Эта страница посвящена одной знаменитой и всегда популярной песне "Besame mucho" (Целуй меня крепче) и ее создателю - композитору Консуело Веласкес.р>
Одна из самых популярных и долго живущих песен. Пожалуй, нет больше ни одной песни, которую не исполняло бы за 64 года такое огромное количество певцов, групп, ансамблей и оркестров. Всемирно известные и менее популярные исполнители включали ее в свой репертуар. Ее поют Пласидо Доминго на оперной сцене; ее поет знаменитый американский хор Рея Кониффа; с этой песни "Битлз" начинал свою карьеру, ее пели Элвис Пресли, Элла Фитцджеральд, Луи Армстронг, Государственный хор Советской Армии под управлением Александрова.р>
Написала эту песню Консуэло Веласкес в 1941 году, будучи юной шестнадцатилетней девушкой, а в 1944 году песня "Besame mucho" стала победительницей первого хит-парада в США.р>
Консуело Веласкес - пианистка и композитор, родилась в Мексике в г. Сапотлан ель Гранде, Халиско (Zapotlán el Grande, Jalisco) 29 августа 1924 года. Позже семья перебралась в г. Гваделахара (Guadalajara), где прошли ее детство и юность.р>
Ее родители - Исаак Веласкес дель Валье (Isaac Velázquez del Valle) и Мария де Хесус Торрес Ортис де Веласкес (María de Jesús Torres Ortiz de Velázquez).
После скорой смерти родителей ее воспитанием и образованием занимались дяди и тетя по материнской линии. С детства ее страстью была музыка. Заниматься музыкальным образованием с ней начал Р. Серратос. Ее лучшим другом было фортепиано, на котором она рано начала сочинять песни. Консуэлита быстро научилась интерпретировать услышанные мелодии. Затем был переезд в Мехико, куда был назначен Р.Серратос директором музыкальной школы, которую и закончила Консуело Веласкес. В 15 лет она стала учителем фортепиано. Ее первые композиции родились из импровизаций и, тем не менее, впоследствии она стала известным композитором. р>
Песня "Бесаме мучо" ("Besame mucho") была написана ею в 16 лет в 1941 году под впечатлением услышанной арии из оперы "Goyescas", написанной известным испанским композитором Энрике Гранадос (Enrique Granados) - (1867-1916). Как уже отмечалось, в 1944 году "Бесаме мучо" стала первой мексиканской песней победившей в хит-параде, проходившем в Нью Йорке. Песней номер один "Бесаме мучо" стала после исполнения Джимми Дорси (Jimmi Dorsey) и его оркестром. В течение трех месяцев эта песня находилась на вершине популярности в США, Европе, Азии и Латинской Америке.
Известность Консуело Веласкес принесли так же песни "Любить и жить" ("Amar y vivir"), "Качито" ("Cachito"), "Будь счастлив" ("Que seas feliz") и другие, но только "Бесаме мучо" принесла ей настоящую славу. Хочется отметить, что иногда под произведением Консуело Веласкес можно встретить подпись Веласкес Торрес Ортис. Имейте ввиду, что это она же - Консуело Веласкес, но под фамилией матери.р>
Большое спасибо всем, кто принял участие в подборке материала по биографии Консуело Веласкес (Веласкес Торрес Ортис).р>
Все песни, представленные здесь, предназаначены для домашнего прослушивания. Не допускается переписывани их
для использования в коммерческих целях. Если будут претензии, то песни со страницы придется убрать.р>
Консуэ́ло Велáскес Тóррес (Consuelo Velázquez Torres; (29 (или 21) августа 1916, 1921, (или 1924), Сьюдад-Гусман, Мексика - 22 января 2005, Мехико, Мексика) - мексиканская пианистка, композитор, известная прежде всего как автор песни «Bésame mucho». Консуэла Веласкес написала «Бесаме мучо» в 1940, когда ей было неполные 25 (по другой информации - 16) лет.
К настоящему времени существуют тысячи исполнений этой песни разными певцами и оркестрами.
Точная дата рождения неизвестна. Разные источники называют следующие даты: 21 августа 1916, 29 августа 1916, 21 августа 1924 или 29 августа 1924 г.
CONSUELO "CHELA" VELAZQUEZ de Mexico interpreta la bellisima melodia BESAME MUCHO de su propia inspiracion. Este tema ha dado la vuelta al mundo en todos los...
