гамельне не осталось ни одного кота.

Что ж, одно не помогло - надо придумать другое. Не сидеть же сложа руки, глядя, как гибнет добро, любовно скопленное, сбережённое, столько раз считанное!

Над Гамельном плывёт звон колоколов. Во всех церквах служат молебны от засилья крыс. На папертях монахи продают амулеты. Кто обзавёлся таким амулетом - живи спокойно: крыса не подойдет и на сто шагов.

Но ничего не помогало: ни молебны, ни амулеты.

С утра на площади глашатаи трубят в трубы, вызывают на суд крысиного короля.

К городской ратуше стекается народ. Идут купцы со слугами и домочадцами, мастера со своими подмастерьями. Весь город собрался перед ратушей.

Сегодня суд над крысами 5 . Ждут, что прибудет в ратушу сам крысиный король. Говорят, пятнадцать голов у него и одно тело. На каждой голове искуснейшей работы золотая корона размером с лесной орех.

В ратушу набилось столько народу - яблоку негде упасть. Один за другим вошли судьи и расселись под балдахином на золочёных креслах. В чёрных бархатных мантиях, в чёрных шапочках, лица у всех важные, строгие, неподкупные - дрожи крысиный король и вся крысиная братия!

Писцы очинили перья. Все ждали. На малейший звук, даже на шелест упавшей перчатки, разом поворачивались все головы.

Не знали, откуда появится преступный король: из дверей, из тёмного угла или из-за судейского кресла.

Ждали до вечера. От жары и духоты пожелтели лица судей. Но крысиный король так и не явился.

Делать нечего. Тут же за дверьми изловили большущую усатую крысу. Посадили в железную клетку, а клетку поставили посреди стола.

Крыса, пометавшись, затихла в покорной тоске. Забилась в угол.

Главный судья Каспар Геллер поднялся с места. Вытер платком взмокшее лицо. Пять амбаров с зерном подчистую разграбили у него крысы, опустошили все погреба.

После него встал судья Гангель Мун, похожий на разжиревшую лису: длинный нос, масленые глазки. Был он хитрее всех в Гамельне. Всё, чем владел, хранил в сундуках, обитых железом, недоступных крысиному зубу. И теперь смотрел он на всех лукаво, под сочувствием скрывая злорадство.

Ах, милостивейшие судьи! - сказал Гангель Мун голосом сладким и печальным. - Строгостью к виновным, милосердием к безвинным должен прославить себя судья. Потому не следует забывать нам, что крысы тоже божьи твари, и к тому же не наделены они человеческим разумом…

Но главный судья Каспар Геллер резко оборвал его:

Замолчи, судья Гангель Мун! Всем известно, что блохи, крысы, жабы и змеи сотворены дьяволом.

Долго совещались судьи. Наконец Каспар Геллер встал и громким голосом огласил приговор:

- «Мы, милостью божьей судьи города Гамельна, повсеместно прославлены своей неподкупной честностью и справедливостью. Среди всех иных тягот, кои великим грузом лежат на наших плечах, озабочены мы также бесчинствами, учинёнными в нашем славном городе Гамельне мерзкими тварями, носящими богопротивное имя - крысы Mus rattus. Мы, судьи города Гамельна, признаём их виновными в нарушении порядка и благочестия, а ещё в воровстве и грабеже.

Также весьма нам прискорбно, что его величество крысиный король, нарушив наш строгий приказ, на суд не явился, что несомненно свидетельствует о его злонамеренности, нечистой совести и низости душевной.

Посему приказываем и повелеваем: всем упомянутым крысам, а также королю всего крысиного племени к полудню завтрашнего дня под страхом смертной казни покинуть наш славный город, а также все земли, принадлежащие ему.

Потом крысу, подпалив ей хвост, отпустили, чтобы передала всему своему роду строгий приказ гамельнского суда. Крыса мелькнула чёрной молнией и пропала.

И все опять, успокоившись, разошлись по домам.

На другой день с утра нет-нет да и подходили к окнам жители. Ждали, что двинутся крысы вон из города.

Но только напрасно ждали. Солнце стало уже клониться к закату, а проклятое племя и не думало исполнять судебный приговор.

А тут вдруг пронеслась страшная весть! Неслыханное дело!

В ночь, как состоялся суд, сожрали крысы у главного судьи Каспара Геллера судейскую мантию и шапочку в придачу.

От такой наглости все только рты пооткрывали. Быть беде!

И в самом деле, крыс в Гамельне всё прибывало и прибывало.

По ночам во многих окнах мигали свечи. Догорит одна свеча - от огарка зажигали другую, и так до утра. Сидели бюргеры на высоких пуховиках, не решаясь спустить ноги с постели.

Уже никого не боясь, шныряли крысы повсюду. Привлечённые ароматом жаркого, пробирались на кухни. Выглядывали из углов, поводя носами, принюхиваясь: «Чем тут пахнет?» Прыгали на столы, прямо с блюд норовили утащить лучший кусок. Добирались даже до окороков и колбас, подвешенных к потолку.

Чего ни хватишься - всё сожрали, проклятые.

И уже в двери многих домов костлявым пальцем постучал голод.

А тут ещё приснился бургомистру такой сон: будто выгнали крысы из домов прежних хозяев. Он, почтенный бургомистр города Гамельна, бредёт с нищенской сумой. За ним жена, дети. Робко постучал в дверь своего дома. Дверь распахнулась - на пороге крыса в рост человека. На груди - золотая бургомистрова цепь. Махнула лапой - набросились на них другие крысы в шлемах, с алебардами: «Вон отсюда! Нищие! Голодранцы!»

Наутро собрал в ратуше бургомистр всех советников, рассказал свой сон. С тревогой переглянулись бюргеры: «Ох, не к добру это!»

Хоть и были бюргеры один скупей другого, но тут решили: ничего не жалеть, лишь бы избавить город от страшной напасти.

По всем улицам Гамельна прошли глашатаи. Шли они, нарушив строй и порядок, сбившись в кучу, друг к другу поближе. Город как вымер.

На пустынных площадях, на пустынных улицах, на мостах в полной тишине странно и зловеще звучали трубы и голоса глашатаев:

Кто избавит славный город Гамельн от крыс, получит от магистрата столько золота, сколько сможет унести!

Но прошло три дня, а в ратушу так никто и не явился.

На четвёртый день колокол снова собрал всех бюргеров в ратушу.

Бургомистр долго тряс рукавами, подбирал края плаща - не забралась ли крыса? Осунулись, побледнели бюргеры, под глазами чёрные круги. Куда девались румянец и толстые щёки?

Если уж не помогает обещанная награда, видно, больше ждать спасения неоткуда.

Не выдержав, закрыл лицо руками бургомистр и глухо зарыдал. Всё, конец! Погибает добрый, старый Гамельн!

В зал вбежал стражник и крикнул:

Крысолов!

В дверь, прихрамывая, вошёл странный человек.

Был незнакомец высок и худ. Лицом тёмен, словно хорошенько прокоптили его над огнём. Взгляд пронзительный. От такого взгляда холод пробегал по спине.

На плечах короткий плащ. Одна половина камзола чёрная, как ночь, другая красная, как огонь. В чёрную шапочку сбоку воткнуто петушиное перо. В руке же незнакомец держал старинную, потемневшую от времени дудку.

В другое время, конечно, осторожные бюргеры поостереглись бы такого странного гостя: не доверяли они тощим бродягам. Но сейчас все обрадовались ему, как самому желанному гостю.

Бургомистр, назвав его «любезный мой господин», сам придвинул ему кресло. Судья Каспар Геллер попробовал даже хлопнуть его по плечу. Но тут же, громко вскрикнув, отдёрнул руку - ладонь словно огнём обожгло.

Слуги спустились в подвалы и принесли бутылки с мальвазией, рейнским и мозельским.

Пришелец схватил бутылку мальвазии, зубами вытащил восковую затычку и, запрокинув голову, одним глотком выпил драгоценное вино. Не останавливаясь, опорожнил подряд девять бутылок.

А не найдётся ли у вас ещё хорошей бочки вина? - спросил незнакомец.

После, после, любезный мой господин, - медовым голосом сказал Гангель Мун, - сначала дело, а потом уже пир.

А бургомистр, уже не в силах сдержать нетерпение, спросил незнакомца напрямик:

Скажи, можешь ли ты увести крысиное племя из нашего города?

Могу, - усмехнулся крысолов. - Эти твари мне подвластны.

Как? Все до единой?.. - Бургомистр даже привстал с места.

Я очищу ваш город от крыс. Слово мое, крысолова, крепко. Но и вы своё сдержите. За это дадите мне столько золота, сколько смогу унести.

Худ как жердь да и хром в придачу. Такой много не унесёт… - шепнул бургомистр судье Каспару Геллеру. А потом уже, повернувшись к крысолову, сказал громко и важно: - Всё, как договорились, почтенный наш гость. Обмана не будет.

Так смотрите не вздумайте нарушить своё слово, - сказал крысолов и вышел из ратуши.

Небо стало вдруг серым и мрачным. Всё заволоклось мутным туманом. Вороны, облепившие шпили собора святого Бонифация, поднялись, закружились, усыпали всё небо с зловещим карканьем.

