Родился в 1984 году в Минске. Выходит, представитель поколения «последних советских детей».
Окончил музыкальный лицей по классу контрабаса, однако на вступительном экзамене в консерваторию сдал пустой лист. Так с занятиями музыкой было покончено, зато теперь понятно, откуда в моих произведениях ритм, мелодичность и сонатная форма.
Поступил в Европейский гуманитарный университет, который, к сожалению был закрыт. Прислушавшись к совету бабушки: «Каждый образованный человек во что бы то ни стало должен пожить в Петербурге» - зачем-то переехал в город на Неве. Окончил бакалавриат и магистратуру СПбГУ, Факультет свободных искусств и наук. Получив возможность самому выбирать предметы, посещал преимущественно лекции по литературе Аствацатурова, Давтян, Двинятина и Драгомощенко. Понял, что решено - буду писать. Первые работы, к счастью, не сохранились.
Начался долгий путь в сторону литературы конструктивизма - литературы строгой, лаконичной и геометричной. Меньше слов - больше подтекста. Помогло то, что работал сценаристом на телевидении и был ведущим собственного вечернего шоу. Изучая будущих персонажей, проехал по России пять тысяч километров за рулем. И «Бывший сын», и «Замыслы», и «Травля», хочется верить, стали своеобразными фотографиями нашего времени. Роман «Красный крест» - не фотография, но исторический документ.
Люблю Пруста. Являюсь его полной противоположностью.

Книги Саши Филипенко переведены и переводятся в данный момент на английский, французский немецкий, итальянский, польский, венгерский, словацкий, сербско-хорватский языки.

Новости, рецензии и отзывы:

Анастасия Бойко, Euroradio.fm: Писатель рассказал Еврорадио о своём новом романе. Книга основана на реальных событиях. Она называется . Текст закончен буквально на днях

Завершил работу Парижский книжный салон 2019 года. Предлагаем вашему вниманию фотоотчет о книгах "Времени" с Российского национального стенда и о встрече с , автором четырех романов, последний из которых только что вышел на французском языке -

Приглашаем посетителей Парижского книжного салона-2019 17 марта, в воскресение, в 12:00 на встречу с , автором четырех романов, последний из которых только что вышел на французском языке -

Павел Лобков и Саша Филипенко подводят итоги этой недели и 2018 года

2 декабря в «Октаве» (г. Тула) пройдет творческая встреча с писателем Его романы переведены на семь языков, также он был сценаристом проектов Первого канала и телеканала «Дождь»

Россия станет почетным гостем парижской книжной ярмарки, которая пройдет в выставочном павильоне на Porte de Versailles c 16 по 19 марта. На ярмарку приедут около 40 российских писателей. Напомним, что у издательства "Время" новосить: только что роман . Автор представит книгу на ярмарке

Саша Филипенко и ведущий актер тверского Театра драмы Тарас Кузьмин представят роман "Красный крест" в Твери 25 января 2018 года

Дорогие друзья! Приглашаем вас на встречи с Сашей Филипенко на XII Санкт-Петербургском Международном Книжном Салоне с 25 по 28 мая 2017 года

Роман "Бывший сын" - лауреат "Русской премии"! 25 марта 2014 года на пресс-конференции в Центре Ельцина был объявлен «короткий список» - список лауреатов международного литературного конкурса «Русская Премия» по итогам 2013 года. В номинации «крупная проза» - роман !

Журнал "GQ": Писатель пытается найти одно слово, которым можно было бы охарактеризовать нашу эпоху. И находит его

Журнал GQ: Саша Филипенко, "Культура сомнения". Писатель привык к тому, что в России никто ни в чем не сомневается, но все же считает, что этот «вирус истинности» опасен

Санкт-Петербург, 25 июля, «Открытая библиотека»: «Медуза» представляет беседу журналиста Павла Лобкова и писателя . Их разговор был посвящен проекту «Путешествие в Россию в 2015 году»

Анатолий Берштейн, gazeta.ru - о том, как травля стала популярным развлечением. О романе

Константин Амелюшкин,

Delfi.lt: В интервью DELFI поделился своими мыслями о книге, происходящем в России и Беларуси, а также телевидении и нелюбви людей к своему дому

Esquire.ru: Жизнь Саши Филипенко разделена надвое: в одной он писатель, в другой - комик по имени Роман Романович. В одной его романы получают «Русскую премию» и входят в шорт-лист «Большой книги», в другой его языком шутят ведущие

Арсений Гриб, The Village: На своем примере Саша Филипенко рассказывает, как выглядит жизнь и заработок писателя. Все вопросы, которые забыл задать ему The Village, вы сможете озвучить лично 5 июля в 19:00 в «Кнігарне Логвінаў»