Биография
Музыкальный талант девочки обнаружился очень рано. Родители Консуэло рано умерли и её образованием занимались дядя и тётя. Веласкес закончила музыкальную школу в Мехико, уже в 15 лет она давала уроки фортепьяно.
Позже Веласкес написала огромное множество песен, сонат, ораторий и симфоний. Но в историю мировой музыки она навсегда вошла как автор одной-единственной песни о первой любви - Bésame mucho . По признанию Веласкес, эта песня была написана ею под впечатлением арии из оперы «Гойеска» испанского композитора Энрике Гранадоса. В 1944 году, после исполнения Джимми Дорси и его оркестром песня заняла первое место хит-парада песен США.
Скончалась Веласкес 22 января 2005 из-за осложнений на сердце, возникших после того, как в ноябре 2004 года она упала и сломала три ребра.
На вопрос, какая песня на испанском языке наиболее известна в нашей стране, многие ответят - «Бесаме мучо». А вот, кто такая Консуэло Веласкес, скажет не каждый. Пришло время исправить пробел - рассказать об авторе шедевра XX века.
В переводе на русский язык означает "целуй меня крепче". Однако полную любовного томления песню написала молодая стеснительная девушка, которая никогда ни с кем не целовалась, звали её Консуэло, и было ей всего 15 лет. Откуда тогда такая страсть? Юную особу впечатлила ария из испанской оперы «Гойески». После концерта в её воображении возник образ прекрасного юноши - как любая девушка она мечтала о романтических отношениях. Позже она увидела воплощение своих грёз в Грегори Пеке - американском актёре, покорителе женских сердец. Тогда Консуэло даже не предполагала, что "Бесаме мучо" не только подарит ей желанную встречу с кумиром, но и предопределит всю её дальнейшую судьбу.
Консуэло Веласкес родилась в Мексике в провинциальном городке Сапотлан эль Гранде. Она рано осиротела. Воспитанием и образованием девочки занялись родственники матери. Консуэло с детства увлекалась музыкой, она на лету запоминала и интерпретировала услышанные мелодии. А в 4 года уже умела играть на фортепиано. В 15 лет после окончания музыкальной школы Консуэло сама начала давать уроки. Написав "Бесаме мучо", девушка решила отправить композицию на радио. Правда, сделала это анонимно, потому что боялась обвинений в распущенности.
Мелодия сразу оказалась на вершине хит-парада и непрерывно звучала в эфире. Диктор снова и снова приглашал автора прийти за призом, но робкая Консуэло вместо себя отправила подругу. Та и раскрыла секрет авторства. Поражённый талантом юной девушки, редактор радиостанции Мариано Рибера Конде незамедлительно отправился к ней домой. Тогда он даже не предполагал, что через 3 года сделает Консуэло предложение, а впоследствии она родит ему двоих сыновей.
Слава «Бесаме мучо» быстро долетела до США. Но настоящий взлёт начался после того, как песню исполнил оркестр известного джазового музыканта Джимми Дорси. Композиция три месяца находилась на вершине популярности. А когда она прозвучала с киноэкрана, к Консуэло пришла всемирная известность. Веласкес пригласили в Голливуд. Но девушка была чужда внезапно свалившаяся слава, и она отказывалась от завидных контрактов.
Единственное, о чём попросила юная знаменитость, это познакомиться с художником-мультипликатором и основателем будущей медиаимперии Уолтом Диснеем. Он как раз снимал фильм с «Бесаме мучо» в качестве саундтрека. Дисней, очарованный мексиканкой, предложил ей главную роль. И, о чудо, партнёром по кино должен был стать сам Грегори Пек! Девушка не верила своим глазам. Актёру тоже приглянулась Консуэло, и он даже ухаживал за ней, но сердце девушки уже принадлежало только Конде.
Популярность «Бесаме мучо» стремительно набирала обороты. Её распевали и распевают поныне более чем в 100 странах мира на 120 языках. Она звучала в реперуаре Фрэнка Синатры, Луи Армстронга, с неё начинали карьеру "Битлз, оперный певец Доминго постоянно включает её в программу своих концертов. Это по-прежнему одна из самых среди поющих гитаристов.