Крысолов поднёс к губам дудку.

Протяжные звуки полились из дудки.

Слышался в этих звуках щекочущий шорох зерна, струйкой текущего из прорехи в мешке. Весёлое щёлканье масла на сковороде. Хруст сухаря под острыми зубами.

Бюргеры, стоявшие у окон, ахнули и невольно подались назад.

Потому что на звуки дудки из всех домов стали выбегать крысы. Выползали из подвалов, прыгали с чердаков.

Крысы окружили крысолова со всех сторон.

А тот равнодушно пошёл, прихрамывая, с площади. И все до одной крысы побежали вслед за ним. Стоило только умолкнуть дудке, как всё несметное крысиное полчище останавливалось. Но опять начинала петь дудка. И снова крысы покорно устремлялись вслед за крысоловом.

Из улочки в улочку шёл крысолов. Крыс становилось всё больше и больше.

Выглядывали из окон мясники, колбасники, сапожники, золотых дел мастера. Ухмылялись. Что ни говори, а приятно смотреть вслед уходящей беде!

Трактирщик Иоганн Брандт встал в дверях трактира. Крысы так и хлынули из дверей, чуть не сбив с ног толстяка.

Вслед за крысоловом все крысы двинулись к городским воротам. Стражники едва успели укрыться в башнях.

Крысы вышли из города и чёрной лентой растянулись по дороге. Последние, отставшие, перебегали через подъёмный мост - и вдогонку за крысоловом. Всё заволоклось пылью. Несколько раз мелькнул чёрный плащ крысолова, рука с дудкой, петушиное перо…

Удаляясь, всё тише и тише звучала дудка.

Через час прибежали в город пастухи. Перебивая друг друга, рассказали:

Крысолов вышел на берег реки Везер. Прыгнул в лодчонку, которая покачивалась тут же у берега. Не переставая играть на дудке, выплыл крысолов на середину Везера. Крысы бросились в воду и поплыли за ним, и плыли они до тех пор, пока не утонули все до одной. А было их такое множество, что из берегов вышел могучий Везер.

Ликует освобожденный от крыс город.

Радостно звучат колокола на всех соборах. Весёлыми толпами идут по улицам горожане.

Спасён славный Гамельн! Спасён богатый Гамельн!

В ратуше слуги разливают вино в серебряные кубки. Сейчас не грех и выпить.

Вдруг из-за угла появился крысолов и пошёл через площадь прямо к ратуше. Всё также была у него в руке дудка. Только одет он был иначе: в зелёном костюме охотника.

Переглянулись бюргеры. Платить? Э нет…

Жилист и крепок этот крысолов, - шепнул бургомистр судье Каспару Геллеру, - такой хоть и хром, а унесёт всю казну…

Крысолов вошёл в ратушу. Никто и не поглядел в его сторону. Бургомистр отвернулся, Каспар Геллер уставился в окно.

Но, видно, крысолова было не так-то легко смутить. С ухмылкой вытащил он из-за пазухи мешок. Показался этот мешок бюргерам бездонным.

Я своё слово сдержал. Теперь дело за вами, - сказал крысолов. - Как договорились. Столько золота, сколько смогу унести…

Милейший… - Бургомистр в замешательстве развёл руками, оглянулся на Гангеля Муна.

Вот как? Не кошель, не суму - целый мешок золота?.. - хихикнул судья Гангель Мун и в притворном испуге выпучил глаза.

Кто-то ещё негромко засмеялся. Ай да хитрец Гангель Мун! Вот как, значит, надо повернуть дело! Золото было обещано в шутку. А бедняга, видно, совсем ума решился: поверил всему. Да ещё захватил с собою мешок.

Тут захохотали все. Бургомистр, советники, цеховые старшины 6 .

Мешок золота?

Ха-ха-ха!

Целый мешок!

А за что?

За дурацкие песни? За дудку?

Золото ему подавай! А не хочешь ли пинка?

Долго смеялись бюргеры. А странный пришелец молча стоял, и какая-то злобная радость проступала у него на лице. Добро бы просил, требовал обещанное!.. Нет, он молчал.

Хитрец Гангель Мун, с опаской косясь на крысолова, наклонился к уху бургомистра:

Может, отсыпать ему горсть золота? Так… немного, для виду… А потом обложить податью людей победнее, кто вовсе не пострадал от крыс, потому что и так ничем не владел.

Но бургомистр от него отмахнулся. Откашлялся и голосом важным, но отечески ласковым сказал:

Дело сделано. Надо, как обещано, расплатиться. По трудам и плата. Кошель серебра и выход из города через любые ворота.

А незнакомец тут же показал себя полным невежей. Кошелька не взял и, даже не поклонившись, повернулся спиной и вышел из зала. После него осталось слабое облачко серного дыма.

Тут уж совсем развеселились бюргеры. Славно вышло: разом избавились и от крыс и от крысолова.

Громко звонят колокола святого Бонифация. Все бюргеры с жёнами и слугами отправились в собор к воскресной обедне.

И никто из них не слышит, что снова на площади запела дудка.

«Можно! Можно! Можно! - поёт дудка. - Сегодня всё можно! Я поведу вас в зелёные рощи! На медовые заливные луга! Босиком по лужам! Зарыться в сено! Можно! Можно! Можно!»

Топот маленьких башмаков по деревянным лестницам, по каменным ступеням…

Из всех дверей выбегают дети. Бросив игру, бросив прялку, на бегу подтягивая чулок, дети бегут за крысоловом, жадно ловя звуки дудки.

Из каждого дома - дети. На каждой улице - дети.

Падают, разбивают коленки, потрут, подуют и бегут дальше. Весёлые, с липкими пальцами, за щекой сласти, в кулаке горсть орехов - дети, сокровище Гамельна.

По улице бежит дочь бургомистра Марта. Розовое платье раздувает ветер. А одна нога не обута, только один башмачок натянула в спешке.

Вот уже городские ворота. Дети с топотом пробежали по подъёмному мосту. А крысолов уводит их по дороге, мимо вересковых холмов всё дальше, дальше…

Шли годы.

Однажды забрёл в осиротевший Гамельн слепой странник.

За несколько медных монет пустил его трактирщик погреться у тёплого очага. Слышал слепой, как стучат о деревянный стол кружки с пивом. И кто-то сказал:

Откуда ты пришёл, старик? Потешь нас рассказом почуднее, и я, так и быть, поднесу и тебе кружку с пивом.

И слепой старик начал рассказ:

Много земель исходил я, и вот куда однажды привела меня судьба. Трудно слепцу вести счёт времени: по теплу, идущему от солнца, по холоду, идущему от ночного неба, отличаю я день от ночи. Долго блуждал я по дремучему лесу. Вдруг услышал я звон колоколов. Для слепца звуки то же, что для кормчего свет маяка. Так, идя на звон колоколов, подошёл я к какому-то городу. Стражники не окликнули меня. Я вошёл в ворота и побрёл по улице. Чутко прислушивался я ко всем звукам, стараясь понять, не завела ли меня судьба в недоброе место.

И не мог я не подивиться. Слышал я вокруг себя только молодые голоса. Как птица летал вокруг меня смех. В этом городе больше бегали, чем ходили. Кто-то вприпрыжку обгонял меня. Кто-то бежал мне навстречу. Слышал я, как мяч ударялся в стену. Все голоса были звонкие. Все шаги лёгкие, быстрые. И тогда понял я, что этот город населён одними юношами и девушками. И показалось мне: сложен весь этот город из светлого камня и солнечных лучей.

Был я радушно принят в первом же доме, куда постучал. А когда спросил я, как зовётся этот город, странную сказку рассказал мне мой юный хозяин. Думаю, посмеялся он над бедным стариком, но я не сержусь на доброго юношу. Вот что рассказал он.

Когда были они маленькими детьми, увёл их из родного города человек в зелёной одежде, игравший на дудке. Видно, был это сам дьявол, потому что завёл он их прямо в глубину высокой горы. Но не хватило у него власти, чтобы загубить невинных детей, и после долгих скитаний во мраке прошли дети сквозь гору и очутились в безлюдном, диком месте.

Тогда из лесу пришли лани и кормили самых маленьких своим молоком. Без труда приручались дикие козы. Сначала жили дети в шалашах, а потом стали строить город. И легко поднимали они огромные камни, словно камни сами хотели сложиться в стены и башни…

И когда кончил слепец свой рассказ, услышал он старческие вздохи, глухие рыдания, идущие из самой глубины души. Глухой кашель и стоны.

Тогда понял странник, что вокруг него одни старики. И весь город показался ему мрачным, печальным и сложенным из тёмного камня.

Но где же, где же, в какой стороне лежит тот юный, светлый город?

Но ничего не мог им сказать нищий, слепой странник.

ПРИМЕЧАНИЯ

Есть города, всемирную славу которым принесли легенды и сказки. Город Бремен знаменит благодаря небольшой сказке братьев Гримм «Бременские музыканты». Немецкий город Гамельн известен всему миру, потому что в нём сложилась знаменитая легенда о Гамельнском Крысолове.