Сергей Шаматульский, 34mag.net: интервью с Сашей Филипенко. "Но и потом, у меня нет задачи что-то изменить, я скорее фиксирую время. – это же и про современность"

О романе вошедшем в лонг-лист премии «Ясная Поляна», о перекличке поколений, о соотношении в книге документального и художественного с писателем Сашей Филипенко побеседовала Алена Георгиева

Писатель, сценарист, ведущий Саша Филипенко - самый молодой финалист "Большой книги - 2016". За свой первый роман "Бывший сын" он получил "Русскую премию". Роман о жестоких играх современных циников "Травля" оказалась в центре жарких дискуссий.

В аннотации к "Травле" перечислены герои - журналист, футболист, музыкант, политтехнолог и дальше - "им не повезло с эпохой". Кому-нибудь когда-нибудь с эпохами везет?

Саша Филипенко: Хороший вопрос. Аннотацию писал не я, поэтому этот вопрос чуть-чуть не по адресу. Есть люди, которые умеют адаптироваться к эпохе. "Травля" о людях на сломе - одни не смогли приспособиться, другие находятся в процессе адаптации, третьи не совсем понимают, когда заканчивается эпоха.

В чем слом? К чему эти персонажи пытаются приспособиться?

Саша Филипенко: Роман я писал два года - начал в 2014-м, закончил в этом. Был рассказ, довольно смешной, сатирический - про семью российского чиновника, который проводит время, сидя во Франции и потом вынужден вернуться в Россию.

Что в этом смешного?

Саша Филипенко : Эти люди смешны сами по себе. Люди, которые проводят всю жизнь во Франции и при этом взахлеб рассказывают, как нужно любить Родину. Никакого продолжения и развитие этого сюжета не предполагалась. Но случилась Олимпиада, и все, что происходило вокруг и после нее. Мне вдруг стало интересно, что же будет с этими людьми, если они действительно приедут в Россию. В "Травле" они приехали.

Иными словами то, что происходит в романе - это здесь и сейчас?

Саша Филипенко: На встрече с читателями в Москве ко мне подошла женщина и попросила подписать книгу для своей дочери. Я ответил, что, наверное, рановато детям читать такую книгу. И тут увидел, что она беременная. Женщина сказала: "Дочь еще не родилась, но когда спустя 16 лет она попросит меня книгу о России 2016 года, я дам ей "Травлю" прочесть". Мне кажется, что удалось выполнить задачу, которую я ставил перед собой: сделать фотографию времени.

Мне очень нравится, что отзывы и критика диаметрально противоположные. Очень часто слышу, что это противно читать, что это невозможно читать, не понятно, зачем, спекулятивно, отвратительно... Я этому рад.

Чему же тут радоваться?

Саша Филипенко: Когда человек смотрит в зеркало, он иногда себе нравится, иногда не нравится. Во-первых, в литературе можно меньше слов, потому что литература - это СЛОВА, а не лишние слова. Я твердо убежден в этом. Поэтому в "Травле" нет никаких нагромождений. Во-вторых, у литературы очень разные задачи. В "Травле" я хотел запечатлеть время, язык, которым мы изъясняемся. Я хотел показать наше очень странное время.

Человеческая природа неизменна, времена всегда странные, в чем особенная странность нашего?

Саша Филипенко: Согласен, всегда плюс-минус ничего не меняется. Только кто бы мог подумать, что вдруг за два года становятся врагами, а другие взахлеб начинают любить страну. Странно и удивительно, когда все это происходит молниеносно, буквально - по щелчку.

Травля - штука мерзкая, почему именно травля?

Саша Филипенко: В школе я был парнем, который травил девочек в классе. В этот момент ты не понимаешь, что происходит, тебе просто смешно. Моя супруга была девочкой, которую травили. Она мне рассказала, как это чувствуешь с другой стороны. Тогда я понял огромное количество вещей, которые не понимал. Мне хотелось показать, как работает механизм травли и на государственном уровне, и на уровне бытовом. Главного героя романа травили в школе, он все понимает. Он пожил условно богатым, больше всего боится нищеты и, когда вновь остается без денег, зная, что испытывает травимый человек, все равно на это идет. Мне кажется, что люди, которые сейчас занимаются травлей - вывешивают плакаты распространяют гнусные слухи, знают, к чему это приводит в конце концов. Это, безусловно, приводит к тому, что в обществе появляется допустимость смерти человеческой.

Другой ваш герой, журналист, пишет не только разоблачительные статьи, из-за которых его собственно и травят, но еще и сочиняет антиутопию.

