Функции детской литературы как искусства слова. Понятие детской литературы Основные функции детской литературы как искусства слова

При подготовке изданий для детей используется не только детская, но и «взрослая» литература. Поэтому в издательском деле и редактировании употребляется несколько понятий, характеризующих область издания литературы для детей и юношества.

Различают такие понятия, как «детская литература», «литература для детей», «круг детского чтения». Уже из самих названий видно, что они пересекаются друг с другом и в то же время имеют самостоятельное содержание.

Понимание смысла, который вкладывается в каждый из этих терминов, важно прежде всего с точки зрения общего подхода к книгоизданию, поскольку они определяют организацию и методику формирования репертуара изданий, источники отбора произведений, особенности работы редактора с авторами.

Рассмотрим понятие «детская литература»; именно оно является исходным для характеристики всей области издания для детей.

Детская литература создается специально для детской читательской аудитории. Писатель учитывает специфику детского восприятия, стараясь, чтобы его произведение хорошо понимали и усваивали читатели определенного возраста.

Особое значение имеет умение автора распознать детскую психологию, ориентироваться на интересы, пристрастия детей, возможности восприятия ими тех или иных фактов. Говорят, что для создания произведения детской литературы необходимо сохранить «детское видение мира», позволяющее отчетливо представлять себе свойства и качества детского восприятия. Детский писатель должен понимать и знать ребенка и, конечно, обладать особым талантом, который определяет мастерство автора, - талантом создавать живые незабываемые картины окружающего мира, узнаваемого ребенком и поучающего его.

При создании произведения собственно детской литературы учитывается специфика определенного возраста.

Очевидно, писатель, обращающийся к детской литературе, должен отличаться особым отношением к жизни, представлять себе, как окружающая действительность воспринимается ребенком, отмечать необычное, яркое - то, что интересно его будущим читателям.

Разработаны определенные методы написания произведения литературы специально для детей. Вот только один, достаточно распространенный прием, связанный с особой позицией автора произведения, - он смотрит на окружающий мир как бы из детства, которое описывает. Писатель не наблюдает за своими героями со стороны, а рассматривает события их глазами. Именно так развивается повествование в повестях «Детство» Л. Толстого и «Детство» М. Горького, «Голубая чашка» А. Гайдара. Писатель перевоплощается в своих персонажей, не позволяя себе ни на минуту отстраниться и взглянуть на них глазами взрослого. По-видимому, именно взгляд на мир из детства сообщает содержанию этих повестей одно из самых существенных для произведений детской литературы качеств - качество достоверности описанного, понятности для читателя.

Таким образом, детская литература специально создается в расчете на определенную возрастную категорию читателей с учетом специфики детского восприятия.

Одна из важных задач редактора - создание актива детских писателей. А между тем найти этих писателей бывает трудно, поскольку детские писатели - это писатели, обладающие особым даром - помнить и понимать детство. В.Г. Белинский писал: «Должно родиться, а не сделаться детским писателем. Это своего рода призвание. Тут требуется не только талант, но своего рода гений… много нужно условий для образования детского писателя… Любовь к детям, глубокое знание потребностей, особенностей и оттенков детского возраста есть одно из важных условий».

Рассмотрим более широкое понятие - «литература для детей». Этим понятием обозначается и детская литература, и взрослая, представляющая интерес для детей и понятная им.

Известно, что многие писатели, произведения которых охотно читают дети, специально для детей не писали. Например, известный русский писатель И.А. Гончаров признавался: «Как скоро садишься писать с мыслию, что это для детей, не пишется да и только. Надо забыть это обстоятельство, а как его забудешь? Можно писать для них не нарочно, не думая о том… Например, Тургенев, не стараясь и не подозревая ничего, написал свой «Бежин Луг» и некоторые другие вещи - для детей. Я тоже нечаянно написал книгу для юношества «Палладу» (имеется в виду «Фрегат «Паллада». - С.А.)… Я полагаю, что писать для детей собственно нельзя, а можно помещать в журнал детский что-нибудь уже готовое, что написано и лежит в портфеле, путешествие, рассказ, история, - все, что годится для взрослых и что не имеет в себе ничего, что бы могло повредить детскому уму и воображению».

Литератор Н. Телешов вспоминал: «Чехов уверял… что никакой «детской» литературы не существует. «Везде только про Шариков да про Барбосов пишут. Какая же это «детская»? Это какая-то «собачья литература».

В письме к Россолимо 21 января 1900 г. А.П. Чехов замечает: «Писать для детей не умею, пишу для них раз в десять лет и так называемой детской литературы не люблю и не признаю. Андерсен, «Фрегат «Паллада», Гоголь читаются охотно детьми, взрослыми также. Надо не писать для детей, а должно выбирать из того, что написано для взрослых».

И сам А.П. Чехов специально детских произведений не создавал, но его рассказы, такие, например, как «Каштанка», «Мальчики», охотно читают ребята.

Приведем мнение современного писателя. В ответе на вопрос о специфике детской литературы, содержавшийся в специальной анкете Дома детской книги издательства «Детская литература», А. Маркуша написал: «Сейчас много спорят о специфике детской литературы. Не верю ни в какую специфику. Есть литература (и ее мало), а еще имеется «литература» (и ее много). Дети должны читать взрослые книги, написанные настоящими мастерами, пусть поймут и не все, по крайней мере, будут привыкать к настоящему искусству, а не воспитываться на суррогатах… Детям надо больше знать о взрослых!» (из материалов Дома детской книги).

Таким образом, чтение детей охватывает не только специально написанные произведения, но пополняется и за счет взрослой литературы. Именно так формируется репертуар изданий для детей. Его составляют детская литература и произведения, написанные для взрослых, но представляющие интерес для детей

Из детской литературы и литературы для детей составляется так называемый круг детского чтения. Энциклопедический словарь «Книговедение» определяет круг чтения следующим образом: «Совокупность произведений печати, отражающая основные интересы и потребности в чтении определенной читательской группы. Круг чтения социально и исторически обусловлен. Выявление круга чтения - одна из основных задач конкретных социологических исследований в области чтения».

Применительно к детскому чтению круг чтения имеет свои характеристики. Остановимся на них.

«Круг детского чтения» включает книги, которые должны быть прочитаны именно в детстве и которые определяют чтение ребенка конкретного возраста. Это динамическое явление, так как по мере роста ребенка расширяются и границы охвата литературы, которую он читает. Круг чтения показывает интересы и пристрастия человека, отдельные издания «возвращаются», если читатель обращается к ним не однажды. Состав изданий постоянно меняется в зависимости от изменения интересов детей и репертуара выпускаемых изданий, причем чем богаче, разнообразнее репертуар, тем больше возможностей влияния на ребенка, так как круг его чтения будет в той или иной степени отражать это богатство и разнообразие.

Формирование круга детского чтения связано с решением воспитательных задач. Та литература, которая специально написана для детей, определяет во многом облик, характер, поведение детей. Кроме того, она является источником культурных традиций, передает читателям определенный опыт. Не случайно В.Г. Белинский специальное внимание обращал на определение круга детского чтения. Размышляя о его составе, критик прежде всего указывал на связь книги с жизнью, художественность, «глубокость» и гуманность идеи, целомудренность содержания, простоту и народность. Среди произведений, которые должны входить в круг детского чтения, он называл стихотворения и сказки А.С. Пушкина, роман о приключениях Робинзона Крузо Д. Дефо.

Детская литература формирует и определяет круг чтения каждого ребенка, изменяя и структурируя его состав, причем постепенно эта литература вытесняется «взрослой», оставляя за пределами интересов читателя собственно детскую литературу. Учитывая, что определенные книги могут воздействовать наиболее эффективно именно на того читателя, которому предназначены, можно считать, что литература, входящая в круг детского чтения, должна быть прочитана в соответствующем возрасте; книги, которые не «попались» читателю вовремя, не могут оказать на него того влияния, которого добивался автор, и, следовательно, свои социальные функции выполняют не полно. Действительно, воздействие на дошкольника, школьника старшего возраста, взрослого человека сказки, например «Красной шапочки», различно, так как в каждом возрасте интерес представляют «свои» аспекты произведения. Следовательно, круг чтения определяет степень и характер влияния на читателя содержания произведения и связан с особенностями свойств различных категорий читателей.