По преданию, летом 1284 года бродячий музыкант избавил город от наводнивших его крыс, выманив их звуками флейты и утопив в реке Везер. Не получивши за это условленной платы, Крысолов в отместку увёл из города всех детей.

Улица, по которой дети ушли из Гамельна, ещё в XVIII веке называлась Беззвучной улицей. На ней никогда не раздавались звуки песен или музыкальных инструментов.

На старой городской ратуше была сделана надпись: «В году 1284 чародей-крысолов выманил из Гамельна звуками своей флейты 130 детей, и все они до одного погибли в глубине земли».

Что произошло на самом деле? Может быть, случилась буря, может, обвал в горах, как раз тогда, когда в город пришёл бродячий музыкант? Никто этого не знает. Невозможно определить меру правды и меру вымысла в легенде.

Согласно одному варианту предания, все дети утонули в Везере, по другому - скрылись в глубине горы Коппенберг. Есть и такой вариант: все дети прошли сквозь гору и оказались далеко от родного города, в Семиградье (в районе Карпат).

О Крысолове сложены народные баллады. Многих прославленных поэтов и писателей вдохновила эта легенда: великих немецких поэтов Гёте и Гейне, английского поэта Броунинга, шведскую писательницу Сельму Лагерлёф, русскую поэтессу Марину Цветаеву.

«Крысолов», «Дудка Крысолова» - эти слова стали нарицательными. Дудкой Крысолова люди называют лживые обещания, увлекающие на погибель.

1 Ратуша - большое здание, где заседает городской общинный совет. В средние века ратуша обычно была после главной церкви - собора - самым большим и красивым зданием в городе.

2 Бюргер - житель средневекового города в Западной Европе, горожанин.

3 Алебарда - старинное оружие, топорик, насаженный на длинное древко с остриём на конце.

4 Бургомистр - глава городского самоуправления.

5 Суд над крысами. - В средние века в Европе и в самом деле имели место суды над животными. Животных, признанных виновными, заточали в тюрьму или вешали на виселице.

6 Цеховой старшина - глава цеха, то есть объединения ремесленников. В такое объединение входили ремесленники (мастера и подмастерья) одной специальности, например оружейники, каменщики, плотники.

Легенда о крысолове

Легенда о крысолове в самом известном варианте читается так:
однажды город Гамельн затопило крысиное нашествие. Никакие ухищрения не
помогали избавиться от грызунов, наглевших с каждым днём вплоть до того,
что стали сами нападать на кошек и собак, а также кусать младенцев в
люльках. Отчаявшийся магистрат объявил о награде любому, кто поможет
избавить город от крыс. Тогда же в Гамельне появился «пёстрый флейтист»
(или, как иногда переводят, «пёстрый дудочник»). Неизвестно, кем он был
на самом деле и откуда появился. Обязав магистрат выплатить ему в
качестве вознаграждения «столько золота, сколько он сможет унести», он
вынул из кармана волшебную флейту, под звуки которой все городские крысы
сбежались к нему, он же вывел околдованных животных прочь из города и
утопил их всех в реке Везер.

Магистрат, однако же, успел пожалеть о данном впопыхах обещании, и
когда флейтист вернулся за наградой, отказал ему наотрез. Тот же, затаив
злобу, через какое-то время вернулся в город уже в костюме охотника и
красной шляпе и вновь заиграл на волшебной флейте, но на этот раз к нему
сбежались все городские дети, в то время как околдованные взрослые не
могли этому помешать. Так же, как ранее крыс, флейтист вывел их из
города — и утопил в реке (или увёл за собой в некое горное ущелье на
горе Коппен, где все пропали).

Ещё позднее этот последний вариант был переделан: нечистый,
притворившийся крысоловом, не сумел погубить невинных детей, и перевалив
через горы, они обосновались где-то в Трансильвании, в нынешней
Румынии.

Вероятно, несколько позднее к легенде было добавлено, что от общего
шествия отстали два мальчика — устав от долгого пути, они плелись
позади процессии и потому сумели остаться в живых. Позднее, якобы, один
из них ослеп, другой — онемел.

Ещё один вариант легенды рассказывает об одном отставшем — хромом
ребёнке, который сумел вернуться в город и рассказать о произошедшем.
Именно этот вариант положил позднее в основу своей поэмы о Крысолове
Роберт Браунинг.

Третий вариант рассказывает, что отставших было трое: слепой
мальчик, заблудившийся в пути, ведший его глухой, который не мог слышать
музыки и потому избежал колдовства, и, наконец, третий, выскочивший из
дома полуодетым, который, устыдившись затем собственного вида, вернулся и
потому остался жив

В средние века многие зажиточные города Европы страдали от крыс, которые обитали не только на мусорных свалках, но проникали в амбары, подвалы, где хранились съестные припасы, забирались в жилища граждан. В условиях антисанитарии они быстро размножались, уничтожить их не могли ни кошки, ни хитроумные мышеловки, ни отравляющие вещества. Крысы — хитрые существа, быстро приспосабливались к меняющейся обстановке. Считалось, что только человек, обладавший магическим даром, может справиться с ними.

Зажиточный город Гамельн, расположенный на реке Везер, недалеко от Ганновера, не избежал тяжелой участи нашествия: летом 1284 года жители обнаружили, что в городе неожиданно объявилось несметное количество крыс. Словно кто-то привел их в Гамельн. Они никого не боялись, ни людей, ни лошадей, ни собак, ни кошек. Жители пытались бороться с ними, но ничего не помогало — количество крыс только увеличивалось. И бургомистр всерьез стал задумываться, не покинуть ли жителям город, в котором крысы уничтожили все съестные припасы.

В этот трагический момент в Гамельне появился прихрамывавший человек в красных штанах, с красной накидкой и в красной шляпе на голове. За пояс у него была заткнута флейта. Он был похож на бродячего музыканта. У городских ворот его спросили о цели визита, он ответил, что хотел бы помочь жителям справиться с постигшим их бедствием. Ему показали дорогу к ратуше.

Бургомистр и жители, узнав о его желании избавить город от крыс, сказали, что если музыкант сумеет это сделать, то в награду получит столько золота, сколько сможет унести. Молодой человек согласился. Он вышел на площадь, где уже собрались люди, прослышавшие о нем, вытащил из-за пояса свою флейту и заиграл. Неожиданно из подвалов, чердаков стали появляться крысы. Они заполонили площадь. Люди с ужасом смотрели на них, но крысы ни на кого не обращали внимания. Молодой человек играл на флейте и двигался по центральной улице к выходу из города, крысы следовали за ним. Все до одной.

Жители не поверили своим глазам — улицы оказались пусты. Крысы покинули город. А молодой человек дошел до реки Везер, запрыгнул в лодку и поплыл, не переставая играть. Крысы бросились за ним в воду. Все до одной.

Через некоторое время молодой человек вернулся в город. Жители бегали по улицам, криками выражая свой восторг. Они готовы были носить молодого человека на руках. Но он направился к бургомистру и напомнил о его обещании. Бургомистр вышел на площадь и при всех сказал, что не верит, будто молодой человек сумел так легко избавить Гамельн от крыс. И на всякий случай протянул ему несколько монет.

— И это есть обещанная плата? — удивился молодой человек.
Деньги он не взял, а бургомистр не стал с ним разговаривать и указал на выход из города.

— Хорошо же вы выполняете свои обещания,— сказал молодой человек собравшимся на площади жителям.— За неблагодарность я отплачу вам той же монетой.

Он снова вытащил из-за пояса свою флейту и заиграл. И тотчас со всех улиц к нему стали сбегаться дети. Молодой человек направился по центральной улице из города, и дети пошли за ним. Вскоре крысолов и следовавшие за ним дети скрылись из виду.

Жители так и не осмелились броситься за ними в погоню. Их всех словно околдовали. В Гамельн дети больше не вернулись.

_____________________________________________________

Легенда о Крысолове повисает где-то между сказкой, мифом и занимательной новеллой. Несмотря на свой анекдотический характер, это — легенда, а не просто из ряда вон выходящий случай; ее хочется объяснить, понять.

Кто такой Крысолов? Откуда его власть над животными и детьми? Чем он действует: гипнозом, искусством? Легенда открыта толкованию, она напрашивается на интерпретацию.

Легенда символична и ставит вечные вопросы: о власти одного человека над многими, о добре, обращающемся во зло, о чуде и об ответственности за свои обещания.

О далеком и печальном событии напоминает надпись, сделанная на старинной ратуше: «В 1284 году волшебник крысолов выманил из Гамельна 130 детей. Все они погибли в подземелье».

Легенда о крысолове, предположительно возникшая в XIII веке , является одной из разновидностей историй о загадочном музыканте, уводящем за собой околдованных людей или скот. Подобные легенды в Средние века имели весьма широкое распространение, при том, что гамельнский вариант является единственным, где с точностью называется дата события — 26 июня 1284 года , и память о котором нашла отражение в хрониках того времени наряду с совершенно подлинными событиями. Всё это вместе взятое заставляет исследователей полагать, будто за легендой о крысолове стояли некие реальные события, уже со временем приобретшие вид народной сказки. В позднейших источниках, в особенности иностранных, дата по непонятной причине замещается иной — 20 июня 1484 г. или же 22 июля 1376 года.