Саша Филипенко: Для меня это принципиальный момент. В конце читатель должен сам для себя ответить на вопрос: есть ли разница между нашей реальностью и этой антиутопией. Мне-то кажется, мы уже живем в ней. Мы еще не голосуем в прямом эфире за казни, как в книге моего героя Антона, но уже в прямом эфире и в "Фейсбуке" призываем к насилию. Я часто слышу обвинение, что в "Травле" - перебор, такого не происходит. Хороший журналист слишком хороший, а плохие персонажи - слишком плохие. А мы любим в русской литературе, когда все очень сложно, что не бывает однозначно плохих и хороших людей.

Вы верите, что мир черно-белый, без оттенков?

Саша Филипенко: Я твердо убежден в том, что хорошие люди - хорошие, а плохие - плохие.

Цитата из романа: "Правда никогда никому не нужна. Правда - удел людей с совестью, которые не представляют, как с ней жить. От правды бывают одни лишь горести. Правда - всегда лишнее". Что с этим делать, особенно когда двое кричат и каждый про свою правду?

Саша Филипенко: Проблема в том, что мы перестали друг друга слушать. Мы не хотим друг друга слышать. Будь сейчас уговор опять всем собраться и послушать друга, может и нашли бы общий язык, появилась бы надежда. К сожалению, сейчас на поверхность всплыло много людей, которые почувствовали, что ложь и лицемерие - их шанс. Я в Россию приехал жить 12 лет назад. До этого жил в Беларуси, и очень много ездил. До сих пор много путешествую. Так сложилось, что зиму, как правило, я провожу не в России, а во Франции. Первое, что нужно усвоить, как бы грустно от этого ни было - в Европе никому до нас нет дела. Мне все равно, что делают соседи, я твердо убежден, что не надо разбираться с соседями, соседи разберутся сами, а мы должны разбираться с самим собой.

У них там может что-то взорваться и задеть нас...

Саша Филипенко: Нет, не может. Мне лично кажется, единственное, чем мы должны заниматься - это постоянно критиковать. Это наш долг, это долг писателей, это долг журналистов, это долг граждан.

Кого и как критиковать?

Саша Филипенко: Мы сейчас говорили о политике. Критиковать, говорить самую неудобною правду. Это то, чем занимается мой герой и за что травят.

Это везде опасно.

Саша Филипенко: А мне неинтересно, что везде, мне важно, что у нас. Герой занимается своей профессией: к нему попадают документы и он понимает, что его профессиональный долг опубликовать их. Все. Более того, он понимает опасность для себя. Но общество должно знать правду - для него это главное. Вообще-то когда человек занимается журналистикой, он на вашей стороне, ребята. Он занимается тем, чтобы поставить какие-то вопросы, на которые дальше кто-то должен начать отвечать.

Была даже идея публиковать "Травлю" с двумя финалами - выбросить в тираж тысячу экземпляров с одним финалом и тысячу с другим. И каждый будет читать свое

В финале "Травли" - ни тени надежды. И как после этого жить?

Саша Филипенко: Утром вставать и пить свой очередной кофе, несмотря на то, что все совершенно безнадежно. Признаюсь, сначала было два финала. Была даже идея публиковать "Травлю" с двумя финалами - не говорить читателю и просто выбросить в тираж тысячу экземпляров с одним финалом и тысячу с другим. И каждый будет читать свое. В хэппи-энде, как у Шекспира, вся сцена была завалена трупами в конце, но правда восторжествовала.

Саша Филипенко: Я все страхи свои написал. Финальные строчки отчасти метафора - человек, который выбрасывает своего ребенка. Мы все это делаем, когда поддерживаем те или иные инициативы ради своей сегодняшней выгоды, потому что таким образом мы выбрасываем наши будущие поколения. Нам всем кажется, что сейчас пойдем на компромисс, потом немного переждем, там промолчим, здесь перетерпим - и обойдется. Но за это будем отвечать не мы, а наши дети.

Книга может изменить мир и как-то повлиять на мир, на людей?

Саша Филипенко: Нет. Но вы пишете не тогда, когда хотите написать книгу, а когда понимаете, что не можете ее не написать. "Травля" написалась в тот момент, когда я понял, что если сейчас не напишу, момент будет упущен.

Повлиять? Я твердо убежден, что книги - осколки огромного витража и несколько сотен книг, которые вы прочтете, сойдутся у вас и - безусловно, повлияют. Есть одна книга - Библия, которая стала набором этических норм. Она повлияла на мораль и на поведение в обществе. Это был хороший проект, который, как говорит Вуди Аллен, писали "или много людей в одном кабинете, или один человек очень долго".