При организации книгоиздания для детей, особенно в процессе формирования репертуара, редактор ориентируется на круг детского чтения, отбирая произведения для переиздания и включая в систему изданий новую литературу.

В связи с тем, что нами определена тема работы « Формирование временных представлений детей дошкольного возраста на примере использования детской литературы», выше уже были раскрыты понятие времени, особенности его восприятия детьми дошкольного возраста. Далее остановимся на понятии детской литературы и её жанров.

По мнению И.Н. Арзамасцевой, наука о детской художественной литературе ещё также молода, как и дошкольная педагогика. Объективными критериями детской литературы является категория читателя-ребенка. Таким образом, детская литература есть одно из социо-культурных явлений, сопровождающих развитие в обществе детской субкультуры .

Современное понятие детской литературы - все произведения, которые читают дети. Такое определение дают методисты, занимающиеся вопросами изучения детской литературы. В рамках научной же классификации различают три вида произведений детской литературы:

· Произведения, прямо адресованные детям (например, сказки К.И. Чуковского «Тараканище», «Муха-Цокотуха», «Краденое солнце»).

· Произведения, созданные для взрослых читателей, но нашедшие отклик у детей (сказки А.С. Пушкина «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях», «Сказка о золотом петушке», П.П. Ершова «Конек-Горбунок»).

· Произведения, сочиненные самими детьми (детское литературное творчество - сочинения, стихи).

Кроме данной общепринятой классификации можно делить произведения для детей на устное творчество и письменно-книжную литературу. Это книги, написанию которых предшествовали устные рассказы взрослых (например, «Черная курица, или Подземные жители» А.Погорельского, «Аленький цветочек» С.Аксакова), занимательные истории, стихи, отдельные изречения детей, не зафиксированные на бумаге, но оставшиеся в семейной памяти, школьные сочинения, письма и др. .

Л.С.Кудрявцева предлагает классифицировать детскую литературу по родам (эпос, лирика, драма), и по жанрам. Но следует помнить о трансформации обычных жанров - романа, повести, рассказа, поэмы, комедии, драмы и др. Влияние сказки на поэтику жанров приводит к появлению различных жанровых модификаций - повесть-сказка, новелла-сказка, поэма-сказка и т.д. Жанровая классификация детской литературы обусловлена не только замыслами писателей, но и вкусами юных читателей .

Основные виды детской литературы определяются функцией книги, далее в таблице №1 можно увидеть основные её виды и примеры источников.

Таблица №1

Виды детской литературы

Известные исследователи детской литературы, такие как И.Н.Арзамасцева, В.В.Гербова, Л.С.Кудрявцева и др., выделяют следующие жанры детской литературы: колыбельные песни, потешки, прибаутки, нелепицы, перевертыши, считалки, скороговорки, дразнилки, приговорки, заклички, русские народные песни, былины, сказки, басни .

· Колыбельные - это нежные, монотонные песни, необходимые для перехода ребенка из бодрствования в сон. Колыбельная была своего рода заклинанием, заговором против злых сил. Слышатся в колыбельной отзвуки и древних мифов, и христианской веры в Ангела-хранителя. Но самым главным в колыбельной песне на все времена остается поэтически выраженная любовь и забота матери, ее желание оберечь ребенка и подготовить к жизни и труду. Колыбельные поются детям с младенчества, они успокаивают ребенка, готовят его ко сну, например,

Заря-заряница,

Солнцева сестрица,

День замыкает,

Месяц зажигает.

И лес-то спит,

И река-то спит,

Ходит сон

Оле спать велит.

Пением песен приучают ухо младенца различать тональность слов, интонацию родной речи, а подрастающий ребенок, уже научившийся понимать смысл некоторых слов, овладевает некоторыми элементами содержания этих песен.

· Потешки - развлекают, наставляют, дают простейшие знания о мире, несут первые сведения о множественности предметов, о счете. Они связаны с наиболее ранним периодом развития ребенка. Например:

Петушок, петушок,

Золотой гребешок,

Масляна головушка,

Шелкова бородушка,

Деткам спать не даешь?

· Прибаутки - небольшое смешное произведение, высказывание или просто отдельное выражение, чаще всего рифмованное, для детей 5-7 летнего возраста. Например:

Федул, что губы надул?

Кафтан прожег.

Починить можно?

Иглы нет.

А велика ли дыра?

Один ворот остался.

· Нелепицы, перевертыши - вид прибаутки. Его еще называют «поэзией парадокса». Смеясь над абсурдностью нелепицы, ребенок укрепляется в уже полеченном им правильном представлении о мире. Нелепицы используются в более старшем возрасте, когда ребенок начинает понимать юмор, это 5-6 лет. Например:

Сегодня день целый

Все звери у дела:

Лисичка-сестричка

Шубку подшивает,

Сер медведь.

Старый дед,

Сапог подбивает.

А сорока-белобока

Мушек отгоняет.

Медведица Маша

Варит детям кашу.

Зайчиха под ёлкой

Метет метелкой.

Кошка лыки дерёт,

Коту лапотки плетет.

По болоту босиком

Кулик ходит с посошком.

· Считалки - веселые и ритмичные стишки, под которые выбирают ведущего, начинают игру или какой-то её этап. Дети учат считалки для внесения порядка в игру и применяются уже с 4 лет.

Ясный месяц

И мышатки

В прятки.

Месяц, месяц,

А ты - води.

· Скороговорки - словесная игра, включающая в себя скопление труднопроизносимых слов, используем с 2-3 лет. Например, «Шла Саша по шоссе и сосала сушку».

· Дразнилки, приговорки, заклички - развлекательные песенки, служат развитию речи, сообразительности, внимания, самые простейшие применяются при обучении и воспитании 2-3 летних детей и старше.

Радуга-дуга,

Не дай нам дождя,

Дай красна солнышка

Около околицы!

· Русские народные песни - формируют у детей музыкальный слух, вкус к поэзии, любви к природе, родной земле. Используют с самого раннего детства. Например:

Масленица, Масленица!

Широкая Масленица!

Гостья нагостилась,

С зимушкой простилась,

С крыши капели,

Грачи прилетели,

Воробьи чирикают,

Они весну кликают.

Кончилось весельице!

Беритесь за дельце,

Готовьте сошеньку -

Выехать на пашенку!

· Былины - героический эпос народа. Применяют при обучении детей в начальной школе. Например, «Вольга и Микула Селянинович», «Святогор-богатырь» и др.

· Сказки - вымышленное отображение мира в главных его основах, с 2 лет. Например, «Колобок», «Репка» и др.

· Басня - маленький нравоучительный рассказ или притча, используется в начальной школе для нравственного воспитания детей. Например, «Мартышка и очки», «Лиса и виноград» и др.

Отдельно можно выделить обучающие книги для родителей, например, такие как серия обучающих книг для дошкольников «Первые уроки», «Мои первые книжки», «Читаем с мамой» и другие. Серия «Первые уроки» представляет собой книги, с комментариями для родителей. Знакомясь с книгами данной серии, ребенок в легкой и доступной форме получит знания, необходимые для гармоничного развития и для подготовки к школе. Книги серии разбиты на 4 возрастные группы. Материал в них даётся с учетом особенностей развития детей 3, 4, 5 и 6 лет. Во всех книгах серии «Первые уроки» есть рекомендации для родителей. Они помогут правильно организовать занятия с ребенком. В каждой книге есть картонный вкладыш с игрой или карточками для закрепления пройденного материала и лист с наклейками, которые помогут сделать занятия более интересными [см. приложение №2].

Таким образом, в данной главе были раскрыты основные характеристики времени, как скалярной величины, описаны особенности восприятия этих характеристик детьми дошкольного возраста в соответствии с определенными возрастными рамками. Третий параграф главы позволил дать краткую характеристику детской литературы, её жанров, которые будут в дальнейшем учтены в описании методики использования различных произведений при формировании временных представлений дошкольников. В следующей главе рассмотрим методику и возможности применения детской литературы различных жанров в формировании временных представлений детей дошкольного возраста, опишем результаты этого применения на практике в дошкольном образовательном учреждении, предложим фрагменты подобных занятий.