В панамериканском Совете авторских прав Консуэло Веласкес был присвоен титул "Композитор Америки", она была депутатом Мексиканского конгресса, вице-президентом Международной Конфедерации обществ авторов и композиторов, но так и не стала концертирующей пианисткой. Она написала великое множество не менее замечательных музыкальных произведений, но так и осталась автором одного шедевра.
Бесконечное исполнение шлягера обеспечило ей безбедное существование и даже позволило заниматься благотворительностью. Она много путешествовала, но всегда возвращалась в свой трёхэтажный особняк в пригороде столицы Мексики.
Прошло уже 70 лет, с тех пор как мировой хит прозвучал впервые. Но и поныне «крепкий поцелуй» Консуэло Веласкес не оставляет равнодушными миллионы сердец.
КОНСУЭЛО ВЕЛАСКЕС, ИЛИ БРИЛЬЯНТЫ В РИДИКЮЛЕ
Однажды летом, кажется, году в 1981, в моей московской квартире раздался звонок. Я поднял трубку. Звонил приятель из ВААПа (кто не знает или забыл: Всесоюзное агентство по авторским правам, которое среди многих прочих дел занималось и приемом иностранных композиторов и других «деятелей культуры»), назовем его С.
Здесь, наверно, стоит нарисовать декорацию. Или хотя бы задник.
Итак, в тот момент моей жизни я был что называется «богатым и знаменитым». Во многих театрах Союза шли мои произведения, я писал музыку к трем-четырем фильмам в год, меня показывали по телевизору, я зарабатывал много денег. Конечно, все в мире относительно, у меня не было ни своего самолета, ни своего острова, однако, по тогдашним советским понятиям, я был очень «успешным человеком».
Главное — я был занят. Я работал с утра до вечера и делал именно то, что больше всего люблю — сочинял и записывал музыку, встречался с артистами, режиссерами, сценаристами, выступал в концертах. Что и говорить, хорошая была жизнь!
Собственно, в то лето я остался в Москве только из-за работы. Жена с сыном уехали на юг, а я дописывал музыку к какой-то картине, снимавшейся на студии Горького, поэтому сидел в жарком городе и с нетерпением ждал момента, когда это все кончится и я рвану в родной Коктебель...
Итак, вааповский приятель С. говорит:
— Слушай, старикан, тут приехала одна баба-композиторша из Мексики, не хочешь ее принять?
— Отчего же, — согласился я. — Веди. Баба-то хоть симпатичная?
— Симпатичная, — заверил С. — Правда, ей лет 120, но выглядит на 105.
— Это — то, что надо, — сказал я. — Только слушай, у меня жена уехала, так что на кулинарию особенно не рассчитывай...
— Да это ты не волнуйся. Только чайку сделай, а мы какого-нибудь печеньица купим — и все дела. Чего там, часик поболтаем — и вперед, с песней.
— Песня, надеюсь, не Шаинского? — пошутил я.
— Исключительно Журбина! — ответил он.
Тут опять надо немного пояснить. Подобные «приводы» иностранцев ко мне домой были довольно обычным делом. Я полагаю, мое имя входило в некие списки людей - как в Союзе композиторов, так и в ВААПе — к которым рекомендовалось водить иностранцев. Это была циничная с обеих сторон позиция, и все прекрасно знали правила игры. Если приезжал какой-нибудь ведущий, или знаменитый, или крупный функционер западного издательства или авторского общества — его (ее) вели к начальству. Начальство прекрасно понимало -примешь здесь человека хорошо, накормишь, напоишь, сводишь в театр, пообещаешь что-нибудь издать или сыграть — глядишь, а через три месяца ты сам у него (у нее) в гостях, а это уже Лондон, Париж или Нью-Йорк, где и обеды и билеты в театры совсем по другим ценам, да и гонорары совсем другие. А этот (эта), глядишь, отплатит той же монетой, «согласно законов гостеприимства». Здесь можно долго рассказывать, что именно так, в застолье, создавались многие репутации «прогрессивных западных композиторов», именно так советская «секретарская музыка» исполнялась на Западе. Но это все уже давно рассказали и без меня.
А я — не об этом.
Просто когда приезжали люди попроще из стран поплоше (типа Мексики), то их иногда направляли ко мне. И я не обижался. Иногда были скучные и неинтересные гости, а иногда были милые и симпатичные персонажи, с которыми завязывались отношения, иногда даже дружба. Так я подружился с парой из Франции (потом мы с женой гостили у них в Экс-ан-Провансе), и еще с одним поляком, и с одним немцем...