В 90-м году у Венедикта Ерофеева спросили, какие беды для России самые главные? Он ответил тогда: дурость и невероятная жадность. Что скажете?

Саша Филипенко: Про дурость я бы согласился. Но это такая самонадеянность, потому что нет ощущения, что я сам не дурак. Вижу очень большую проблему в закомплексованности. Из этих комплексов растут огромные джипы с мигалками, из этих комплексов растет желание властвовать, много дурного из них растет.

В недавнем интервью Андрей Битов сказал: "Писательство это просто неспособность ни к чему. Если ты ни к чему неспособен, стань писателем". Это про вас?

Саша Филипенко: Не совсем мой случай. Все-таки моя карьера - сценарист, ведущий, доказывает, что к чему-то другому тоже способен. Но писатель - прежде всего.

Финалист «Большой книги» Саша Филипенко — о своих странных персонажах, живущих в странное время

Текст: Клариса Пульсон/РГ
Фото с сайта mr7.ru

Писатель, сценарист, ведущий Саша Филипенко — самый молодой финалист «Большой книги - 2016». За свой первый роман «Бывший сын» он получил «Русскую премию». Роман о жестоких играх современных циников «Травля» оказался в центре жарких дискуссий.

В аннотации к «Травле» перечислены герои - журналист, футболист, музыкант, политтехнолог и дальше — «им не повезло с эпохой». Кому-нибудь когда-нибудь с эпохами везёт?
Саша Филипенко: Хороший вопрос. Аннотацию писал не я, поэтому этот вопрос чуть-чуть не по адресу. Есть люди, которые умеют адаптироваться к эпохе. «Травля» о людях на сломе - одни не смогли приспособиться, другие находятся в процессе адаптации, третьи не совсем понимают, когда заканчивается эпоха.

В чем слом? К чему эти персонажи пытаются приспособиться?
Саша Филипенко: Роман я писал два года - начал в 2014-м, закончил в этом. Был рассказ, довольно смешной, сатирический — про семью российского чиновника, который проводит время, сидя во Франции и потом вынужден вернуться в Россию.

Что в этом смешного?
Саша Филипенко: Эти люди смешны сами по себе. Люди, которые проводят всю жизнь во Франции и при этом взахлеб рассказывают, как нужно любить Родину. Никакого продолжения и развития этого сюжета не предполагалось. Но случилась Олимпиада и все, что происходило вокруг и после нее. Мне вдруг стало интересно, что же будет с этими людьми, если они действительно приедут в Россию. В «Травле» они приехали.

Иными словами то, что происходит в романе - это здесь и сейчас?
Саша Филипенко: На встрече с читателями в Москве ко мне подошла женщина и попросила подписать книгу для своей дочери. Я ответил, что, наверное, рановато детям читать такую книгу. И тут увидел, что она беременная. Женщина сказала: «Дочь еще не родилась, но когда спустя 16 лет она попросит меня книгу о России 2016 года, я дам ей «Травлю» прочесть» . Мне кажется, что удалось выполнить

задачу, которую я ставил перед собой: сделать фотографию времени.

Мне очень нравится, что отзывы и критика диаметрально противоположные. Очень часто слышу, что это противно читать, что это невозможно читать, не понятно, зачем, спекулятивно, отвратительно… Я этому рад.

Чему же тут радоваться?
Саша Филипенко: Когда человек смотрит в зеркало, он иногда себе нравится, иногда не нравится. Во-первых, в литературе можно меньше слов, потому что литература — это СЛОВА, а не лишние слова. Я твердо убежден в этом. Поэтому в «Травле» нет никаких нагромождений. Во-вторых, у литературы очень разные задачи. В «Травле» я хотел запечатлеть время, язык, которым мы изъясняемся. Я хотел показать наше очень странное время.

Человеческая природа неизменна, времена всегда странные, в чем особенная странность нашего?
Саша Филипенко: Согласен, всегда плюс-минус ничего не меняется. Только кто бы мог подумать, что вдруг одни за два года становятся врагами, а другие взахлеб начинают любить страну. Странно и удивительно, когда все это происходит молниеносно, буквально — по щелчку.

Травля - штука мерзкая, почему именно травля?
Саша Филипенко: В школе я был парнем, который травил девочек в классе. В этот момент ты не понимаешь, что происходит, тебе просто смешно. Моя супруга была девочкой, которую травили. Она мне рассказала, как это чувствуешь с другой стороны. Тогда я понял огромное количество вещей, которые не понимал. Мне хотелось показать, как работает механизм травли и на государственном уровне, и на уровне бытовом. Главного героя романа травили в школе, он все понимает. Он пожил условно богатым, больше всего боится нищеты и, когда вновь остается без денег, зная, что испытывает травимый человек, все равно на это идет. Мне кажется, что люди, которые сейчас занимаются травлей — вывешивают плакаты, распространяют гнусные слухи — знают, к чему это приводит в конце концов. Это, безусловно, приводит к тому, что в обществе появляется допустимость смерти человеческой.