Детская книга: ее общие и специфические свойства

Специфика детской литературы существует и корни ее – в особенностях детского восприятия действительности, которое качественно отличается от восприятия взрослого человека. Особенности детского восприятия, его типологические возрастные качества вытекают (как об этом свидетельствуют работы Л. С. Ваготского, А. Т. Парфенова, Б. М. Сарнова и собственные наблюдения автора статьи) из своеобразия антропологических форм детского сознания, которые зависят не только от психофизиологических факторов, но также и от социальных особенностей детства.

Ребенок – общественный человек, но социальная основа, на которой развивается его общественное сознание, отличается от социальной основы сознания зрелого человека: взрослые люди непосредственные члены социальной среды, а в отношениях ребенка с социальной действительностью важную роль играет взрослый посредник. Дело заключается в том, что значительное количество жизненных функций подрастающего поколения удовлетворяется, формируется и стимулируется взрослыми, а это накладывает специфическую печать и на косвенный и на непосредственный опыт подрастающего поколения. Чем старше ребенок, тем более самостоятелен он в общественных отношениях, тем меньше в его положении социальной специфики детства.

Чем меньше возраст читателя, чем ярче проявляется возрастная специфика, тем специфичнее произведение для детей, и наоборот: по мере возмужания читателей исчезают специфические черты детского возраста, угасает и специфика детской литературы. Но детство не остается неизменным: оно меняется вместе с изменениями в социальной среде и действительности. Сдвигаются границы возрастных этапов, поэтому нельзя рассматривать возрастную специфику как нечто раз и навсегда данное и навечно застывшее. В сегодняшнем мире бурного технического прогресса и все возрастающей информации на наших глазах происходит акселерация детства. Изменения в возрастной специфике, естественно, приводят к изменениям в особенностях детской литературы: она взрослеет. Но детство существует, существует возрастная специфика, значит, существует и специфика детской литературы.

По мысли Л. Кассиля, специфика детской книги – это учет возрастных возможностей понимания читателя и в соответствии с этим расчетливый выбор художественных средств. Л. Кассиля поддерживает и даже повторяет И. Мотяшов: «Весь же вопрос так называемой возрастной специфики еще со времен Белинского сводится к стилю детских произведений; излагать должно «сообразно с детским восприятием, доступно, живо, образно, увлекательно, красочно, эмоционально, просто, ясно». Но все перечисленные признаки стиля детского произведения так же необходимы и в произведении для взрослых.

Специфика детского произведения кроется не только в форме, но прежде всего в содержании, в особом отражении действительности. Для детей «предметы те же, что и для взрослых», но подход к явлениям действительности в силу особенностей детского миропонимания избирательный: что ближе детскому внутреннему миру – видится им крупным планом, что интересно взрослому, но менее близко душе ребенка, видится как бы на отдалении.

Детский писатель изображает ту же действительность, что и «взрослый», но на первый план выдвигает то, что ребенок видит крупно. Изменение угла зрения на действительность приводит к смещению акцентов в содержании произведения, возникает и необходимость в особых стилевых приемах. Детскому писателю мало знать эстетические представления детей, их психологию, особенности детского мировосприятия на различных возрастных этапах, мало обладать «памятью детства». От него требуются высокое художественное мастерство и естественная способность во взрослом состоянии, глубоко познав мир, каждый раз видеть его под углом зрения ребенка, но при этом не оставаться в плену детского мировосприятия, а быть всегда впереди него, чтобы вести читателя за собой.

Специфичность детского произведения, его формы и содержания, проявляется прежде всего в жанровом своеобразии. На самом деле, все жанры, существующие во «взрослой» литературе, есть и в детской: роман, повесть, рассказ, новелла, очерк и т. д. Но очевидно и различие между идентичными жанрами «взрослой» и детской литератур. Оно объясняется различием в жанрообразующих элементах, различием, которое обусловлено специфической ориентацией на читательское восприятие. Специфичны все жанрообразующие элементы произведения для детей.

Детская литература тоже приобщает ребенка к миру природы, пробуждая в нем «драгоценность способности сопереживать, сострадать, порадоваться, без которой человек – не человек» (К. Чуковский). Но у ребенка нет мировоззрения (оно только начинает формироваться), нет философского осмысления явлений действительности, поэтому в содержании пейзажа произведения для детей выражается эмоциональное, чувственно живое и эстетическое отношение ребенка к природе. По объему пейзажные зарисовки значительно меньше, чем в произведении для взрослых, синтаксис их проще и легче.

Детям свойственно одушевлять предметы, наделять их человеческими качествами, отсюда в повести «Кандаурские мальчишки» обилие олицетворении. «Тучи ползли и ползли, тайга их равнодушно глотала, а они все лезли», «на краю лощины тесно селились березы, щекоча друг друга ветками».

Также представляется уместным говорить о возрастной специфике детской литературы и выделять несколько групп на основании возраста читателя:

книги для самых маленьких,

книги для детей 4-7 лет,

литература для младших школьников,

произведения для подростков.

Книги для самых маленьких. Первые детские книги знакомят ребёнка с новыми предметами окружающего мира и помогают развитию речи. Они входят в жизнь ребёнка, ещё не умеющего читать и только начинающего говорить. Серия «Читаем с мамой», например, рассчитана на детей от 1 года и включает в себя картонные книжки с яркими иллюстрациями, изображающими незнакомых ребёнку животных. Такая картинка сопровождается либо просто названием животного, которое ребёнок постепенно запоминает, либо коротким стихотворением, дающим представление о том, кто изображён на картинке.

Написание подобных, на первый взгляд, предельно простых стихов, требует от автора едва ли не виртуозного владения словом, потому что литература для самых маленьких должна решить сразу несколько непростых задач. Её специфика определяется тем, что она имеет дело с человеком, почти ничего не знающем об окружающем мире и ещё не способном воспринимать сложную информацию. Поэтому в небольшой объём – часто всего одно четверостишие – нужно уместить максимум знаний, при этом слова должны быть предельно конкретными, простыми, предложения – короткими и правильными, ведь слушая эти стихи, ребёнок учится говорить.

В то же время стихотворение должно давать маленькому читателю яркий образ, указывать на характерные черты описываемого предмета или явления. Не случайно лучшие детские стихи, услышанные человеком в самом раннем возрасте, часто остаются в памяти на всю жизнь и становятся первым опытом общения с искусством слова уже для его детей. В качестве примера здесь можно назвать стихи С. Я. Маршака, стихотворения А.Барто и К.Чуковского.

Ещё одна характерная черта литературы для самых маленьких – преобладание стихотворных произведений. Это не случайно: детское сознание уже знакомо с ритмом и рифмой- вспомним колыбельные и потешки, – а потому легче воспринимает информацию именно в таком виде. Кроме того, ритмически организованный текст даёт маленькому читателю целостный, законченный образ и апеллирует к его синкретическому восприятию мира, характерному для ранних форм мышления.

Особенности литературы для дошкольников. После трёх лет круг чтения несколько меняется: постепенно на второй план отходят самые простые книжки с короткими стихотворениями, их сменяют более сложные стихи на основе игровых сюжетов, например «Карусель» или «Цирк» С. Маршака. Круг тем естественно расширяется вместе с кругозором маленького читателя: ребёнок продолжает знакомиться с новыми явлениями окружающего мира, и книги помогают ему в этом.

Особый интерес у подрастающих читателей с их богатым воображением вызывает всё необычное, поэтому любимым жанром дошкольников становятся стихотворные сказки: дети “от двух до пяти” легко переносятся в вымышленный мир и вживаются в предлагаемую игровую ситуацию. Лучшим образцом таких книг до сих пор остаются сказки К. Чуковского: в игровой форме, на языке, доступном и понятном малышам, они рассказывают о сложных категориях, о том, как устроен мир, в котором предстоит жить маленькому человеку. В это же время дошкольники, как правило, знакомятся и с народными сказками, сначала это сказки о животных, позже волшебные сказки со сложными поворотами сюжета, с превращениями и путешествиями и неизменным счастливым концом, победой добра над злом. Таким образом, литература для старших дошкольников не только знакомит читателей с событиями и явлениями окружающего мира, но и формирует у них. первые этические представления.

Литература для младших школьников. Специфика литературы для младших школьников определяется ростом сознания и расширением круга интересов читателей. Вчерашние дошкольники становятся учениками, они ещё более активно осваивают окружающий мир. Произведения для детей семи-десяти лет насыщены новой информацией более сложного порядка, в связи с этим увеличивается их объём, усложняются сюжеты, появляются новые темы. На смену стихотворным сказкам приходят сказочные повести, рассказы о природе, о школьной жизни. Их героями обычно становятся сверстники читателей, эти книги рассказывают о том мире, в котором протекает жизнь маленького человека.