Гамельн располагается на берегу реки Везер в Нижней Саксонии и в настоящее время является столицей района Хамельн-Пирмонт . Гамельн разбогател на торговле хлебом, который выращивали на окрестных полях; это получило отражение даже в древнейшем городском гербе, на котором изображены были мельничные жернова . С 1277 года , то есть за год до времени, указываемого легендой, он превратился в вольный город .

Нужно сообщить совершенно необыкновенное происшествие, свершившееся в городке Гамельне, в епархии Минденер , в лето Господне 1284, в день святых Иоанна и Павла. Некий молодец лет 30, прекрасно одетый, так что видевшие его любовались им, перешёл по мосту через Везер и вошёл в городские ворота. Он имел серебряную дудку странного вида и начал свистеть по всему городу. И все дети, услышав ту дудку, числом около 130, последовали за ним вон из города, ушли и исчезли, так что никто не смог впоследствии узнать, уцелел ли хоть один из них. Матери бродили от города к городу и не находили никого. Иногда слышались их голоса, и каждая мать узнавала голос своего ребёнка. Затем голоса звучали уже в Гамельне, после первой, второй и третьей годовщины ухода и исчезновения детей. Я прочитал об этом в старинной книге. И мать господина декана Иоганна фон Люде сама видела, как уводили детей.

Полагают, что именно зависть соседей к богатому купеческому Гамельну во многом обусловила изменение первоначальной легенды, так что в неё был добавлен мотив обмана, которому подвергся герой со стороны местных старшин

Легенда эта была настолько популярна в творческих кругах, что сюжет ее вдохновлял в разное время таких знаменитостей, как Генрих Гейне и Проспер Мериме, Роберт Браунинг (поэма «Флейтист из Гамельна») и Валерий Брюсов. В этом списке мы встретим и Гете, посвятившего главному герою нашего рассказа большую балладу.

В эпоху Средневековья в Саксонии сложилось устное предание, повествующее о том, как Гамельн стал объектом нападения полчищ прожорливых крыс. Местный магистрат был в растерянности; жители впали в панику. Но на помощь горожанам неожиданно пришел некий флейтист. С помощью своего инструмента он выманил крыс за городские ворота и, заворожив волшебной музыкой, заставил одну за другой погрузиться в воды реки Везер. Короче говоря, утопиться. Жители вздохнули с облегчением, но на этом история, как известно, не закончилась. Жадные отцы города отказались заплатить флейтисту обещанное. Тогда он, уходя из Гамельна, в гневе заиграл снова. Однако теперь за ним пошли уже не грызуны, а дети неблагодарных горожан. И никто не смог остановить ни их, ни музыканта-волшебника. Больше детей никто никогда не видел.

Такова легенда. Но легенда ли? Уже в ряде средневековых документов обнаруживаются подтверждения того, что предание о Крысолове, скорее всего, не вымысел, а реальное историческое событие. Из ранних произведений можно упомянуть труд «Гибель детей Гамельна» Иоганна Помариуса, относящийся к XIV веку. Но более интересна городская летопись. Цитируемый ниже отрывок является сегодня наиболее достоверной частью предания.
«В 1284 году, в день Иоанна и Павла, что было в 26-й день месяца июня, одетый в пестрые покровы флейтист вывел из города сто и тридцать рожденных в Гамельне детей на Коплен, близ Кальварии, где они и пропали».
В данном тексте приводятся, как мы видим, лишь голые факты, никак не объясняющие смысла происшедшего. По-прежнему остается неясным, как загадочному флейтисту удалось подчинить своей воле детей и главное — «нейтрализовать» родителей. «Здесь попахивает колдовством», — сказали бы раньше. В наши дни, скорее всего, предположили бы, что Крысолов владел искусством массового гипноза.

В XVI—XVII веках в легенде был еще один любопытный отрывок, позже исчезнувший. В нем говорилось, что двум ребятишкам все же удалось спастись и они сообщили жителям города подробности исчезновения товарищей. Из их сбивчивого рассказа следовало, что, отстав из-за усталости от других ребят, они увидели, как дети вслед за Крысоловом вошли в горную пещеру и каменные стены сомкнулись за ними. Через несколько недель после этих событий один из уцелевших детей онемел, а другой лишился зрения. Суеверные горожане посчитали случившееся кознями Сатаны. Они были уверены, что это именно он явился в город под видом флейтиста.
Помимо недостатка фактов, нашедших отражение в хрониках и книгах, исследования загадочной истории затрудняются еще и тем, что некоторое время спустя после описываемых событий в Гамельне началась эпидемия чумы, унесшая большинство свидетелей трагедии.

Более интересную гипотезу выдвинул ученый Мейнард, утверждавший, что дети пали жертвой охватившего их особого «танцевального» психоза. Он приводил многочисленные примеры подобных случаев из области истории и медицины. Вспомним хотя бы эпизод с Детскими крестовыми походами, когда подростки, как бы охваченные внезапным безумием, безоружными отправлялись в путь, надеясь победить мусульман с помощью песен религиозного содержания.
Еще одна версия сводится к следующему. В 1284 году некий вербовщик, проходя через Гамельн, уговорил молодых горожан последовать за ним для переселения в другое место. Перейдя через горы, все эти люди оказались на территории современной Румынии и поселились там. Роберт Браунинг пишет:

И это племя в Трансильвании

От всех отлично оттого,

Что предки дальние его,

Как нам поведало преданье,

Когда-то вышли на простор

Из подземелья в сердце гор,

Куда неведомая сила

Их в раннем детстве заманила.

В подтверждение данной теории указывали на витраж XVI века, установленный в гамельнском соборе Март-кирхе. На нем изображен уход детей вслед за «эмиграционным агентом».

Почему флейтист, как гласит легенда, был одет в красно-желтый костюм? Напомню читателю, что в одежде именно таких цветов на костры инквизиции поднимались осужденные за связь с дьяволом.

Хореомания

Неизвестного происхождения танцевальная эпидемия

Неизвестного происхождения танцевальная эпидемия охватила Европу вскоре после окончания эпидемии Чёрной смерти. Сотни людей были охвачены исступлённой пляской, причём их ряды постоянно пополнялись. Толпы одержимых пляской Св. Иоанна, или Св. Витта , как её называют документы того времени, срывались с места, переходя из города в город, и, бывало, день напролёт кричали и прыгали до полного изнеможения, затем падали на землю и засыпали прямо на месте, чтобы, проснувшись, вернуться к нормальной жизни.

о если в позднейшее время хореомания охватила почти всю Западную Европу , локальные вспышки наблюдались и ранее. Так, в 1237 году в Эрфурте около сотни детей по непонятной причине оказались одержимы безумной пляской, после чего, крича и прыгая, отправились вон из города по дороге в Армштадт и, добравшись туда, рухнули в изнеможении, погрузившись в сон. Родители сумели их разыскать и вернуть домой, однако никто из одержимых так окончательно и не смог прийти в себя, многие из них умерли, у других до конца жизни остались тремор и судорожные подёргивания конечностей.

Средневековое сознание, приписывавшее любое нервное расстройство чарам ведьм или самого дьявола, легко могло трансформировать нечто подобное в легенду о Крысолове, причём на реальную основу позднее наложился известный фольклорный мотив о дьявольской музыке, противиться которой не могут ни люди, ни животные .

Эта теория представляется убедительной, однако подтверждений ей пока не найдено.

Маньяк-педофил

Теория выдвинута Уильямом Манчестером в его книге «Мир, освещённый лишь огнём» (1992—1993). По предположению этого автора, крысолов был на самом деле помешанным педофилом , который сумел выманить из города 130 детей и затем «использовать их для извращённых удовольствий». Манчестер предполагает, что часть детей затем бесследно исчезла, других же нашли искалеченными или «подвешенными на деревьях» . Никаких доказательств тому автор не приводит. Теория интереса к себе не вызвала

Эрготизм

На этом основании была выдвинута теория, будто «месть крысолова» была на самом деле результатом массового психоза , когда один человек увлекает за собой остальных, и потерявшая рассудок и вместе с ним чувство самосохранения толпа вполне способна попасть в опасную или гибельную ситуацию

Цыганская теория

Предполагается, что детей увлекли за собой пёстро одетые цыгане , с песнями и плясками сумевшие увести их прочь от города. Впрочем, эта точка зрения не имеет большого количества приверженцев

схожие легенды:

Ирландия также знает историю о волшебном музыканте, впрочем, не флейтисте, но волынщике , уведшем за собой молодёжь.