Другой ваш герой, журналист, пишет не только разоблачительные статьи, из-за которых его собственно и травят, но еще и сочиняет антиутопию.
Саша Филипенко: Для меня это принципиальный момент. В конце

читатель должен сам для себя ответить на вопрос: есть ли разница между нашей реальностью и этой .

Мне-то кажется, мы уже живем в ней. Мы еще не голосуем в прямом эфире за казни, как в книге моего героя Антона, но уже в прямом эфире и в Фейсбуке призываем к насилию.
Я часто слышу обвинение, что в «Травле» — перебор, такого не происходит.
Хороший журналист слишком хороший, а плохие персонажи — слишком плохие. А мы любим в , когда все очень сложно, что не бывает однозначно плохих и хороших людей.

Вы верите, что мир черно-белый, без оттенков?
Саша Филипенко: Я твердо убежден в том, что хорошие люди — хорошие, а плохие — плохие.
Цитата из романа:
«Правда никогда никому не нужна. Правда — удел людей с совестью, которые не представляют, как с ней жить. От правды бывают одни лишь горести. Правда — всегда лишнее».

Что с этим делать, особенно когда двое кричат и каждый про свою правду?
Саша Филипенко: Проблема в том, что мы перестали друг друга слушать. Мы не хотим друг друга слышать. Будь сейчас уговор опять всем собраться и послушать друга, может и нашли бы общий язык, появилась бы надежда. К сожалению, сейчас на поверхность всплыло много людей, которые почувствовали, что ложь и лицемерие — их шанс. Я в Россию приехал жить 12 лет назад. До этого жил в Беларуси, и очень много ездил. До сих пор много путешествую. Так сложилось, что зиму, как правило, я провожу не в России, а во Франции.

Первое, что нужно усвоить, как бы грустно от этого ни было — в Европе никому до нас нет дела.

Мне все равно, что делают соседи, я твердо убежден, что не надо разбираться с соседями, соседи разберутся сами, а мы должны разбираться с самим собой.

У них там может что-то взорваться и задеть нас…
Саша Филипенко: Нет, не может.

Мне лично кажется, единственное, чем мы должны заниматься — это постоянно критиковать. Это наш долг, это долг писателей, это долг журналистов, это долг граждан.

Кого и как критиковать?
Саша Филипенко: Мы сейчас говорили о политике. Критиковать, говорить самую неудобною правду. Это то, чем занимается мой герой и за что его травят.

Это везде опасно.
Саша Филипенко: А мне неинтересно, что везде, мне важно, что у нас. Герой занимается своей профессией: к нему попадают документы и он понимает, что его профессиональный долг опубликовать их. Всё. Более того, он понимает опасность для себя. Но общество должно знать правду — для него это главное.

Вообще-то когда человек занимается журналистикой, он на вашей стороне, ребята.

Он занимается тем, чтобы поставить какие-то вопросы, на которые дальше кто-то должен начать отвечать.

В финале «Травли» — ни тени надежды. И как после этого жить?
Саша Филипенко: Утром вставать и пить свой очередной кофе, несмотря на то, что все совершенно безнадежно. Признаюсь, сначала было два финала. Была даже идея публиковать «Травлю» с двумя финалами — не говорить читателю и просто выбросить в тираж тысячу экземпляров с одним финалом и тысячу с другим. И каждый будет читать свое.

В хэппи-энде, как у , вся сцена была завалена трупами в конце, но правда восторжествовала.

Страшно читать последние строчки книги, особенно потому, что их написал человек, у которого маленький ребенок, вам не страшно?
Саша Филипенко: Я все страхи свои написал. Финальные строчки отчасти метафора — человек, который выбрасывает своего ребенка. Мы все это делаем, когда поддерживаем те или иные инициативы ради своей сегодняшней выгоды, потому что таким образом мы выбрасываем наши будущие поколения.

Нам всем кажется, что сейчас пойдем на компромисс, потом немного переждём, там промолчим, здесь перетерпим - и обойдется.

Но за это будем отвечать не мы, а наши дети.