Но вернемся в лето 1981-го. В назначенное время в мою дверь позвонили, я открыл — на пороге стояли трое. Двое мужчин — один из них мой приятель С., второй — переводчик с испанского, и красивая дама. Возраст ее поначалу был совершенно неясен, только потом, приглядевшись, я увидел морщины и подтяжки. Особенно дезориентировали черные как смоль волосы, практически без седины. В глаза еще бросилась большая необычной формы черная кожаная сумка в ее руках.
— Знакомьтесь! — сказал С. — Это композитор Александр Журбин. — А это — наша гостья из Мексики госпожа Консуэло Веласкес.
Мы пробормотали: «Очень приятно». То есть она пробормотал а по-испански, я по-русски, а переводчик соответственно перевел.
Мы вошли в гостиную и сели за стол. Я налил чаю. Вааповец открыл железную банку с печеньем. Началось то, что американцы называют «small-talk» — по-русски «легкий трен»: «как там погода в Мексике», «а вот в Москве тоже бывает жарко», «а Мехико — большой город?» — «да, Москва тоже очень большая» — «а вы уже были в...», «ну и как вам?» — «а вы были в Мексике?» «Обязательно приезжайте», — «Обязательно приеду!» — соглашался я.
(Думал ли я тогда, что пролетят какие-то пятнадцать лет — и я буду привычно посещать Мексику два раза в год, именно так, как когда-то мы ездили на отдых в Коктебель!)
Минут через пятнадцать разговор вырулил на профессиональные темы.
— А в Мексике есть Союз композиторов?
— А разве это можно?
— Можно, можно — усмехнулась она. (Опять же, замечу, думал ли я, что через какие-то десять лет я и сам стану членом этого самого АСКАПа!)
Еще минут десять разговор потрепыхался вокруг самой животрепещущей темы среди творческих людей: как нам платят. Я поведал г-же Веласкес о наших трудностях (зажимают, понимаете ли, иностранные «ройялти», берут с них огромный налог), а она тоже пооткровенничала, что в Мексике плохо с выплатой авторских: страна, мол, нецивилизованная, процветает пиратство.
Постепенно и эта тема стала скисать. Я налил еще по чашке чая.
— Ну, а что вы пишете? — поинтересовалась г-жа Веласкес. То есть как бы тоже ритуал — выказать уважение, может, даже чего-то послушать.
Я стал несколько менторским тоном объяснять ей, что вот, написал я то-то и то-то, сейчас работаю над фильмом (а вы не писали для кино? — нет, горестно призналась она), а еще в нескольких театрах страны идут мои мюзиклы (а у вас есть мюзиклы? — да нет, смутилась она), а также моя рок-опера уже сыграна более 2000 раз. Тут давно отработанным жестом я достал свои пластинки и оставил ей автограф. Был заслушан фрагмент из какого-то моего сочинения...
Теперь настала моя очередь спрашивать, и, чувствуя, что несколько «придавил» гостью своим величием, несколько покровительственно я спросил:
— Ну, а вы, так сказать, чем порадуете?
Консуэло тихо сказала, что никаких пластинок у нее с собой нет и что она может только сыграть что-нибудь на рояле. (Ну и самодеятельность! — подумал я. — И где они берут таких горе-композиторов? Надо будет устроить вааповцу головомойку, что он ко мне водит всякое..., небось Хренников или Кабалевский не стали бы терять с ней время...) В это время Консуэло села за инструмент и взяла несколько аккордов. (Черная сумка была поставлена на рояль, прямо перед глазами.) Сначала, как всякий музыкант, она потрогала клавиши в разных регистрах, а потом вдруг заиграла: «Бесаме, бесаме мучо...»
— Да, да! — сказал я, — эту песню мы тоже знаем. Но это ведь аргентинская песня, а не мексиканская?
Госпожа Веласкес что-то сказала по-испански. Переводчик перевел:
— Она говорит, что это ее.
— Что — ее?— не понял я.
— Ну, эта песня, — сказал переводчик.
— Как? — задохнулся я. — Ведь это же как бы народная песня. И потом она существует, кажется, с начала века, а.,.
Переводчик ничего не переводил, а Консуэло смотрела на меня, что-то беспомощно лепечущего; и, кажется, была довольна произведенным эффектом.
Тут только до меня дошло, что у меня дома сидит и пьет чай один из величайших композиторов XX века — автор песни «Бесаме мучо».
