Некоторые эксперты утверждают, что турецкий президент окружает себя картинами художника-армянина не случайно…
Если забить в Google "Эрдоган на фоне картин Айвазовского", поисковая система выдаст ряд фотографий, изображающих турецкого президента с первыми лицами других государств на фоне великолепных полотен с морской тематикой. В одном из залов заседаний висят две такие работы, а президент предпочитает садиться прямо между ними. Стиль великого мариниста сложно спутать, особенно людям, хорошо разбирающимся в искусстве, словом, сомнений нет: полотна принадлежат кисти Ивана Айвазовского… или Ованеса Айвазяна. Учитывая происхождение выдающегося мариниста и его отношение к Турции, данный факт вызывает множество вопросов.
© AFP 2018 / Adem ALTAN
Конечно, известно, что художник не раз бывал в Османской империи и написал множество пейзажей Стамбула, и что у него были хорошие отношения с османскими султанами, однако всему этому пришел конец после гамидовских погромов, когда по прямому указанию султана Абдул-Гамида II были убиты сотни тысяч армянских семей.
История помнит случай, о котором знает каждый, кто хоть немного интересуется творчеством живописца. Она повествует о том, что, вернувшись в Феодосию в начале апреля 1896 года, Айвазовский демонстративно швырнул в море пожалованные ему турецкими султанами многочисленные награды, в том числе высшие награды Османской империи "Меджидие" и "Османие", которые он получил от Абдул-Гамида. "Если пожелает, пусть и он выбросит в море мои картины, мне их не жаль", — сказал при этом художник турецкому консулу, чтобы тот передал его слова жестокому и бесчеловечному султану.
По-видимому, пристыженный правитель Османской империи стерпел обиду, во всяком случае, картин мариниста он не стал выбрасывать, напротив, повесил их на стенах своего дворца. Таким образом, коллекция полотен, оставленная Айвазовским в Турции, украшает теперь не только дворцы султанов, но и президентскую резиденцию. А сам президент, ничуть не смущаясь, проводит свои официальные встречи на фоне великолепных произведений живописца-армянина.
Сила копипаста
Многие искусствоведы и коллекционеры ищут скрытый подтекст в действиях турецкого президента и пытаются понять, что за ними кроется. Дабы не гадать, мы решили получить ответ на этот вопрос в самой Турции: как у турецких экспертов, так и в аппарате президента.
Согласно полученному сообщению, в аппарате президента "вопросом картин Айвазовского очень заинтересовались" и обещали дать эксклюзивный комментарий, однако с этого момента прошел уже почти месяц, а комментария мы все еще не получили. Между тем запрос наш прокомментировал генеральный директор выставки "Стамбул Айвазовского" Бюлент Озукан. В своем ответе он сделал акцент на связях мариниста с Турцией и упомянул о том, что некоторые российские исследователи высказывают точку зрения, согласно которой у художника якобы были тюркские корни.
Что ж, раз до сих пор муссируется эта дезинформация, мы решили копнуть поглубже.
В беседе с корреспондентом знаток творчества Ивана Айвазовского, искусствовед Шаэн Хачатрян, который написал несколько книг о жизни и творчестве великого живописца, рассказал, что предки художника были родом из Западной Армении, и никаких тюркских корней у него быть не могло.
"У Ованеса Айвазовского не только не было тюркских кровей, но он был настолько преданным сыном своего народа, так много для него сделал, что подобные небылицы просто вызывают усмешку. Когда он родился, священник Мкртыч в книге рождений и крещений церкви Сурб Саркис в Феодосии внес запись о том, что на свет появился "Ованес, сын Геворга Айвазяна". Эта книга является единственным юридическим свидетельством о рождении мариниста", — сказал он.
По мнению Хачатряна, прежде чем распространять подобную чушь, следует обратить внимание также на старшего брата живописца — Габриэла Айвазяна, который был архиепископом Армянской Апостольской церкви. Об этом видном деятеле армянской церкви некоторые биографы почему-то никогда не вспоминают, анализируя корни живописца.