Книга может изменить мир и как-то повлиять на мир, на людей?
Саша Филипенко: Нет. Но вы пишете не тогда, когда хотите написать книгу, а когда понимаете, что не можете ее не написать. «Травля» написалась в тот момент, когда я понял, что если сейчас не напишу, момент будет упущен.
Повлиять? Я твердо убежден, что

книги — осколки огромного витража и несколько сотен книг, которые вы прочтете, сойдутся у вас и — безусловно, повлияют.

Есть одна книга - Библия, которая стала набором этических норм. Она повлияла на мораль и на поведение в обществе. Это был хороший проект, который, как говорит , писали «или много людей в одном кабинете, или один человек очень долго».

В 90-м году у Венедикта Ерофеева спросили, какие беды для России самые главные? Он ответил тогда: дурость и невероятная жадность. Что скажете?
Саша Филипенко: Про дурость я бы согласился. Но это такая самонадеянность, потому что нет ощущения, что я сам не дурак. Вижу очень большую проблему в закомплексованности.

Из этих комплексов растут огромные джипы с мигалками, из этих комплексов растет желание властвовать, много дурного из них растёт.

В недавнем интервью сказал: «Писательство это просто неспособность ни к чему. Если ты ни к чему неспособен, стань писателем» . Это про вас?

Саша Филипенко: Не совсем мой случай. Все-таки моя карьера - сценарист, ведущий, доказывает, что к чему-то другому тоже способен. Но писатель - прежде всего.

ГодЛитературы.РФ предлагает вам присоединиться к народному голосованию Национальной литературной премии «Большая книга». Книги финалистов премии доступны на страницах онлайн-библиотек и на читательских сервисах до конца декабря 2016 года. Все произведения публикуются с разрешения правообладателей, они доступны бесплатно для всех желающих участвовать в отборе победителей.
В финале «Большой книги» 2016 года:

1. «Крепость» Петра Алешковского;
2. «Авиатор» Евгения Водолазкина;
3. «Автохтоны» Марии Галиной;
4. «Песни драконов» Владимира Динца;
5. «Ненастье» Алексея Иванова;
6. «Справа налево» Александра Иличевского;
7. «Завидное чувство Веры Стениной» Анны Матвеевой;
8. «Рассказы о животных» Сергея Солоуха;
9. «Лестница Якова» Людмилы Улицкой;
10. «Травля» Саши Филипенко;
11. «Зимняя дорога» Леонида Юзефовича.

Писатель, сценарист, телеведущий Саша Филипенко отвечает на вопросы «Охтинского пресс-центра» о своих книгах, вдохновении и желании однажды вернуться домой.

Расскажите, пожалуйста, о своём последнем нашумевшем романе «Красный крест». Почему выбрали именно эту тему? Насколько она Вам близка ?

Об истории взаимоотношений Международного Красного Креста и Советского Союза мне рассказал мой друг, который давно увлекается историей и архивными документами. Он наткнулся на письмо 1941 года, в котором МКК предложил Москве начать сотрудничество.

Костя, мой товарищ, высказал предположение, что Красный Крест с первых дней войны предлагал СССР свою помощь, но Москва не отвечала.

Мне захотелось самому реконструировать эту историю. Мы начали работу в архивах. В конце концов, добрались до архива Красного Креста в Женеве.

Роман построен на невероятных и, к сожалению, печальных документах. За два года работы с документами, эта история, безусловно, стала частью моей жизни.

У Вас вышли четыре романа. К какому жанру Вы относите свои тексты? И почему работаете именно в этом направлении?

Мне кажется, я делаю фотографии нашего времени. Даже «Красный крест» - в какой-то степени снимок нашей эпохи.

Быть может, именно поэтому я часто слышу, что мои книги очень похожи на литературные сценарии. Так или иначе, я рассказываю истории о нас - истории, которые кажутся мне важными.

Вы родились в Беларуси, живёте и публикуетесь в России, в одном из лучших интеллектуальных издательств «Время». Сравниваете ли Вы две страны, ставшие, каждая по-своему, родными? Чем отличается жизнь писателя в Минске и в Москве?

Из-за работы на ТВ и туров с новой книгой я сейчас всё больше живу в поездах и самолётах. У меня нет ощущения, что я покинул Минск. Он всегда со мной. Закрывая глаза перед сном, я оказываюсь в своей кровати в доме на Академии наук в центре Минска.

Мне сложно сказать, чем отличаются жизни писателя в Москве и в Минске, потому что в этом случае мне пришлось бы рассказывать вам о двух разных судьбах, но я-то проживаю одну.

Я простой парень из Минска, который много лет назад отправился в долгое путешествие и который однажды, непременно, вернётся домой.

- Где Вам лучше пишется: во время путешествий или зарывшись в архивы и библиотеки?