В то же время юный читатель интересуется и тем, что происходит в большом мире, поэтому ему адресованы всевозможные детские энциклопедии, в занимательной форме преподносящие новые знания. Вообще занимательность остаётся главной чертой литературы для детей младшего школьного возраста: они недавно научились читать, чтение для них – всё ещё труд, и сделать его интересным – одна из задач автора.

Отсюда динамичные сюжеты, сюжеты-путешествия и сюжеты-приключения, насыщенные событиями, а средством характеристики героя зачастую является не описание, а диалог. Но в это же время начинает формироваться система ценностей маленького человека, поэтому занимательность сочетается с усилением дидактического элемента: произведение строится так, чтобы привести читателя к выводу о том, что можно и чего нельзя, что хорошо и что плохо.

Итак, о специфике детской литературы можно говорить на том основании, что она имеет дело с формирующимся сознанием и сопровождает читателя в период его интенсивного духовного роста. Среди главных черт детской литературы можно отметить информационную и эмоциональную насыщенность, занимательность формы и своеобразное сочетание дидактического и художественного компонентов.

Список использованных источников

Арзамасцева, И. Н. Детская литература / И. Н. Арзамасцева, С. А. Николаева. – М. : Академия, 2010. – 472 с.

Здир, В. Специфика детской литературы / В. Здир. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: .

– 138 с.

Много лет не стихающий спор вокруг вопроса о том, существует ли специфика детской литературы и необходима ли она, решился в пользу признания специфики. Большинство писателей и критиков выступили “за”. Как ни парадоксально, самую крайнюю точку зрения на специфику выразил С. Михалков: “не лучше ли говорить об эстетике искусства, одинаково приложимой и к литературе для взрослых, и к детской литературе”1. Высказывание С. Михалкова категорически снимает разговор о специфике. Близка к С. Михалкову Л. Исарова, которая отрицает специфику детской литературы на том основании, что авторы лучших произведений для детей “не приноравливают свою манеру под детей”, а создают для них подлинно художественные произведения. Правда, Исарова непоследовательна в своих суждениях: в сноске она делает оговорку, что возрастная специфика “обязательна в книжках для дошкольников и младших школьников”2.

Несмотря на кажущуюся противоположность взглядов, сторонников и противников специфики объединяет общность позиции: и те, и другие стремятся защитить детскую литературу как равноправное искусство слова, оградить ее от схематизма и упрощённости. Отсюда страстный призыв С. Михалкова мерить детскую литературу по законам искусства вообще.

Специфика детской литературы существует и корни ее -- в особенностях детского восприятия действительности, которое качественно отличается от восприятия взрослого человека. Особенности детского восприятия, его типологические возрастные качества вытекают (как об этом свидетельствуют работы Л. С. Ваготского, А. Т. Парфенова, Б. М. Сарнова и собственные наблюдения автора статьи) из своеобразия антропологических форм детского сознания, которые зависят не только от психофизиологических факторов, но также и от социальных особенностей детства. Ребенок -- общественный человек, но социальная основа, на которой развивается его общественное сознание, отличается от социальной основы сознания зрелого человека: взрослые люди непосредственные члены социальной среды, а в отношениях ребенка с социальной действительностью важную роль играет взрослый посредник. “Дело заключается в том, -- говорит А. Т. Парфенов, автор статьи “О специфике художественной литературы для подрастающего поколения”,--что значительное количество жизненных функций подрастающего поколения удовлетворяется, формируется и стимулируется взрослыми, а это накладывает специфическую печать и на косвенный и на непосредственный опыт подрастающего поколения”3. Чем старше ребенок, тем более самостоятелен он в общественных отношениях, тем меньше в его положении социальной специфики детства.

Возраст растущего человека делится на этапы--детство, отрочество, юность. Каждому этапу соответствует качественно своеобразный тип сознания, между которыми существуют промежуточные, переходные формы, сочетающие два типа сознания--на грани детства и отрочества и когда подросток становится юношей. Коль скоро социальные основы сознания ребенка и сознания взрослого разные, то и эстетическое отношение к действительности у детей иное, чем у взрослых: ведь эстетическое отношение возникает на основе социальной практики как вид общественного сознания. В этой связи вызывает возражение категоричное утверждение Андрея Нуйкина: “нет эстетики отдельно--взрослой, отдельно--детской. Есть одна человеческая эстетика”4. Это утверждение уязвимо уже потому, что еще Н. Г. Чернышевский убедительно доказал классовый, а не общечеловеческий характер эстетики.

В чем и как проявляется специфика детского произведения? На этот счет единого мнения нет.

По мысли Л. Кассиля, “специфика детской книги--это учет возрастных возможностей понимания читателя и в соответствии с этим расчетливый выбор художественных средств”5. Л. Кассиля поддерживает и даже повторяет И. Мотяшов: “Весь же вопрос так называемой возрастной специфики еще со времен Белинского сводится к стилю детских произведений; излагать должно “сообразно с детским восприятием, доступно, живо, образно, увлекательно, красочно, эмоционально, просто, ясно”6. Но все перечисленные признаки стиля детского произведения так же необходимы и в произведении для взрослых.

Л. Кассилю и И. Мотяшову вторит А. Алексин: “... проблема специфики детской книги -- это, на мой взгляд, прежде всего проблема ее формы, а не содержания”7.

Итак, специфика не затрагивает содержания литературного произведения? Получается противоречие между содержанием и формой. Содержание же, лишенное присущей ему формы, теряет глубину и даже истинность. Полагая в детском искусстве специфическим лишь “как”, а не “что”, мы разрываем по существу содержание и форму и легко можем прийти к обоснованию иллюстративной формы искусства. Авторы же этой точки зрения стремятся убедить как раз в обратном.

Коренным вопросом любого искусства всегда было и будет его отношение к действительности. Вопросы поэтики, “расчетливый выбор художественных средств” -- производные от коренного вопроса. На мой взгляд, специфика детского произведения кроется не только в форме, но прежде всего в содержании, в особом отражении действительности. Для детей “предметы те же, что и для взрослых” (В. Г. Белинский), но подход к явлениям действительности в силу особенностей детского миропонимания избирательный: что ближе детскому внутреннему миру--видится им крупным планом, что интересно взрослому, но менее близко душе ребенка, видится как бы на отдалении. Детский писатель изображает ту же действительность, что и “взрослый”, но на первый план выдвигает то, что ребенок видит крупно. Изменение угла зрения на действительность приводит к смещению акцентов в содержании произведения, возникает и необходимость в особых стилевых приемах. Детскому писателю мало знать эстетические представления детей, их психологию, особенности детского мировосприятия на различных возрастных этапах, мало обладать “памятью детства”. От него требуются высокое художественное мастерство и естественная способность во взрослом состоянии, глубоко познав мир, каждый раз видеть его под углом зрения ребенка, но при этом не оставаться в плену детского мировосприятия, а быть всегда впереди него, чтобы вести читателя за собой.

Специфичность детского произведения, его формы и содержания, проявляется прежде всего в жанровом своеобразии.

На самом деле, все жанры, существующие во “взрослой” литературе, есть и в детской: роман, повесть, рассказ, новелла, очерк и т. д. Но очевидно и различие между идентичными жанрами “взрослой” и детской литератур. Оно объясняется различием в жанрообразующих элементах, различием, которое обусловлено специфической ориентацией на читательское восприятие. Специфичны все жанрообразующие элементы произведения для детей.

Для доказательства этого положения обратимся к сопоставительному анализу только одного жанрообразующего элемента -- пейзажа,-- намеренно опустив все остальные,-- в автобиографической повести для детей (“Кандаурские мальчишки” Г. Михасенко, “Грозовая степь” А. Соболева) и в повести для взрослых (“Детство Багрова -- внука” С. Аксакова, “Детство”, “Отрочество” Л. Толстого и “Повесть о детстве” Ф. Гладкова). Пейзаж в произведении для детей и в произведении для взрослых различен по объему, содержанию и характеру зарисовок.