Иногда предполагается также, что крысы, пришедшие в легенду позднее, навеяны не только реальными обстоятельствами, так как в Средние века они действительно представляли собой бедствие для многих городов, хотя и не в столь драматической форме, как рассказывает легенда, но и древними германскими верованиями, будто души умерших переселяются именно в крыс и мышей, собирающимися на зов бога Смерти. В виде последнего, при такой интерпретации, представляется дудочник

История о неизвестном, который появился ниоткуда и без каких-либо объяснений увёл за собой городских детей, есть и в Бранденбурге . Единственное отличие состоит в том, что колдун играл на органиструме и, выманив свои жертвы, навсегда скрылся с ними в горе Мариенберг

В горах Гарца однажды появился музыкант с волынкой: каждый раз, когда он начинал играть, умирала какая-то девушка. Таким образом, он погубил 50 девушек и исчез с их душами

Похожая история существует в Абиссинии — в поверьях фигурируют злые демоны по имени Хаджиуи Маджуи, которые играют на дудках. Они разъезжают верхом на козлах по деревням и при помощи своей музыки, которой невозможно сопротивляться, уводят детей, чтобы их убить

Как полагает немецкая исследовательница Эмма Бухайм, в основе своей легенды о крысолове восходит ещё к языческим повериям о гномах и эльфах , имевших пристрастие к похищению детей и ярким костюмам, которые специально надевались, чтобы привлечь детское внимание.

Исследователь мифологии

Осенний лес, Гамельн, Германия. Именно в этих краях, по слухам, жил Гамельнский Крысолов - легендарный музыкант, избавивший город от нашествия крыс, но и ставший героем мрачной легенды.

Хамельн в значительной мере известен благодаря легенде о гамельнском крысолове, причем в истории города есть причудливое совпадение: средневековая история о Крысолове аллегорически повторилась в истории изобретения морфина. Фридрих Сертюрнер, синтезировав морфин, открыл в 1822 году в Хамельне аптеку и продавал его до самой своей смерти. А синтезированный в дальнейшем из морфина героин продавался первоначально как детское лекарство от кашля.

Гамельн. Около 1662 г.

Гамельн располагается на берегу реки Везер в Нижней Саксонии и в настоящее время является столицей района Хамельн-Пирмонт. Гамельн разбогател на торговле хлебом, который выращивали на окрестных полях; это получило отражение даже в древнейшем городском гербе, на котором изображены были мельничные жернова. С 1277 года, то есть за год до времени, указываемого легендой, он превратился в вольный город.

Полагают, что именно зависть соседей к богатому купеческому Гамельну во многом обусловила изменение первоначальной легенды, так что в неё был добавлен мотив обмана, которому подвергся герой со стороны местных старшин.

Надпись на балке Дома Крысолова (Гамельн). «В 1284 году в день Иоанна и Павла, что было в 26-й день месяца июня, одетый в пёструю одежду флейтист вывел из города сто тридцать рождённых в Гамельне детей на Коппен близ Кальварии, где они и пропали.»

Гамельнский крысолов (нем. Rattenfänger von Hameln), гамельнский дудочник — персонаж средневековой немецкой легенды. Согласно ей, музыкант, обманутый магистратом города Гамельна, отказавшимся выплатить вознаграждение за избавление города от крыс, с помощью колдовства увёл за собой городских детей, сгинувших затем безвозвратно.

Легенда о крысолове, предположительно возникшая в XIII веке, является одной из разновидностей историй о загадочном музыканте, уводящем за собой околдованных людей или скот. Подобные легенды в Средние века имели весьма широкое распространение, при том, что гамельнский вариант является единственным, где с точностью называется дата события — 26 июня 1284 года, и память о котором нашла отражение в хрониках того времени наряду с совершенно подлинными событиями. Всё это вместе взятое заставляет исследователей полагать, будто за легендой о крысолове стояли некие реальные события, уже со временем приобретшие вид народной сказки, однако не существует единой точки зрения, что это были за события или даже когда они произошли. В позднейших источниках, в особенности иностранных, дата по непонятной причине замещается иной — 20 июня 1484 г. или же 22 июля 1376 года. Объяснения этому также не найдено.

Легенда о крысолове, изданная в XIX веке Людвигом Иоахимом фон Арнимом и Клеменсом Брентано, служила источником вдохновения для многочисленных писателей, поэтов, композиторов, среди которых стоит назвать Роберта Браунинга, Иоганна Вольфганга Гёте, братьев Стругацких и братьев Гримм.

Легенда о крысолове

Легенда о крысолове в самом известном варианте читается так: однажды город Гамельн подвергся крысиному нашествию. Никакие ухищрения не помогали избавиться от грызунов, наглевших с каждым днём вплоть до того, что стали сами нападать на кошек и собак, а также кусать младенцев в люльках. Отчаявшийся магистрат объявил о награде любому, кто поможет избавить город от крыс. "В день Иоанна и Павла,что было в 26-й день месяца июня", появился "одетый в пестрые покровы флейтист". Неизвестно, кем он был на самом деле и откуда появился. Обязав магистрат выплатить ему в качестве вознаграждения «столько золота, сколько он сможет унести», он вынул из кармана волшебную флейту, под звуки которой все городские крысы сбежались к нему, он же вывел околдованных животных прочь из города и утопил их всех в реке Везер.

Магистрат, однако же, успел пожалеть о данном впопыхах обещании, и когда флейтист вернулся за наградой, отказал ему наотрез. Музыкант через какое-то время вернулся в город уже в костюме охотника и красной шляпе и вновь заиграл на волшебной флейте, но на этот раз к нему сбежались все городские дети, в то время как околдованные взрослые не могли этому помешать. Так же, как ранее крыс, флейтист вывел их из города — и утопил в реке (или, как гласит легенда,"вывел из города сто и тридцать рожденных в Гамельне детей на Коппен близ Кальварии, где они и пропали").

Ещё позднее этот последний вариант был переделан: нечистый, притворившийся крысоловом, не сумел погубить невинных детей, и перевалив через горы, они обосновались где-то в Трансильвании, в нынешней Румынии.

Вероятно, несколько позднее к легенде было добавлено, что от общего шествия отстали два мальчика — устав от долгого пути, они плелись позади процессии и потому сумели остаться в живых. Позднее, якобы, один из них ослеп, другой — онемел.

Ещё один вариант легенды рассказывает об одном отставшем — хромом ребёнке, который сумел вернуться в город и рассказать о произошедшем. Именно этот вариант положил позднее в основу своей поэмы о Крысолове Роберт Браунинг.

Третий вариант рассказывает, что отставших было трое: слепой мальчик, заблудившийся в пути, ведший его глухой, который не мог слышать музыки и потому избежал колдовства, и, наконец, третий, выскочивший из дома полуодетым, который, устыдившись затем собственного вида, вернулся и потому остался жив.

Витраж церкви Маркткирхе. Современная реконструкция

XIV век

Самое раннее упоминание о Крысолове, как полагают, восходит к витражу церкви на Рыночной площади (Маркткирхе) в Гамельне, выполненному около 1300 года. Сам витраж был уничтожен около 1660 года, но остались его описание, сделанное в XIV—XVII веках, а также рисунок, выполненный путешественником — бароном Августином фон Мёрспергом. Если верить ему, на стекле был изображён пёстрый дудочник и вокруг него дети в белых платьях.

Современная реконструкция выполнена в 1984 году Гансом Доббертином.

Около 1375 года в хронике города Гамельна кратко было отмечено: «В 1284 году в день Иоанна и Павла, что было в 26-й день месяца июня, одетый в пёструю одежду флейтист вывел из города сто и тридцать рождённых в Гамельне детей на Коппен близ Кальварии, где они и пропали.»

В той же хронике, в записи о 1384 годе, американская исследовательница Шейла Харти обнаружила краткую запись: «Сто лет тому назад пропали наши дети».

Отмечается также, что для гамельнцев эта дата — 26 июня, «от ухода детей наших» была началом отсчёта времени.

Существуют также сведения, будто декан местной церкви Иоганн фон Люде (ок. 1384) располагал молитвенником, на обложке которого его бабушка (или, по другим сведениям, мать), своими глазами наблюдавшая увод детей, сделала краткую рифмованную запись о произошедшем на латинском языке. Молитвенник этот был утерян около конца XVII века.

XV век

Около 1440—1450 годов в написанную на латинском языке Хронику княжества Люнебургского, тот же текст вошёл в несколько обогащённом виде. Отрывок читается следующим образом: «Молодой человек тридцати лет, красивый и нарядный, так что все, видевшие его, любовались его ста́тью и одеждой, вошёл в город через мост и Везерские ворота. Тотчас же начал он повсюду в городе играть на серебряной флейте удивительных очертаний. И все дети, слышавшие эти звуки, числом около 130, последовали за ним <…> Они исчезли — так, что никто никогда не смог обнаружить ни одного из них."

XVI век

В 1553 году бургомистр Бамберга, оказавшийся в Гамельне в качестве заложника, записал в своём дневнике легенду о флейтисте, который увёл детей и запер их навсегда в горе Коппенбург. Уходя, он якобы пообещал вернуться через триста лет и вновь забрать детей, так что его ждали к 1583 году.