Сейчас мне совсем не пишется. Впервые за долгое время я взял паузу. Работа над «Красным крестом» оказалась тяжелее, чем я мог предположить.

А вообще мне одинаково хорошо пишется везде, потому что писатель пишет 24 часа в сутки, а за письменным столом лишь записывает то, что должно остаться на бумаге.

- Что Вас вдохновляет?

Мне кажется, этот список бесконечен!

Мой сын, моя жена. Футбол, литература, кинематограф. Мой велосипед и музыка в наушниках. Каждый новый день.

Чёрт, да всё, что угодно! Никогда не угадаешь, что может подтолкнуть тебя к написанию нового рассказа.

- Расскажите о литературных планах на будущее.

О, это самый сложный вопрос! Сейчас я пишу один рассказ. Вот, собственно, и всё.

Я уже говорил здесь, что «Красный крест» немного выбил меня из седла.

Думаю, что какое-то время я буду невидимкой и наблюдателем, а там посмотрим…

Писатель Саша Филипенко родился в Минске в 1984 году. Окончил лицей искусств им. Ахремчика. В студенческие годы переехал в Россию. В Санкт-Петербурге окончил филологический факультет СПбГУ и магистратуру.

Некоторое время работал на «Первом канале», где писал сценарии к программам «Прожекторпэрисхилтон», «Мультличности» и «Yesterday Live ». Затем ушёл на телеканал «Дождь». Вёл телепроекты «Вечерний Герасимец» и «Ездим дома!».

В 2014 году журнал GQ выдвинул Филипенко в номинации «Открытие года». В 2016 году журнал «Собака.ру» выдвинул Филипенко в номинации «Литература». В том же 2016 году автор стал финалистом премии «Большая Книга».

Пишет на русском и белорусском языках. Сотрудничает с литературными журналами Москвы и Санкт-Петербурга. Автор четырёх романов, вышедших в издательстве «Время».

Интервью: Александра Багречевская
Фото: из личного архива Саши Филипенко

Побеседовала Алена Георгиева.

Алена Георгиева, редактор: Саша, «Красный крест» — твой четвертый роман. Это для тебя уже привычное дело — или веха?

Саша Филипенко, писатель: В первую очередь, это большая работа. И это мой первый исторический роман — до этого я как-то пытался запечатлеть современность, сделать фотографию нашего времени, а здесь впервые обратил своё внимание на XX век. Правда, мне кажется, что все равно опять получилось о нас и нашем времени.

Алена Георгиева: Да, ты все время ходишь по кругу — вроде отвлекаешься на другую тему, но всё равно возвращаешься к своему сверстнику.

Саша Филипенко: А никуда не уйти от этого, это такой бумеранг — ты его забрасываешь, а он к тебе постоянно возвращается. Я думаю, есть какой-то главный персонаж, к которому я время от времени обращаюсь — и, наверно, через этого персонажа я обращаюсь к своим сверстникам и говорю с поколением 30-летних.

Алена Георгиева: А есть в твоем творчестве какая-нибудь сквозная тема, которая тебя сильно волнует и присутствует во всех четырех твоих книгах? Я, например, такую тему в твоём творчестве вижу — но это, наверно, то, что лично для меня важно.

Саша Филипенко: А что за тему видишь ты? Я бы послушал.

Алена Георгиева: Это эксперимент над человеком, испытание человека на прочность — сколько он может выдержать? Это не только к «Красному Кресту» относится, я это во всех твоих книгах вижу. Только часто это не о том, сколько человек может физически выдержать, а сколько могут выдержать его совесть и воля. Где черта, за которой заканчивается человек и начинается животное? В первой книге, на мой взгляд, это тоже есть, хотя, казалось бы, «Бывший сын» вообще не об этом. Так вышло, что для меня, например, Светлана Алексиевич и Саша Филипенко — это авторы, которые пишут на близкие темы.

Саша Филипенко: Я безусловно пишу об испытаниях — и в «Красном Кресте» главный герой много об этом рассуждает, а сам красный крест — это одна из метафор того, сколько может вынести человек. И пишу я о том, возможен ли вообще новый человек после всех этих испытаний. Может ли новый человек появиться после 10-летней комы? Может ли появиться новый человек после всех событий XX века? Вот сейчас мы собираемся отправить кого-то на Марс. А стоит ли туда вообще отправлять человека — или это существо, которое уже испортило все здесь, а теперь испортит еще и Красную планету? Безусловно, я пишу об испытаниях, о том, выходит человек из воды сухим или нет, но всякий раз это еще и какие-то личные темы, с которыми я сам для себя разбираюсь.

Алена Георгиева: А с какой личной темой тебе помог разобраться «Красный Крест»?