В “Детстве Багровавнука” пейзажи занимают большое место, потому что герой произведения живет главным образом в деревне и с детства приобщен к миру природы. Повесть написана от лица ребенка, но рассказ ведет взрослый человек воспроизводящий и анализирующий впечатления детства. В пейзажах Аксаков выступает певцом русской природы: неторопливо, обстоятельно, с перечислением подробностей ведет он описание дороги в Багрово и Чурасово в разные времена года, ледохода на Белой, пробуждения весны и т. д. Все содержание повести служит объяснением, почему Аксаковписатель стал великолепным пейзажистом. Пейзажи повести свидетельствуют о том, что произведение написано для взрослых в них выражено мировоззрение художника, зрелого человека, со сложившимися эстетическими взглядами, с философской концепцией мира и человека.

Писатель и не прячется под маску ребенка. Так, описание сада в первой главе: “Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но некрасив...” заканчивается словами “...несмотря на мое болезненное состояние, величие красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома в моем воображении”8. Последняя фраза, заключающая мысль о благотворном влиянии природы на формирование личности, адресована взрослому читателю. Рассказывая о дорожных впечатлениях, автор от имени Сережи переходит к размышлениям об удивительном состоянии путешествующего. “...Она (дорога.--Е. К.) сосредоточивает его мысли и чувства в тесный мир экипажа, устремляет его внимание сначала на самого себя, потом на воспоминания прошедшего и, наконец, на мечты и надежды в будущем; и все это делается с ясностью и спокойствием, без всякой суеты и торопливости... Точно то было тогда со мной”9. Такого рода размышления вызывают определенные ассоциации у взрослого читателя, потому что они опираются на жизненный опыт, но вряд ли привлекут внимание юных, у которых таковой опыт еще невелик. Тонкий и вдумчивый наблюдатель, С. Аксаков спокойно и размеренно ведет рассказ об увиденном в природе, не опуская подробностей и деталей, фиксируя мельчайшие приметы, подмеченные им: “Дождя выпало так много, что сбывшая полая вода, подкрепленная дождями и так называемою земляною водою, вновь поднялась и, простояв на прежней высоте сутки, вдруг слила... В конце Фоминой недели началась та чудесная пора, не всегда являющаяся дружно, когда природа, пробудясь от сна, начнет жить полною, молодою торопливою жизнью, когда все переходит в волнение, в движение, в звук, в цвет, в запах”10. Великолепные описания Аксакова по-настоящему не могут увлечь ребенка: в них нет специфически детского взгляда на мир природы (автор и не задавался такой целью), они общи и созерцательны, детям же психологически чужда способность созерцать и абстрагировать. Кроме того, пейзажи в повести Аксакова представлены так обильно и в таком объеме, что задерживают движение сюжета, постоянно прерывая и без того медленное течение событий, а юный читатель спешит: “... детское время идет плотней, чем в шекспировской драме” (Б. Житков) в связи с насыщенностью жизни ребенка событиями и происшествиями. Юному читателю больше импонируют произведения с быстро бегущим временем. Обобщения, философские отступления, описания природы -- это те самые остановки во времени, которые менее всего привлекают детей.

В трилогии Л. Толстого пейзаж занимает значительно меньше места, чем в повести С. Аксакова: писателя в большей степени интересует “диалектика души” ребенка из аристократической среды, связи с внешним миром у которого значительно слабее, чем у аксаковского Сережи. По силе проникновения в душевную жизнь ребенка первые две части трилогии--явление еще небывалое в русской литературе. Л. Толстой с изумительным мастерством исследует детство, чтобы объяснить настоящее, показывает, как формируется человеческий характер. Что же касается пейзажей, то даже в первой части трилогии они не отражают детского видения природы: “...прямо под окнами дорога, на которой каждая выбоина, каждый камешек, каждая колея давно знакомы и милы мне; за дорогой -- стриженая липовая аллея, из-за которой кое-где виднеется плетеный частокол; через аллею виден луг, с одной стороны которого гумно, а напротив лес; далеко в лесу видна избушка сторожа”". Восприятие этого описания детьми (как многих других у Толстого да и у Аксакова) затрудняется уже тем, что все оно вмещено в одно большое предложение, усложненное придаточными и обилием перечислений, которые не сразу “схватываются” юным читателем. Интересно, что в произведениях Л. Толстого для детей описания природы лаконичны и вкраплены в текст короткими фразами. Примером могут служить пейзажи из “Кавказского пленника”. “Была раз гроза сильная, и дождь час целый как из ведра лил. И помутились все речки. Где брод был, там на три аршина вода пошла, камни ворочает. Повсюду ручьи текут, гул стоит по горам. Вот как прошла гроза, везде по деревне ручьи бегут”12. Здесь все прозрачно, легко, конкретно и зримо, а прием инверсии приближает текст к разговорной речи, привычной и понятной детям.

В трилогии больше всего пейзажей во II части. Представления героя о мире и себе самом значительно расширились, он начинает осознавать себя как самостоятельную личность. Пейзаж приобретает психологический характер, часто с субъективной окраской. “Солнце только что поднялось над сплошным белым облаком, покрывающим восток, и вся окрестность озарилась спокойнорадостным светом. Все так прекрасно вокруг меня, а на душе так легко и радостно” 13.

В пейзажах III части трилогии выражен авторский взгляд на мир и человека, его миросозерцание, недоступные пониманию детей и подростков. Остаются не понятными юным читателем и описания природы, в которых Л. Толстой выражает мысль о нравственном самоусовершенствовании: наступление весны, пробуждение земли, сырой, пахучий воздух и радостное солнце -- все это говорило герою повести “про красоту, счастье и добродетель, говорило, что как то, так и другое легко и возможно для меня, что одно не может быть без другого, и даже что красота, счастье и добродетель -- одно и то же”14. Конечно, существует общее в пейзажах для детей и для взрослых, как существует принципиальная общность между детской и “взрослой” литературой, но многое в толстовских пейзажах ускользает из поля зрения читателей -- детей и подростков, в частности их философская глубина, а остается, так сказать, природа в снятом виде.

В “Повести о детстве” Ф. Гладков проявляет себя мастером лирического пейзажа, музыкального и живописного, необходимого для более выразительного раскрытия характера героя. В отличие от Сережи и Николеньки Федя рано включен в жизнь взрослых: в бедной крестьянской семье нет “детских”, вся большая семья живет в одной избе, мальчик видит и слышит то, что ему лучше пока не видеть и не слышать. Но “свинцовые мерзости жизни” не убили в нем живую душу, а светлые, праздничные минуты закаляют его волю против зла. Федя, как все крестьянские дети, с раннего детства приобщен к труду взрослых, тяжелому, но прекрасному.

В I части книги автор рисует “лунноснежные ночи зимы” с мерцанием звезд, с алмазными искрами на снегу, используя при этом любимые эпитеты -- “льдистый” и “лунноснежный”. Во второй части книги пейзажи теплее, они прогреты весенним и летним солнцем, пахнут землей и хлебом, связаны с картинами сельского труда. Однако поэтическая образность, цветистость языка пейзажей “Повести о детстве” чаще всего соответствует особенностям детского восприятия: то, что чарует взрослого, оставляет равнодушным ребенка. “Хочется смотреть в синее мягкое небо и провожать тугие белые облачка”15. Для ребенка, мыслящего конкретно, пожалуй, будут “мягкими” облачка, а небо тугим. Кстати, наблюдение над постоянно меняющими свои очертания облаками -- одно из любимых детских занятий. Но дети видят небо с плывущими по нем облаками иначе, чем взрослые, иначе, чем это показано у Ф. Гладкова. детский литература произведение жанровый

Вот как видит облака Мишка у Г. Михасенко: “Огромная, в полнеба, лошадь замерла над деревней в страшном полете. На улице стало даже темно. Но дунул ветер, и лошадь расползлась, как намокшая бумага”16. Малявкин из рассказа Ю. Яковлева “Собирающий облака” “...долго-долго следил за облаками, которые обязательно на что-нибудь похожи. На слона, на верблюда или на снежные горы”17. У Соболева в “Грозовой степи” “Белые легкие облачка вперегонки бегут по небу и тают в синеве, ясной и высокой”18. Детей привлекают в облаках прежде всего их переменчивость, кажущаяся легкость и мягкость.