В 1556 году появился более полный отчёт о произошедшем, изложенный Йобусом Финцелиусом в его книге «Чудесные знамения. Правдивые описания событий необыкновенных и чудесных»: «Нужно сообщить совершенно необыкновенное происшествие, свершившееся в городке Гамельне, в епархии Минденер, в лето Господне 1284, в день святых Иоанна и Павла. Некий молодец лет 30, прекрасно одетый, так что видевшие его любовались им, перешёл по мосту через Везер и вошёл в городские ворота. Он имел серебряную дудку странного вида и начал свистеть по всему городу. И все дети, услышав ту дудку, числом около 130, последовали за ним вон из города, ушли и исчезли, так что никто не смог впоследствии узнать, уцелел ли хоть один из них. Матери бродили от города к городу и не находили никого. Иногда слышались их голоса, и каждая мать узнавала голос своего ребёнка. Затем голоса звучали уже в Гамельне, после первой, второй и третьей годовщины ухода и исчезновения детей. Я прочитал об этом в старинной книге. И мать господина декана Иоганна фон Люде сама видела, как уводили детей.»

Около 1559—1565 годов граф Фробен Кристоф фон Циммерн и его секретарь Иоганнес Мюллер привели в написанной ими Хронике графов фон Циммерн уже полную версию легенды, причём не называли точной даты события, ограничиваясь упоминанием, что оно произошло «несколько сотен лет назад» (нем. vor etlichen hundert Jarn).

Если верить этой хронике, флейтист был «бродячим школяром» (нем. fahrender Schuler), который обязался избавить город от крыс за несколько сотен гульденов (огромную сумму по тем временам). С помощью волшебной флейты он вывел зверьков из города и запер их навсегда в одной из ближайших гор. Когда же муниципалитет, ожидавший захватывающего зрелища, посчитал себя обманутым и отказался платить, он собрал вокруг себя детей, большая часть из которых «была моложе восьми или девяти лет», и так же уведя их за собой, запер внутри горы.

XVII век

Ричард Роландс (настоящее имя — Рихард Вестерган, ок. 1548 — 1636), английский писатель голландского происхождения, в своей книге «Возрождение угасшего разума» (англ. A Restitution of Decayed Intelligence, Антверпен, 1605) кратко упоминает историю Крысолова, называя его (по всей вероятности, впервые) «пёстрым флейтистом из Гаммеля» (в орфографии того времени — the Pide Piper of Hammel). Повторяя версию, будто дети были уведены из города мстительным крысоловом, он, однако, заканчивает историю тем, что пройдя сквозь некую пещеру или туннель в горах, они оказались в Трансильвании, где и стали в дальнейшем жить. Другое дело, что вслед за фон Циммерном он приводит дату события 22 июля 1376 года, при том что никоим образом не мог пользоваться в качестве источника «Хроникой…», обнаруженной и впервые опубликованной в конце XVIII века.

Дальнейшую путаницу в хронологию события привнёс английский автор Роберт Бёртон, который в своём труде «Анатомия меланхолии» (1621) использует историю крысолова из Гамельна как пример происков дьявольских сил: «В Гаммеле, что в Саксонии, в год 1484, 20 июня, дьявол в обличье пёстрого флейтиста увёл из города 130 детей, которых больше никто не видел. »

Источник его сведений также остаётся неизвестным.

В дальнейшем история была подхвачена Натаниэлем Уонли, который в своей книге «Чудеса малого мира» (1687) повторяет историю вслед за Роландсом, её же воспроизводит Уильям Рэмси в 1668 году: «…Стоит упомянуть также об удивительной истории, рассказанной Вестерганом, о пестром флейтисте, каковой 22 июля 1376 года от Рождества Христова увлёк с собой прочь из города Гамеля, что в Саксонии, 160 детей. Вот пример чудесного попущения Божиего, и ярости дьявольской."

Дом Крысолова. Гамельн

Дом Крысолова

Дом Крысолова, представляющий собой старинное здание городской ратуши, расположен по адресу Остерштрассе, 28. Фасад выполнен в 1603 году гамельнским архитектором Иоганном Хундельтоссеном в стиле везерского ренессанса, однако старейшие части дома датируются XIII веком, и в последующем он неоднократно перестраивался. Дом получил своё название из-за того, что во время ремонта, проводившегося в XX столетии, была найдена знаменитая табличка с историей похищения детей крысоловом, которая затем была вызолочена и вновь прикреплена к фасаду так, что легко читается с земли.

Параллели в других регионах

Немецкая исследовательница Эмма Бухайм обращает внимание на бытующую во Франции легенду о таинственном монахе, который освободил некий город от крыс, но обманутый магистратом, увёл за собой весь скот и всех домашних животных.

Ирландия также знает историю о волшебном музыканте, впрочем, не флейтисте, но волынщике, уведшем за собой молодёжь.

Иногда предполагается также, что крысы, пришедшие в легенду позднее, навеяны не только реальными обстоятельствами, так как в Средние века они действительно представляли собой бедствие для многих городов, хотя и не в столь драматической форме, как рассказывает легенда, но и древними германскими верованиями, будто души умерших переселяются именно в крыс и мышей, собирающимися на зов бога Смерти. В виде последнего, при такой интерпретации, представляется дудочник.

История о неизвестном, который появился ниоткуда и без каких-либо объяснений увёл за собой городских детей, есть и в Бранденбурге. Единственное отличие состоит в том, что колдун играл на органиструме и, выманив свои жертвы, навсегда скрылся с ними в горе Мариенберг.

В городе Нойштадт-Эберсвальде также бытовала легенда о колдуне-крысолове, избавившем от нашествия грызунов городскую мельницу. Если верить рассказу, он спрятал внутри «нечто» и такое же «нечто» положил в одному ему известном месте. Околдованные крысы немедленно покинули прежние жилища и ушли из города навсегда. Эта легенда, впрочем, заканчивается мирно — колдун получил свою плату и также исчез из города навсегда.

Известна история о том, как поля в окрестностях города Лорха подверглись нашествию муравьёв. Епископ Вормса организовал шествие и молился об избавлении от них. Когда процессия достигла озера Лорха, ей навстречу вышел отшельник и предложил избавить от муравьёв и попросил за это возвести часовню, потратив на неё 100 гульденов. Получив согласие, он достал свирель и заиграл на ней. Насекомые сползлись к нему, он повёл их к воде, куда погрузился и сам. Затем он потребовал вознаграждения, но ему отказали. Тогда он опять заиграл на своём инструменте, к нему сбежались все свиньи в округе, он повёл их к озеру и скрылся в воде вместе с ними.

На острове Умманц (Германия) есть свой рассказ о крысолове, с помощью колдовства утопившем в море всех местных крыс и мышей. Место, где это случилось, с того времени получило название Rott, и земля, взятая оттуда, якобы, долгое время служила надёжным средством против грызунов.

В Корнойбурге вблизи Вены (Австрия) есть собственный вариант истории о Крысолове. Действие в этом случае разворачивается в 1646 году, в разгар Тридцатилетней войны, когда разорённый шведами город кишел крысами и мышами. Флейтист в костюме охотника также вызвался избавить город от беды. В отличие от гамельнского, этот персонаж имел имя — Ганс Мышиная Нора, и, по его собственным словам, был родом из Магдаленагрунд (Вена), где исполнял должность городского крысолова. Обманутый магистратом, отказавшимся платить на основании того, что не желал иметь дела с «безродным бродягой», Ганс, играя на дудочке, выманил из города детей и отвёл их к Дунаю, где на пристани ожидал их корабль, готовый к отплытию. Впрочем, в этот раз дети не исчезли никуда, но прямиком отправились на невольничьи рынки Константинополя. Считается, что до недавнего времени в память об этом в Корнойбурге на улице Pfarrgäßchenstraße находился мраморный барельеф, изображавший крысу, поднявшуюся на задние лапы, в окружении затейливой готической надписи, повествовавшей о случившемся, и обозначения года, с течением времени совершенно стёршегося, так что различить стало возможно лишь IV римскими цифрами. По местной традиции, пастухи отказались от употребления рожков для сбора стад, но вместо этого щёлкали кнутом.

Существует предположение, что речь в этом случае идёт о военном наборе, который производил некий горнист или дудочник, причём никто из рекрутов не смог вернуться домой.

Легенда, весьма схожая с историей Гамельнского крысолова, бытует также в городе Ньютоне на английском острове Уайт. Здесь, пытаясь избавиться от нашествия крыс, обнаглевших настолько, что мало кто из городских детей смог избегнуть укусов, магистрат нанял в помощь «странного типа в костюме всех цветов радуги», представившегося как Пёстрый Флейтист. Крысолов, договорившись, что плата за его услуги составит 50 фунтов стерлингов — то есть внушительную сумму, благополучно выманил из города и утопил в море крыс и мышей, но, обманутый магистратом, начал наигрывать на дудочке иную мелодию. Тогда же к нему сбежались все городские дети, и в их сопровождении крысолов навсегда исчез в дубовом лесу.

В горах Гарца однажды появился музыкант с волынкой: каждый раз, когда он начинал играть, умирала какая-то девушка. Таким образом, он погубил 50 девушек и исчез с их душами.

Похожая история существует в Абиссинии — в поверьях фигурируют злые демоны по имени Хаджиуи Маджуи, которые играют на дудках. Они разъезжают верхом на козлах по деревням и при помощи своей музыки, которой невозможно сопротивляться, уводят детей, чтобы их убить.

Зачарованные музыкой Орфея, вокруг него собираются животные (римская мозаика)

Мифические истоки

Как полагает немецкая исследовательница Эмма Бухайм, в основе своей легенды о крысолове восходит ещё к языческим повериям о гномах и эльфах, имевших пристрастие к похищению детей и ярким костюмам, которые специально надевались, чтобы привлечь детское внимание.