Тут опять надо пояснить. Дело в том, что в мире существует несколько мелодий, которые известны всем. Их не так много — десять, ну двадцать. Их список варьируется, и в разные годы и в разных странах может быть разным. Однако последние три-четыре десятилетия он почти не меняется. (Пожалуй, с большой натяжкой в этот список можно добавить пару слащавых мелодий типа «Мешогу» Ллойд Уэббера и песню из кинофильма «Титаник».)
Попробую здесь на свой страх и риск назвать несколько подобных мелодий: «Summertime», «Маck the Knife», «St. Louis Blues», «Yesterday», «La Vie en Rose» «The Falling Leaves», «Лили Марлен», «Подмосковные вечера», «Очи черные».
И, конечно, в этом ряду одно из первых мест занимает «Besame mucho». В каком-то смысле эта песня является визитной карточкой латиноамериканской музыки в мире. Когда вы думаете о французской музыке — скорей всего в голову придет «La Vie en Rose», о русской — «Очи черные». Так вот, испанская (вернее, латиноамериканская музыка) — это прежде всего «Бесаме мучо».
Как правило, эти мелодии написаны какими-то композиторами, но их имена известны лишь знатокам. И действительно, кого волнует автор «Лили Марлен» или «Очей черных»? Эти мелодии давно уже существуют сами по себе и вполне могут считаться народными — не в смысле происхождения, а в смысле распространения. И люди, которые их сочинили, могут быть или действительно композиторами высокого класса (Гершвин, Вапль), или не иметь высшего образования (Маккартни, У. Хенди) и вообще могут быть неизвестно кем (про Фомина, который считается автором мелодии «Очи черные» вообще мало что известно). Человек, сочинивший мелодию, входящую в подобный ряд, является гением. И точка. И нечего гут обсуждать.
Ясно, я не сразу врубился в ситуацию с госпожой Веласкес. Только позже я узнал, что она сочинила эту песню, будучи еще совсем молодой, в 40-е годы, и что с тех пор эту песню бесчисленное число раз исполняли и записывали все самые главные исполнители мира, что г-жа Консуэло Веласкес была одной из самых богатых женщин Мексики, поскольку получала «ройялти» (авторский гонорар) от каждого исполнения этой песни в твердой американской валюте, и что она написала и слова и музыку этой песни, причем слова «Бесаме мучо» — это всего двенадцать стихотворных строчек.
Но это все я узнал потом.
А в тот момент, когда Консуэло сидела и играла свою бессмертную мелодию на моем рояле, я просто потерял дар речи.
Но не надолго.
Когда она закончила, раздался «шквал аплодисментов» (я, вааповец и переводчик старались изо всех сил).
А потом я не оплошал.
Я встал на колени перед сеньорой Веласкес. Я целовал ее руки. Я попросил прощения за мой неуместный снобизм и покровительственный тон. Я сказал, что для меня огромная честь принимать у себя такую великую женщину. И попросил не обижаться на скромный прием.
Консуэло выслушала меня с улыбкой (переводчик, надеюсь, перевел все правильно, включая мою пылкую жестикуляцию). Потом сказала, что она абсолютно не обижается, что она очень рада знакомству, и что все было очень хорошо.
После этого я попросил у нее разрешения, достал магнитофон, и записал ее игру и пение. Потом мы поиграли немного в четыре руки. (Эта запись, хотя и не очень хорошего качества, до сих пор у меня хранится, и я ее даже взял с собой в Америку.)
После этого мы выпили еще по чашке чая, и гости откланялись. Мы расцеловались с Консуэло, и она исчезла, держа в руках черную кожаную сумку...
Через несколько дней я позвонил своему другу-вааповцу.
— Слушай, старикан, — сказал я — ты вообще-то в следующий раз предупреждай. Если бы я знал, что эта тетка — автор «Бесаме мучо», небось чайком бы не отделался. Тут бы уж и икорку с осетриной было б не жалко, когда такой человек...
— Да брось ты! — сказал С. — Знаешь, мы ведь и сами не знали, чего она там понаписала. А то так, ходила себе и ничего не говорила. Ну а мы и не спрашиваем: знаешь, наше дело маленькое. Встретить, проводить, Кремль показать — и все дела. Кстати, вчера, слава богу, спровадили ее домой. А насчет еды — не волнуйся, она была довольна. Она вообще ничего не ест, и, надо сказать, баба со странностями. Знаешь, особенно с этой сумкой.