В пейзажной живописи Гладкова много образов, восхитительных для взрослого и непонятных, “странных” для ребенка: “лунноснежная тишина”, “лунный воздух и снежное сияние”, “небо было покрыто инеем”, “я выпрыгнул в окно и, ошпаренный солнцем, сразу погрузился в мягкую небесную синеву” , “небо было мягкое и тоже горячее” и т. п. Ф. Гладков чаще,. чем С. Аксаков и Л. Толстой, использует сравнения, но эти сравнения не рассчитаны на детское восприятие, в них неизвестное ребенку сравнивается с неизвестным же: “небо чистое, как лед”, “вода стекала с уступчиков, как жидкое стекло”, “снежная кашица плавает, как накипь” и т. д.

Наблюдения над пейзажами трех “взрослых” повестей о детстве позволяют обнаружить любопытную закономерность: в них нет “прямых” соотнесений человеческой жизни с жизнью природы, очень редки сравнения. На первом плане -- пластическое изображение объектов природы, которое действует на чувства читателя, способного на основании ассоциативных связей ощутить изображаемое как действительное. Чаще всего в этих пейзажах присутствуют эпитеты -- определения, которые естественно затормаживают действие и вносят в описания картин природы элементы созерцательности, глубоких раздумий, философских размышлений, т. е. того, что чуждо детям. И еще одна особенность -- пейзаж в этих повестях часто имеет самостоятельную художественную ценность, а описания ледохода на Белой у Аксакова и грозы у Толстого служат классическим образцом пейзажной лирики в прозе.

Иначе обстоит дело в произведении для детей. Детская литература тоже приобщает ребенка к миру природы, пробуждая в нем “драгоценность способности сопереживать, сострадать, порадоваться, без которой человек -- не человек” (К. Чуковский). Но у ребенка нет мировоззрения (оно только начинает формироваться), нет философского осмысления явлений действительности, поэтому в содержании пейзажа произведения для детей выражается эмоциональное, чувственно живое и эстетическое отношение ребенка к природе. По объему пейзажные зарисовки значительно меньше, чем в произведении для взрослых, синтаксис их проще и легче.Создавая такого рода повесть, писатель, с одной стороны, учитывает особенности восприятия искусства детьми, с другой стороны, стремится не выйти “из образа” рассказчика, от лица которого освещаются события, даются портретные и психологические характеристики, пейзаж.

У Михасенко пейзаж включается в повествование небольшими по объему кусками: дети не любят длинных описаний, потому что внимание их неустойчиво, постоянно перемещается с объекта на объект в поисках нового. Так как детям психологически чужда способность созерцать, им нужен не развернутый пейзаж с описанием подробностей, а главное в картине природы. В соответствии с этими особенностями мировосприятия ребенка и создает Михасенко свои пейзажи, краткие и лаконичные. Для ребенка характерна конкретность видения, которая наталкивает его на неожиданные и точные сравнения (“В небе висели редкие облака, круглые и белые, как одуванчики”), а недостаток опыта заставляет искать ассоциации в окружающей действительности. Поэтому в пейзажах повести о детстве у Г. Михасенко и Соболева часты “прямые” соотнесения человеческой жизни с жизнью мира природы. Соотнося человеческую жизнь с явлениями природы, писатель, естественно, чаще всего использует сравнения, а так как он изображает мир с точки зрения ребенка, то в сравнениях отражается детское видение мира: “Тучи играли вдогоняшки”, или “усталое солнце тянулось к горизонту, как к постели. Казалось, оно и не зайдет, а лишь опустится до земли и тотчас заснет”. Так видит предзакатное солнце набегавшийся за день, уставший Мишка.

Детям свойственно одушевлять предметы, наделять их человеческими качествами, отсюда в повести “Кандаурские мальчишки” обилие олицетворении. “Тучи ползли и ползли, тайга их равнодушно глотала, а они все лезли”19, “на краю лощины тесно селились березы, щекоча друг друга ветками”20. Вообще же среди разнообразных средств выразительности Михасенко отдает предпочтение сравнениям как наиболее доступному для детей способу познания и изображения действительности.

В повести А. Соболева, написанной, как и повесть Г. Михасенко, от первого лица, все события, характеры и богатая алтайская природа пропущены через восприятие Леньки. “Грозовая степь” богата описаниями природы. Первая глава повести служит как бы прелюдией ко всему произведению, она полностью посвящена пейзажу, символизирующему поэзию и очарование детства, очистительную силу социальных преобразований, происходящих в деревне.

Геройрассказчик А. Соболева старше героя Михасенко по возрасту, по внутренней, нравственной и социальной зрелости. В 12 лет он не только открывает мир, но и самого себя, определяет свое место в открывающемся перед ним мире. У Леньки отроческий тип сознания: реальное и фантастическое отношение к действительности сочетаются, и это ярче всего проявляется в его отношении к природе. В этом смысле интересны главы, рассказывающие о жизни Леньки с дедом на покосе: богатство и красота мира природы будоражат Ленькину душу, дают богатую пищу воображению, простор для полета фантазии, которая уносит его далеко-далеко, за тридевять земель. Если Мишку у Михасенко и его ровесника Малявкина у Ю. Яковлева облака привлекают своей причудливой изменчивостью, то у Леньки они еще и возбуждают мечты о “дальних странах”: “И не облака это вовсе, а паруса боевых кораблей, и голубизна неба--это лазурь Индийского океана. Корабли плывут к неведомым сказочным островам, и я--лихой марсовой--зорко гляжу в океан, чтобы, заметив туманную полоску берега, закричать:“Земля!”21.

Реальное и фантастическое переплетаются в Ленькином сознании: “Высокая, остропикая трава--это уже не трава, а полчища татар, и я не двенадцатилетний мальчишка, а Илья Муромец в жестокой сече за Русь”22. Фантастическое выступает здесь, как и в примере с облаками-кораблями, в героико-романтической форме, чего мы еще не замечали у Мишки.

Ленькино детство проходит среди крестьянства, в котором живы “преданья простонародной старины”, мальчик наивно верит в могучую силу сказочной “золотой стрелы” и вместе с друзьями пытается отыскать ее. Народнопоэтические образы прочно живут в Ленькином воображении, особенно в связи с восприятием природы, и в пейзажах А. Соболева часты поэтические приемы и образы устного народного творчества: “Над степью вполнеба опрокинулась радуга. А сама степь переливается самоцветами, будто еще одна радуга упала на землю и рассыпалась в цветах”23.

У Леньки в сравнении с Мишкой больше жизненного и социального опыта, обширнее ассоциации, поэтому в пейзажных зарисовках Соболева обилие развернутых сравнений и метафор, картины природы даны значительно шире и наполнены более глубоким содержанием, чем в “Кандаурских мальчишках”, соотнесения жизни людей с миром природы глубже и социально окрашенное: “Каждое дерево имеет свое лицо. Вон те, маленькие, выбежали вперед--это девчонки. Озорные, они убежали из-под надзора матери и смеются--вздрагивают зелеными листочками”. А вон стоит одинокая береза с обломанной вершиной. Это старуха: “Потемнели рабочие руки ветки, опустились бессильно. И не радует ее ни яркий свет, ни тепло, ни медовые запахи”24. Ель ассоциируется у Леньки с воином, прямым и строгим. “Стоит и смотрит все вдаль да вдаль, настороженно выставив острые пики ветвей. Какого врага ждет?”25. Герой живет в мире острой классовой борьбы, и образ воина защитника не случайно рождается в его воображении.

Ленька осмысленнее и глубже видит мир, чем герой Михасенко, поэтому метафоры и сравнения А. Соболева сложнее: “Тоненькую белоногую березку среди полянки забусило дождевыми каплями, словно фатой покрыло”26. Сравнения еще опираются на детский опыт, но сам этот опыт значительно шире, чем у Мишки: “...глядим на мир, на степь, ровную-ровную; как туго натянутый цветистый полушалок, какие носят девки в нашем селе”27.