Исследователь мифологии Сабин Баринг-Гоулд указывает, что в германской мифологии душа имеет сходство с мышью. Кроме того, известны случаи, когда смерть человека объяснялась тем, что неподалёку играла какая-то музыка, и душа покидала тело, когда музыка затихала (по его мнению, такое суеверие связано с трактовкой ранними христианами Иисуса как Орфея). Пение эльфов, предвещающее смерть, немцы называют «песней духов» и «хороводом эльфов» и предупреждают детей не слушать их и не верить их обещаниям, а то «их заберёт фрау Холле» (древняя богиня Хольда). В скандинавских балладах описано, как юношей завлекают сладкие напевы эльфийских дев. Эта музыка называется ellfr-lek, на исландском языке liuflíngslag, на норвежском — Huldreslát. Исследователь указывает на параллели этих северных мифов с историей о волшебном пении сирен, обольщавшем Одиссея. Кроме того, для понимания сложения истории о крысолове надо учитывать, что душа, связанная с дыханием, также живёт в завываниях ветра (ср. Дикая охота); души умерших на тот свет водил в греческой мифологии Гермес Психопомп (связанный с ветром: летящий плащ, крылатые сандалии), в египетской — бог Тот, в индийской — Сарама. Бог-музыкант Аполлон имел эпитет Сминфей («истребитель полевых мышей»), потому что он избавил Фригию от нашествия. Орфей своими мелодиями заставлял зверей собираться вокруг себя. Санскритская легенда о поэте Гунадхье рассказывает о том, как он своими притчами собрал в лесу множество животных. В финской мифологии волшебного музыканта зовут Вяйнямёйнен, а в скандинавской мифологии пением рун прославился бог Один. Следы мифа об Одине прослеживаются в древнем немецком героическом эпосе «Кудруна», где власть подчинять музыкой животных приписывается Хоранту (норвеж. Хьярранди).

Существуют аналоги истории о музыкальном инструменте, который заставляет всех танцевать, пока звучит музыка (валашская сказка о волынке, данной Богом; новогреческая сказка о Бакале и его дудочке; исландская сага об арфе Сигурда, убитого из-за неё Боси; рог Оберона из средневекового романа «Гюон Бордосский»; испанская сказка о фанданго; ирландская сказка о слепом музыканте Морисе Конноре и его волшебной дудочке, заставившей танцевать рыб; легенда гватемальского народа киче из книги «Пополь-Вух»), а также, наоборот, об инструменте, заставляющем засыпать (гусли в славянских сказках; волшебная арфа Джека, поднимавшегося по бобовому стеблю.

Попытки объяснения

Легенды такого типа достаточно распространены как в Европе, так и на Ближнем Востоке. Другое дело, что легенда о крысолове — единственная, где с точностью называется дата события — 26 июня 1284 года. В источниках XVII века она, впрочем, сменилась другой: 22 июля 1376 года, но всё же столь точное хронологическое утверждение позволяет предполагать, что за легендой стояли некие реальные события. Среди исследователей нет единства, о чём именно может идти речь, но основные предположения выглядят так.

Гамельнский крысолов как имя нарицательное и в политике

«Гамельнский Крысолов» — эти слова стали нарицательными в отношении людей злобных, жестоко мстящих за любую несправедливость по отношению к себе.
«Дудка Крысолова» — так называют лживые обещания, увлекающие на погибель.

Политизация старой легенды началась уже в XIX веке, когда Крысоловом именовали Наполеона, затем — Гитлера и коммунистических лидеров. Крысолов превратился в героя карикатур; так, в Германской Демократической Республике распространено было изображение нациста, ностальгирующего о прошлом, в виде Пёстрого Флейтиста, увлекающего за собой толпу серых личностей. В Федеративной Республике Германии, соответственно, образ Крысолова принимал коммунист, из дудочки которого выпархивали белые голубки Пикассо.

Есть города, всемирную славу которым принесли легенды и сказки. Наш Муром, например, известен тем, что близ него родился богатырь Илья, немецкий город Бремен знаменит благодаря сказке братьев Гримм, а Гамельн снискал дурную славу легендой о Крысолове.

Мрачный Гамельн находится всего в десятке километров от города барона Мюнхгаузена - Боденвердера. На ратуше его сделана надпись: «В год 1284-й, в день святых Петра и Павла 26 июня Пестрый Дудочник завлёк 130 детей на гору Коппен в окрестностях Гамельна, где они исчезли » . Около 1375 года описание «исхода детей» было внесено в хронику города, а улица, по которой дети ушли из Гамельна, до сих пор называется Молчаливой и на ней запрещено играть на музыкальных инструментах.

КРЫСОЛОВ ИЗ ГАМЕЛЬНА

"Кто там в плаще гуляет пё стром,
Сверля прохожих взглядом острым,
На черной дудочке свистя?..
Господь, спаси моё дитя!"

Большая в Гамельне тревога.
Крыс развелось там страсть как много,
Уже в домах не счесть утрат-
Перепугался магистрат.

И вдруг волшебник - плут отпетый -
Явился, в пё стрый плащ одетый,
На дивной дудке марш сыграл
И прямо в Везер крыс согнал.

Закончен труд у магистрата.
Спросил волшебник: "Где ж оплата?"
А те юлят и так и сяк:
"За что ж платить-то? За пустяк?

Велик ли труд - игра на дудке?
Не колдовские ль это шутки?
Ступай-ка прочь без лишних слов!"
И хлопнул дверью крысолов.

Меж тем, от крыс освобождё нный,
Ликует город возрождё нный,
В соборах - Господу Хвала! -
Весь день гудят колокола!

Пир взрослым, детворе забава...
Но вдруг у северной заставы
Вновь появился чудодей,
Сыграл на дудочке своей...

И в тот же миг на звуки эти
Из всех домов сбежались дети.
И незнакомец всей гурьбой
Увё л их в Везер за собой.

Никто не помнит их отныне,
Навек исчезнувших в пучине.
Река бежит, вода течё т.
Какой ценой оплачен счёт!...

Всем эту быль запомнить надо,
Чтоб уберечь детей от яда.
Людская жадность - вот он яд,
Сгубивший гамельнских ребят.

Из поэзии вагантов
Пер.Л.Гинзбурга

Немецкие баллады выводят из легенды простую и недвусмысленную мораль:

"Людская жадность - это яд,
Сгубивший гамельнских ребят."

То есть легенда чаще всего воспринимается как нравоучительная притча. Но что, если легенда основана на исторической реальности? Может быть действительно некий мужчина увёл - с помощью хитрости или колдовских чар - детей из города?
Говорят, что история с крысами в легенде появилась намного позже, а вначале была история только о бродячем музыканте, который своей игрой на дьявольской флейте завлек детей, в то время как их родители были на церковной службе. Самая ранняя версия легенды изложена в хрониках города Гамельна за 1375 год в нескольких строчках: «В 1284 году в день Иоанна и Павла, что было в 26-й день месяца июня, одетый в пёструю одежду флейтист вывел из города сто и тридцать рождённых в Гамельне детей на Коппен близ Кальварии, где они и пропали». И всё.

Уильям Манчестер в своей книге «Мир, освещённый лишь огнём» (1992—1993) высказал предположение, что крысолов был на самом деле помешанным педофилом, который сумел выманить из города 130 детей и затем «использовать их для извращённых удовольствий». Манчестер предполагает, что часть детей затем бесследно исчезла, других же нашли искалеченными или «подвешенными на деревьях». Никаких доказательств тому автор не приводит.

Ещё одна весьма экзотическая теория состоит в том, что пёстрый дудочник был НЛОнавтом, который по неизвестной причине заинтересовался гамельнскими детьми.

Я же склоняюсь к версии советского этнографа Владимира Яковлевича Проппа. Анализируя сказку «Хитрая наука», Пропп видит в ней не просто историю молодого человека, отданного в учение и вернувшегося бывалым ремесленником, но приметы некоего очень древнего обряда - более древнего, чем действительность XIX века, когда сказка была впервые записана.

«Учитель, к которому попадает мальчик, - глубокий старик, колдун, леший, мудрец. Иногда он является из могилы, если сказать “ох”. Он является, если сесть на пень. Это - “дедушка лесовой”. Из этих примеров видно, что учитель является из леса, живет в другом царстве, берёт и уводит от родителей детей в лес на три года (на один год, на семь лет)».

Чему же может выучиться молодой человек от «лесового» дедушки?

Он выучивается оборачиваться в животных или начинает понимать их язык. «Отдали они его учиться на разные языки к одному мудрецу аль тоже знающему человеку, чтоб по-всячески знал - птица ли запоёт, лошадь ли заржёт, овца ли заблеет; ну, словом, чтоб всё знал!»

О способах, каким производится обучение, сказители почти всегда умалчивают. Ничего не могут они сказать и о жилище учителя.

Очевидно, мы имеем дело с обрядом посвящения , входящим в систему ритуалов многих примитивных племен.