— А что? — заинтересовался я. (Сумка действительно произвела на меня неотразимое впечатление.)
С. заливисто засмеялся.
— А ты чо, ничего не знаешь?
— Нет, ничего.
— Ах, да, я ж тебе ничего не говорил. Тут с этой сумкой — она у них ридикюль называется — целая история. В общем, провожаем мы ее в Шереметьево. Тут наш таможенник проверяет у нее документы, потом на нее и на нас как-то странно смотрит и говорит:
— Вам, извините, придется подождать.
Вызывает он какого-то другого, видно, начальника, и они вместе с Консуэлой и этой сумкой идут куда-то в другую комнату. Минут через пятнадцать выходят, и он говорит нам и ей, мол, все в порядке, не волнуйтесь, но в следующий раз, пожалуйста, так не делайте. Мы не имеем права пропускать вещи в таком объеме ни в ту, ни в другую сторону.
— Но в чем же дело, что там было? — спросил я, изнывая от любопытства.
— Короче, дело вот в чем. Наша Консуэло — страшно богатая женщина. Но с большой придурью. И она не доверяет ни банкам, ни компьютерам, ни сейфам. Поэтому все свои свободные деньги — около 40 миллионов долларов — она вложила в бриллианты. А эти бриллианты носит с собой. Вот в этом самом ридикюле. А ночью кладет их рядом с подушкой и специальной цепочкой соединяет их с рукой. Такая вот своеобразная сигнализация.
— То есть, — потрясенный спросил я, — ты хочешь сказать, что когда она играла на моем рояле, то на нем лежало 40 миллионов долларов?
— Думаю, что больше, старик! — сказал С. — Бриллианты ведь растут в цене. А она их покупала лет десять назад. А то и раньше.
Больше я никогда не видел Консуэло Веласкес.
Но каждый раз, когда я слышу (или сам играю) песню «Бесаме мучо», передо мной встает образ красивой, стройной черноволосой женщины, входящей в дверь моей квартиры. В руках у нее — черный кожаный ридикюль...
Консуэ́ло Велáскес Тóррес (исп. Consuelo Velázquez Torres ; 21 августа (19160821 ) , Сьюдад-Гусман , штат Халиско , Мексика - 22 января , Мехико) - мексиканская пианистка и композитор, известная прежде всего как автор песни «Bésame mucho» .
Биография
Дочь Исаака Веласкеса дель Валье (Velázquez del Valle) и Марии де Хесус Торрес Ортис де Веласкес (Torres Ortiz de Velázquez). С четырёхлетнего возраста жила с семьёй в Гвадалахаре . С шести лет Веласкес начала заниматься музыкой в музыкальной школе Рамона Серратоса , изучала игру на фортепиано, стала сочинять песни. В возрасте девяти лет перебралась вслед за Серратосом в Мехико, где и завершила своё исполнительское образование. В дальнейшем также совершенствовала своё мастерство под руководством Клаудио Аррау . В 1938 г. дебютировала с сольным концертом во Дворце искусств в Мехико.
Песня «Бесаме мучо» («Besame mucho») была написана ею в начале 1940-х годов под впечатлением услышанной арии из оперы Энрике Гранадоса «Гойески». Начиная с 1944 года песня стала широко исполняться в США, в том числе оркестром Джимми Дорси . Среди других известных песен Консуэло Веласкес - «Любить и жить» (Amar y vivir), «Качито» («Cachito»), «Будь счастлив» (Que seas feliz). Помимо карьеры композитора Веласкес эпизодически снималась в кино - как актриса (в фильме «Карнавальные ночи» режиссёра Хулио Сарасени , 1938) и как пианистка.
В 1979-1982 гг. была депутатом Палаты депутатов Конгресса Мексики . Удостоена многочисленных национальных и международных премий, почётная гражданка своего родного города Сьюдад-Гусман (1981).
Скончалась Веласкес из-за осложнений на сердце, возникших после того, как в ноябре 2004 года она упала и сломала три ребра. В том же году на доме, где она родилась, была размещена мемориальная доска.
Произведения
Напишите отзыв о статье "Веласкес, Консуэло"
Примечания
Отрывок, характеризующий Веласкес, Консуэло
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n"ai pas voulu l"offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