В повести Соболева за героем рассказчиком ощущается присутствие самого автора: “Я смотрю в далекие, открытые солнцу просторы, вдыхаю милый сердцу запах сена, конского пота, дегтя, и в груди сладко и горько щемит. Может потому и щемит, что, еще не сознавая, чувствую, что где-то здесь на покосе, в медвяных травах заплуталось мое босоногое детство”28. Это авторская мысль, в 12 лет Ленька, как все дети, не мог еще так отчетливо осознать свое состояние. Иногда автор намеренно вступает в повествование непосредственно от себя, а не от имени Леньки: “И потом, в тяжкие годы юности моей военной, коченея в болотах Заполярья, в часы испытаний на поле боя, видел я эту послегрозовую степь, осиянную солнцем, зеленую землю мою, и она давала мне силы, веру, мужество”29. Так природа предстает через детское видение, но осмысленная зрелым человеком. Это придает особый колорит пейзажам Соболева: происходит взаимопроникновение детского и “взрослого” восприятии природы.

Наблюдения над автобиографическими повестями о детстве и для детей позволяют сделать вывод, что чем старше герой-рассказчик, чем ближе он психологически к взрослому, тем меньше специфических особенностей в пейзаже “детского” произведения по сравнению с пейзажем в произведении для взрослых.

Таким образом, анализ пейзажа как одного из жанрообразующих элементов показывает, что жанровая специфика произведения для детей обусловлена возрастными особенностями миропонимания и угасает по мере возмужания героя-рассказчика и читателя.

Литература

1 “Литература и жизнь” от 13 мая 1962 года.
2 Л. И с а р о в а. Всегда ли нужна “возрастная специфика”?// Вопросы литературы. 1960. № 9.
3 Книга ведет в жизнь. М.: Просвещение, 1964. С. 62.
4 А. Н у й к и н. Еще раз о том, что детская литература -- это литература // Дет. лит. 1971.№8. С. 26.
5 Выступление на II съезде Союза советских писателей.
6 И. М о т я ш о в. Специфика ли виновата? // Вопросы литературы. 1960. № 12. С. 19.
7 А. Алексин. Я к Вам пишу...// Дет. лит. 1966. № 1. С. 26.
8 С. Аксаков. Детские годы Багрова--внука. М.: Детгиз, 1962. С. 20.
9 Там же. С. 50.
10 С. Аксаков. Детские годы Багрова--внука. М.: Детгиз, 1962. С. 220.
11 Л. Н. Толстой. Собр. соч. в 14 томах. М.: Худож. лит., 1951. Т. 1. С.7.
12 Л.Н. Толстой. Собр. соч. М.: Худож. лит., 1952. Т. X. С. 160.
13 Л. Толстой. Собр. Соч. в 14 томах. М.: Худож. лит., 1951. Т. I.С. 103.
14 Там же. С. 180.
15 Ф. Гладков. Повесть о детстве. М.: Худож. лит., 1956. С. 420.
16 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. Новосибирск: Зап.Сиб. кн. изд., 1970. С. 9.
17 Ю. Яковлев. Собирающий облака. М.: Дет. лит., 1963. С. 10.
18 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Дет. лит.,1964. С.6.
19 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. Новосибирск: Зап.Сиб. кн. изд., 1970. С.135.
20 Г. Михасенко. Кандаурские мальчишки. Новосибирск: Зап.Сиб. кн. изд., 1970. С.58.
21 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Детгиз, 1964. С. 75.
22 Там же. С. 72.
23 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Детгиз, 1964. С. 5.
24 А. Соболев. Грозовая степь. М.: Детгиз, 1964. С. 103.

Выделение курса детской литературы из курса мировой литературы основывается на определенной категории читателя. В прошлом специальной литературы для детей не создавалось, но из общего литературного наследия выделились произведения, которые вошли в круг детского чтения. Значительно позже появились произведения, написанные специально для ребенка-читателя. Таким образом, детская литература состоит из 2-х частей: литература, вошедшая в круг детского чтения, и литература для детей.

Детская литература является искусством слова, а значит, органической частью духовной культуры, следовательно, ей присущи качества, свойственные всей художественной литературе. Она тесно связана с педагогикой, т.к. призвана учитывать возрастные особенности, возможности и потребности ребенка.

В зависимости от выполняемой функции детская литература разделяется на группы: научно-познавательная (научно-популярная, научно-художественная), этическая (художественно-психологическая, художественно-историческая, сказочно-фантастическая, приключенческая, экологическая), развлекательная.

Возрастная классификация детской литературы такова: литература для дошкольников, литература для детей младшего школьного возраста, литература для детей среднего школьного возраста, подростково-юношеская литература.

Древняя литература, вошедшая в круг детского чтения

Мировая литература

Шумерские сказания о Гильгамеше; древнеиндийский эпос «Махабхарата» и «Рамаяна»; древнегреческие мифы о героях и богах. Поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея»; свод восточных сказок «Тысяча и одна ночь»; Библия.

Древнерусская литература

«Повесть временных лет », «Поучение Владимира Мономаха », «Сказание о Борисе и Глебе», «Житие Александра Невского », «Повесть о Петре и Февронии».

Зарубежная литература XVI - XIX веков для детей

Литература Германии

Немецкий романтизм. Открытие детства в качестве самоценной стадии духовного развития человека. Интерес к народному творчеству. Иоганн Вольфганг Гете «Годы учения Вильгельма Мейстера», «Страдания юного Вертера». Собирание, литературная обработка и издание народных немецких сказок братьями Якобом и Вильгельмом Гримм («Детские семейные сказки»). Эрнст Теодор Амадей Гофман. Реальность и фантастика в новеллах «Золотой горшок» и «Крошка Цахес», в литературной сказке «Щелкунчик». Мотивы немецкого фольклора и восточных сказок в творчестве Вильгельма Гауфа: «История о Калифе-аисте», «История о маленьком Муке», «Карлик Нос».

Литература Великобритании

Значение для детской литературы произведений крупнейших представителей английского Просвещения - Д. Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» и Д. Свифта «Путешествия Гулливера». В. Скотт как родоначальник классического исторического романа («Айвенго», «Квентин Дорвард», «Роб Рой»). Роман воспитания Ч. Диккенса («Приключения Оливера Твиста»). Приключенческая литература Англии: Т. Майн Рид («Всадник без головы», «Белый вождь»), Р. Л. Стивенсон («Остров сокровищ», «Черная стрела»), А. Конан Дойл («Записки о Шерлоке Холмсе», «Затерянный мир»). Анималистическая сказка Д. Р. Киплинга «Книга джунглей», «Вторая книга джунглей». Л. Кэрролл «Алиса в Стране Чудес», «Алиса в Зазеркалье». Литературная сказка О. Уайльда.

Литература США и Канады

Формирование детской литературы во второй половине XVIII века. Первое собрание сказок американских негров (Ч. Харрис). Приключенческая литература США: Д. Ф. Купер («Пенталогия о Кожаном Чулке»),Д. Лондон («Зов предков», «Белый клык»). Повесть Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Значение творчества М. Твена для развития американской детской литературы.

Литературная сказка Г. Х. Андерсена. Художественно-познавательный роман С. Лагерлеф «Удивительное путешествие Нильса Хольгерсона с дикими гусями по Швеции».

Литература Франции

Переложение для детского чтения романа Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Вопросы воспитания и образования. Литературная сказка Франции (Ш. Перро. «Сказки моей матушки Гусыни»). Исторический роман А. Дюма. Значение творчества Ж. Верна для детской литературы.

Литература Италии

Познавательная ценность романа Р. Джованьоли «Спартак». К. Коллоди как основоположник итальянской детской литературы («Приключения Пиноккио, или История одной марионетки»).

Зарубежная детская литература ХХ века

Литература Германии

Детский детектив Э. Кестнера («Эмиль и сыщики»). Литературная сказка О. Пройслера («Маленький Водяной», «Маленькая Ведьма») и Д. Крюса («Тим Талер, или Проданный смех»).

Литература Великобритании

Фантастический роман Г. Уэллса. Пиратский роман Р. Сабатини (цикл о капитане Бладе). Разновидность анималистической сказки - сказка об игрушечных животных: А. А. Милн. «Винни-Пух», «Домик на Виннипуховом перекрестке». Тема прощания с детством в сказке Д. М. Барри «Питер Пэн». Зарождение жанра фэнтези (К.С. Льюис. «Хроники Нарнии»). Классическое фэнтези Д. Р. Р. Толкина («Властелин Колец»).

Литература США и Канады

Экологическая литература: Э. Сетон-Томпсон. «Рассказы о животных». Волшебная сказка Л. Ф. Баума (цикл о стране Оз). Проблема взросления подростка в романе Д. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Торжество доброго начала в фантастике Р. Брэдбери.