Саша Филипенко: С темой сумасшествия в обществе, которое у нас сейчас наблюдается. «Травля» была основана на моих личных наблюдениях, на том, как я вижу этот мир и как движется моя «камера». А «Красный Крест» — это все-таки большая работа с документами, именно она была мне интересней всего. Но мне была очень интересна и реакция читателей-оппонентов. Казалось бы, фактам ничего невозможно противопоставить — но я увидел, что даже факты могут вызывать какие-то странные, пугающие мнения…

Алена Георгиева: В самом «Красном Кресте» это есть — эпизод с отчимом-сталинистом, который утверждал, что никаких репрессий не было, просто напридумывали всякого и подкинули в архивы. Пока перед глазами нет документа, ты думаешь: ну да, бывало всякое, те самые «перегибы на местах»… А когда ты видишь документ — инструкцию, например, о том, что делать с золотыми зубами умерших заключённых, как заполнять бланк свидетельства о смерти в советском лагере, — ты понимаешь, что это система, порядок жизни.

Саша Филипенко: Когда ко мне попали эти документы, когда они приходили ко мне один за другим, я не знал первое время, что мне с ними делать. Ты читаешь эти документы, у тебя от них мурашки по телу — но ты не знаешь, как с ними взаимодействовать и как превратить их в книгу. Редактор мне говорил: вычёркивай «красивые» предложения — текст должен быть лаконичным, таким же, как документ. Мне на поиск художественного решения понадобился год. Документы, как мне кажется, совершенно ужасающие — но, надеюсь, нам удалось сделать книжку, где художественная и документальная части работают друг на друга.

Алена Георгиева: А что с произошло между « » и «Красным Крестом» с писателем Сашей Филипенко?

Саша Филипенко: Я стал еще лаконичнее. И понял, что совсем не хочу заниматься описаниями. В «Красном Кресте есть один-единственный абзац, где я описываю этот красный крест, вбитый в землю… Я могу, конечно, поиграть в «догорающий домик Пришвина», как мы шутим — но мне это совершенно не интересно.

Это может прозвучать кокетством, когда писатель говорит, что он опустошен и не знает, что делать. Вот вышли четыре романа — они выходили по одному в год, но всегда был некоторый задел. Я сразу начинал работать, у меня уже были какие-то замыслы, наброски. А «Красный Крест» вышел три месяца назад — и я пока ровным счетом ничего не написал. И совершенно не знаю, что делать дальше, со мной такое впервые. Это интересный опыт…

Алена Георгиева: Любой настоящий писатель должен пройти через кризис — если ты через кризис не прошёл, так ты, считай, и писатель ненастоящий. Так что с боевым тебя крещением, Саша.

Саша Филипенко: Мне казалось, что кризис — это когда начинаешь писать второй роман. Все друзья-писатели — вот с мы говорили об этом — пугали меня: нет ничего страшнее, чем вторая книга. Вот напишешь вторую книгу — и потом всё как-то легче идёт. А я сейчас понимаю, что со второй книгой проскочил, а вот четвёртая стала настоящим испытанием. Это был довольно тяжелый период в моей жизни, два года Маша, моя супруга, рассказывала, что со мной было сложно общаться. Когда каждый день работаешь с этими документами и каждый день видишь новости, все это перекликается — как, собственно, и в книге. Я на этот стык времен очень остро реагировал, очень болезненно.

Алена Георгиева: Если это будоражит твою совесть, у читателя тоже, наверно, должно будоражить? Не тянет тебя, условно говоря, выйти на улицу с плакатом? Или тянет только за письменный стол?

Саша Филипенко: « » показывает, что я уже выходил когда-то. Но мне кажется, что книгой я могу сделать больше. Эффектом книги, количеством людей, которые её прочитают, я принесу больше пользы.

Алена Георгиева: « » сейчас переиздает « » Солженицына в сокращенной версии, однотомником, и в одной из версий обложки на ней стоял красный крест.

Саша Филипенко: А у меня нет красного креста на обложке. Я вижу здесь лицо какого-то большого диктатора.

Алена Георгиева: Ну да, это Большой Брат, просто в профиль, поэтому мы его не узнаем. А вообще тут все понятно: один красный человек стреляет в другого красного человека.

Саша Филипенко: И в этот момент я словно получаю эстафетную палочку от Светланы Алексиевич и продолжаю ее историю «красного человека». Мне кажется, важно, чтобы мы не расставались со своим прошлым. Одна из причин, по которым написана эта книга, — чтобы мы со своим прошлым ни в коем случае не расставались, помнили о нём и не наступали на те же грабли.