«При посвящении, — пишет Пропп, - юноши вводятся во все мифические представления, обряды, ритуалы и приемы племени. Исследователи высказывают мнение, что им здесь преподносится некая тайная наука, т.е. что они приобретают знания. Действительно, им рассказывают мифы племени. Один очевидец говорит, что “они сидели тихо и учились у стариков; это было подобно школе”. Однако не в этом всё-таки суть дела. Дело не в знаниях, а в умении, не в познании воображаемого мира природы, а в влиянии на него. Именно эта сторона дела хорошо отражена сказкой “Хитрая наука”, где, как указано, герой выучивается превращаться в животных, т. е. приобретает уменье, а не знание.

Это воспитание или обучение составляет существенную черту посвящения во всём мире. В Австралии (Новый Южный Уэльс) старики учили молодых играть в местные игры, петь песни племени и плясать некоторые корроборри, которые были запрещены женщинам и непосвященным. Они вводились также в священные традиции (рассказы) племени и в его науку.

Эти представления и пляски не были зрелищами. Они были магическим способом воздействия на природу. Посвященный обучался всем пляскам и песням весьма тщательно и долго. Малейшая ошибка могла оказаться роковой, могла испортить всю церемонию.

Герои русской сказки приносят от лесного учителя не пляски - они приносят магические способности. Но и пляски были выражением или способом применения этих способностей. Пляска сказкой утеряна, остался только лес, учитель и магическое уменье. Но в сказках других типов можно найти некоторые следы и плясок. Пляски совершались под музыку, и музыкальные инструменты считались священными, запретными. Дом, в котором производилось посвящение и в котором посвящаемые иногда некоторое время жили, назывался иногда “домом флейт”. Звук этих флейт считался голосом духа. Если это иметь в виду, то станет ясным, почему герой в лесной избушке так часто находит гусли-самогуды, дудочки, скрипки и т. д.»

Если мы вернемся к легенде о Крысолове, то без труда увидим, что перед нами как бы половина сказки «Хитрая наука». Легенда уходит корнями в неолит и приводит нас к основам, на которых выросла вся человеческая цивилизация. Мы слышим рассказ о том, как Учитель, владеющий магической флейтой, уводит из города детей, которым пришла пора пройти посвящение.

Ясно, что этот увод частью населения и прежде всего самими мальчиками воспринимался как бедствие. Они еще не знают, какие великие блага их ждут впереди. Но хотя акт увода и представлялся враждебным, его требовало Общественное Мнение. Впоследствии же, когда обряд стал отмирать, Общественное Мнение изменилось.

Вероятно, за более чем тысячелетнюю историю благополучная концовка сказки затерялась, и сама она слилась со вполне реальным воспоминаниям гамельнских горожан о голоде, вызванном крысами. А главный ее герой превратился из мудрого лесного старца и спасителя детей в мстительного убийцу...

Известно, что на горе Коппен в окрестностях города была пещера, в которой язычники в древности приносили жертвы своим богам, и гамельнцы называли ее «дьявольская кухня». Некоторые полагают, что бродячий музыкант увлёк детей на языческий праздник, который проходил в тот день, 26 июня, в 50 километрах от Гамельна. Следовательно, Флейтист мог быть жрецом, а детей лет 10 -12 могли отпустить для обряда инициации .

Легенды, поразительно похожие на историю Гамельнского крысолова, нет-нет да и встречаются в Европе. Французы рассказывают о некоем монахе, который в отместку за обман магистрата увёл не детей, а домашних животных. В Ирландии есть сказка о волынщике, уведшем за собой неведомо куда юношей и девушек из города. На английском острове Уайт легенду о Гамельнском крысолове повторяют буквально слово в слово — с той незначительной разницей, что детей музыкант уводит не в гору, а в лес. Да и в самой Германии сразу несколько городов претендуют на то, чтобы считаться родиной волшебника с флейтой, которого именуют то монахом-отшельником, то колдуном.

Эта множественность легенд косвенно подтверждает наше предположение о том, что Гамельнский Крысолов был на самом деле языческим жрецом типа славянских волхвов. Ведь и появления славянских волхвов описываются в церковных летописях многократно. Значит, обряды инициаций тайно совершались в средневековой Европе, и языческие "учителя" регулярно приходили за "учениками".

В XIII веке языческие традиции не были ещё забыты ни в Европе, ни на Руси. В церковных летописях встречаются упоминания о том, как иногда языческие волхвы выходили из лесов и объявлялись в городах. Новгородская летопись под 1227 годом сохранила известие о сожжении четырёх волхвов.

Откуда такая жестокость к волхвам? Может быть сжигали их потому, что боялись за своих детей? Может быть в те времена ещё помнили и знали, что волхвы в лесу проводят обряды посвящения. И что после этих обрядов из леса возвращаются совсем другие люди. Но к тому времени Церковь подменила посвящения обрядом водного крещения. Церковь установила монополию и не желала мириться с конкурентами.

Надо ещё особо подчеркнуть, что XIII век был своего рода апогеем христианской религиозности. Церковь вошла в апогей своей славы. Все аспекты социальной, политической и экономической жизни были охвачены влиянием Церкви. Это было "летнее солнцестояние" Церкви.

Это было время массовой религиозной экзальтации. Время плясок святого Витта. Так, в 1237 году в Эрфурте около сотни детей по непонятной причине оказались одержимы безумной пляской, после чего, крича и прыгая, отправились вон из города по дороге в Армштадт и, добравшись туда, рухнули в изнеможении, погрузившись в сон. Родители сумели их разыскать и вернуть домой, однако никто из одержимых так окончательно и не смог прийти в себя, многие из них умерли, у других до конца жизни остались тремор и судорожные подёргивания конечностей.

Средневековое сознание могло трансформировать нечто подобное в легенду о Крысолове, причём на реальную основу позднее наложился известный фольклорный мотив о дьявольской музыке, противиться которой не могут ни люди, ни животные.

В фольклоре разных народов музыкантам, обладающим способностью зачаровывать всё живое, уделено немалое внимание. Сирены, обольщавшие своими песнями древнегреческих моряков, но проколовшиеся на аргонавтах и Одиссее, — одного поля ягоды с Пёстрым Флейтистом. Явно в близком родстве с ним и Орфей, перед искусством которого склонялась вся природа, не исключая диких зверей, и герой «Калевалы» музыкант Вяйнямёйнен. Нельзя не вспомнить, что волшебные свойства в фольклоре приписывались музыке и пению «маленького народца» — фей и эльфов . Согласно легендам, услышавший это пение либо вскоре умрёт, либо покинет свой дом и будет искать волшебную страну, не зная покоя до конца своих дней.

Несколько ранее в том же XIII веке состоялся детский крестовый поход.

Здесь же следует продолжить тему инициаций.

Как известно, в Средневековье мальчиков примерно в 12-летнем возрасте отдавали на обучение к мастеру. Ученик жил в доме мастера и учился его ремеслу. Первые четыре года он работал в доме мастера совершенно бесплатно. Затем, по истечении четырёх лет, он переводился в разряд подмастерья, и теперь имел право оставлять себе 50% от заработанных денег. Как правило, за четыре года работы в качестве подмастерья молодой человек мог скопить приличную сумму денег, чтобы купить себе необходимые инструменты и самому стать мастером.

Исследователи отмечают, что на первых порах ученик был в семье мастера как "дух" в советской армии: он беспрекословно выполнял любое приказание и часто претерпевал форменное издевательство, особенно со стороны жены мастера и других, более "продвинутых" учеников. Что это, как не инициация в некоторой извращённой форме?

Далее. Мастера создавали профессиональные корпорации. Например, все строители средневековых католических храмов и соборов входили в корпорацию мастеров-каменщиков. У них была своя корпоративная солидарность: не "посвящённых" каменщиков не допускали к участию в строительстве храмов. У них была своя иерархия: ученик - подмастерье - мастер - великий мастер.

Именно здесь берёт своё начало современное масонство. Это современное масонство прежде называлось "спекулятивным масонством", дабы отличить "вольных каменщиков" от каменщиков настоящих. "Вольные каменщики" позаимствовали у профессиональных каменщиков их корпоративную солидарность, иерархическое устройство, посвящения в степень и присовокупили сюда винегрет из самых различных учений - от Гермеса Трисмегиста до Карла Маркса.

Масонство же послужило образцом для создания всех современных политических партий, в том числе и в СССР. Советские пионеры - комсомольцы - партийцы очень напоминают средневековых учеников - подмастерий - мастеров. Только нужно, конечно, понимать, что советская система была профанацией масонства, а масонство, в свою очередь, было профанацией , "спекуляцией" извращённых посвящений сведневековых каменщиков.

Таким образхом, КПСС - наглядный пример контринициации . Контринициация - это антипод инициации. Так как логика циклического процесса, согласно Традиции, неизбежно движется по пути деградации, от Золотого века к Железному, то мы должны признать, что в современном мире нет никакой подлинной, аутентичной инициации. Следовательно, контринициация - это ни что иное как профанация инициации, это скорлупа без внутреннего содержимого. Иерархов контринициации - всех этих троцких и лениных - Генон, следуя за исламским эзотеризмом, называл бы "авлийя эш-шайтан", т.е. "святые сатаны".