Литература Скандинавских стран

Творчество А. Линдгрен. Первая сказочная повесть «Пеппи Длинный чулок». Детективно-приключенческая повесть (трилогия о Калле-сыщике). Социально-бытовая сказка (трилогия о Малыше и Карлсоне). Волшебный мир Муми-троллии в сказках Т.Янсон.

Литература Франции

Нравственная и философская проблематика сказочной повести А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц».

Литература Италии

Сказочный мир Д. Родари («Приключения Чипполино», «Джельсомино в стране лгунов»).

Русская детская литература ХVΙ-ХVIII веков

Первая рукописная книга для детей Дмитрия Герасимова. Появление научно-художественной литературы для детей («Сказание о седми свободных мудростях»). Первая славянская «Азбука» И. Федорова. Художественно-познавательная литература: поэтическая энциклопедия С. Полоцкого «Вертоград многоцветный». Детские книги К. Истомина («Лицевой букварь», «Букварь языка словенска», «Служба и житие Иоанна Воина»). Прикладной характер книги «Юности честное зерцало, или Показания к житейскому обхождению». Научно-познавательная литература: «Краткая русская история» Ф.Прокоповича, «Детская философия» А. Т. Болотова. Первая книга энциклопедического характера для детей старшего возраста («Российская универсальная грамматика» Н. Г. Курганова). Первый русский журнал для детей «Детское чтение для сердца и разума» (Н. И. Новиков).

Русская детская литература ХIХ века

Первая русская повесть-сказка для детей А. Погорельского «Черная курица, или Подземные жители». Художественно-познавательная сказка В.Ф. Одоевского «Городок в табакерке». Нравственный кодекс в баснях И. А. Крылова. Стихотворения В. А. Жуковского в детском чтении. Педагогическая деятельность В. А. Жуковского. Морально-этические проблемы в сказках А. С. Пушкина. Стихи А.С. Пушкина в круге детского чтения. Поэма «Руслан и Людмила». Народные традиции и сказка П. П. Ершова «Конек-Горбунок». Произведения Н. А. Некрасова для детей: воспитание гуманистических идеалов. Л. Н. Толстой для детей («Азбука»). Жизнь души формирующейся личности в трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность».

Русская детская литература конца ХIХ - начала ХХ веков

Сказка В.М. Гаршина «Лягушка-путешественница». Природа и человек в произведениях Д. Н. Мамина-Сибиряка («Уральские рассказы», «Аленушкины сказки»). Рассказы А. П. Чехова для детей. Тема гуманного отношения к животным в рассказах «Каштанка» и «Белолобый». Исследование психологии подростка в рассказе «Мальчики». Произведения В. Г. Короленко о детях («Слепой музыкант», «Дети подземелья»). Человек и природа в рассказах А. И. Куприна для детей («Барбос и Жулька», «Белый пудель», «Сапсан», «Ю-ю»). Пейзажная лирика И. А. Бунина, А. А. Блока, С.А. Есенина в детском чтении. Становление личности в борьбе с окружающей средой в трилогии А.М. Горького «Детство», «В людях», «Мои университеты».

Советская детская литература 20-30-х гг. ХХ века

Зарождение советской детской литературы. Концепция детской литературы как «оружия на идеологическом фронте». Институт детского чтения (1921).

Творчество А. Н. Толстого для детей (сборник «Сорочьи сказки», «Золотой ключик, или Приключения Буратино», автобиографическая повесть «Детство Никиты»). Сказка-памфлет Ю. К. Олеши «Три толстяка». Воплощение в сказке темы революции. Решение проблемы положительного героя в творчестве А. П. Гайдара. Автобиографическая повесть «Школа». Воспитание патриотизма и стремления делать добро в повести «Тимур и его команда». Научно-познавательная и экологическая литература. Детские рассказы М. М. Пришвина (циклы «Золотой луг», «Лисичкин хлеб»). Разработка темы человек и природа в сказке-были «Кладовая солнца». «Лесная газета» В. В. Бианки - энциклопедия наблюдений за природой. Повесть-энциклопедия Б. С. Житкова «Что я видел».

К. Чуковский - классик советской детской литературы. Трилогия из жизни животных и насекомых («Муха-Цокотуха», «Тараканище», «Краденое солнце»). Тема гигиены в сказках «Мойдодыр» и «Федорино горе». Стихотворное переложение сказки Х. Лофтинга «Доктор Айболит». В. В. Маяковский - создатель жанра книжки-картинки («Что такое хорошо и что такое плохо», «Это книжечка моя про моря и про маяк», «Что ни страница - то слон, то львица» и др.). Вклад С. Я. Маршака в развитие советской детской литературы. Театр Маршака («Терем-Теремок», «Кошкин дом», «Двенадцать месяцев», «Умные вещи»). Стихи и переводы С. Я. Маршака. Общественное поведение ребенка, его взаимоотношения с ровесниками и взрослыми в стихах А. Л. Барто.

Советская детская литература 40-50-х гг. ХХ века

Новые темы и новый тип литературного героя. Тема участия детей и подростков в Великой Отечественной войне («Сын полка В. Катаева, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Четвертая высота» Е. Ильиной, «Васек Трубачев и его товарищи» В. Осеевой, «Иван» В. Богомолова). Творчество С. В. Михалкова для детей. Драматургия С. В. Михалкова («Том Кенти», «Веселое сновидение, или Смех и слезы», «Сомбреро»). Вклад В. П. Катаева в детскую литературу. Детство в период «войн и революций» в пенталогии В. П. Катаева «Волны Черного моря», повестях «Я - сын трудового народа», «Сын полка». Творчество Л. А. Кассиля. Автобиографическая повесть «Кондуит и Швамбрания».

Мир фантазии и реальность в повести. Тема спорта в творчестве Л. А. Кассиля («Вратарь республики», «Черемыш, брат героя», «Ход белой королевы»). Нравственная проблематика ранних рассказов В. А. Осеевой. Автобиографическая дилогия «Динка» и «Динка прощается с детством». Нравственный облик советского ребенка в трилогии «Васек Трубачев и его товарищи». Творчество Н. Н. Носова. Ребенок в школе и дома в повестях «Веселая семейка», «Дневник Коли Синицына», «Витя Малеев в школе и дома». Юмористические рассказы для детей («Веселые рассказы»). Общественная модель в сказочной трилогии о коротышках (Приключения Незнайки и его друзей», «Незнайка в Солнечном городе», «Незнайка на Луне»).

Советская детская литература 60-80-х гг. ХХ века

Расцвет советской детской литературы. Создание отдельной литературоведческой отрасли, исследующей процессы развития детской литературы. Приключенческие повести А. Н. Рыбакова «Кортик» и «Бронзовая птица». Постижение подростком мира в дилогии «Приключения Кроша» и «Каникулы Кроша». Самоопределение личности и познание мира в «Денискиных рассказах» В. Ю. Драгунского. Творчество А. Г. Алексина. Нравственно-этическая проблематика повестей «Саша и Шура», «Говорит седьмой этаж». Исследование психологии подростка в повестях «Мой брат играет на кларнете», «Безумная Евдокия», «Дневник жениха». Тема нравственного выбора в повестях «Поздний ребенок», «Действующие лица и исполнители», «Сердечная недостаточность», «Здоровые и больные».

Взаимоотношения детей и взрослых в произведениях Р. П. Погодина («Рассказы о веселых людях и хорошей погоде», «Трень-брень», «Включите Северное сияние!»). Исследование проблем в детской среде в творчестве В. К. Железникова («Чудак из шестого «Б», «Чучело»). Писатель-сказочник Э. Н. Успенский («Крокодил Гена и его друзья», «Дядя Федор, пес и кот», «Гарантийные человечки», «Меховой комбинат» и др.). Творчество В. П. Крапивина для детей. Романтическая повесть В. Крапивина («Оруженосец Кашка», «Я иду встречать брата», «Тень каравеллы»). Становление личности ребенка в повести «Мальчик со шпагой». Идеал борьбы за добро. Фантастические трилогии «В ночь большого прилива» и «Голубятня на Желтой поляне». Борьба добра и зла в повести-фэнтези «Дети Синего Фламинго». Фантастическая повесть для детей К. Булычева (Повести об Алисе Селезневой).