Происхождение великого мариниста никогда ни у кого не вызывало вопросов, как же так получилось, что вдруг, откуда ни возьмись, в его биографии появился пункт, повествующий о тюркских корнях Айвазянов? А вот откуда…
В 1878 году Российская империя и Османская империя подписали мирный договор в зале, стены которого были украшены полотнами знаменитого мариниста. Иван Айвазовский был признан не только на своей родине, но и в Европе, его имя гремело повсюду. И именно в этом году в журнале "Русская старина" выходит биографический очерк некоего П. Катарыгина, где, помимо прочего, без каких-либо оснований говорится о тюркских корнях Айвазовского. Как считает Хачатрян, именно султан поручил Катарыгину написать биографию мариниста. Видимо, армянское происхождение художника было нежелательным. Тем более, что уже тогда живопись Айвазовского, который написал большое количество полотен, изображающих Константинополь, занимала важное место в изобразительном искусстве Турции. По словам Озукана, "среди турецких художников нет ни одного, кто создал бы такое количество работ, посвященных этому городу".
Как бы то ни было, тема эта начинает развиваться и обрастать все новыми подробностями. Спустя десять лет, в 1887 году в Санкт-Петербурге выходит брошюра, посвященная 50-летнему творческому юбилею мариниста. В ней рассказывается легенда, согласно которой прадед художника был сыном турецкого военачальника, чуть не погибшего при взятии Азова в 1696 году, но спасенного армянином. При этом какие-либо свидетельства самого художника полностью отсутствуют. И наконец, сразу после смерти Ивана Айвазовского в 1901 году в свет выходит большая книга, составителем которого выступает некий Н. Кузьмин. Он почти полностью повторяет текст Катарыгина, но кое-где вносит и свои коррективы: пересказывая вышеупомянутую легенду, он в роли "спасенного в 1696 году турецкого мальчика" ставит уже — ни много, ни мало — отца мариниста! Некоторые исследователи биографии Ивана Айвазовского сходятся во мнении, что Кузьмин и есть тот самый Катарыгин, перед которым, по всей вероятности, была поставлена задача "скорректировать" происхождение великого мариниста. Несмотря на абсурд, напечатанный в данном издании, оно, тем не менее, долгое время служило источником для биографов живописца.
Наибольшую досаду книга Кузьмина вызывает тем, что в ней ничего не говорится о работах, посвященных Армении ("Гора Арарат", "Вид на озеро Севан", "Полководец Вардан Мамиконян", "Крещение армянского народа: Григорий Просветитель", "Отцы-мхитаристы на острове Святого Лазаря" и т.д.), а также о произведениях, изображающих армянские погромы в Турции, при помощи которых художник хотел привлечь внимание к судьбе своего народа. Хотя Айвазовский выставлял эти работы в Москве, Одессе, Харькове, где они подняли немалый шум. Почти ничего здесь не говорится и о брате художника. Вряд ли все эти факты лишь случайности…
Подводя итог, можно сказать, что Иван Айвазовский воспринимался как сын "проблемного" народа. И данная задача была решена при помощи нескольких недостоверных книг, которые и поныне дают повод некоторым авторам цепляться за соломинку, обманывая себя же, и представлять великого мариниста, армянское происхождение которого уже ни у кого не вызывает каких-либо вопросов, человеком с тюркскими корнями.
А что касается того, что Айвазовский много работ посвятил Константинополю, то здесь все естественно, учитывая страсть художника к путешествиям и его невероятную работоспособность (точное количество произведений живописца до сих пор не может определить ни один искусствовед, называется лишь цифра выше 5-6 тысяч).
В заключение темы об отношении Ивана Айвазовского к Турции приведем лишь один пример: последняя неоконченная работа художника изображает взрыв турецкого корабля.
Турецкие страсти по Айвазовскому
Тот факт, что, по свидетельству Озукана, "турецкое государство и в наше время высоко ценит работы великого мариниста Айвазовского, и рассматривает его творчество в качестве элемента государственного престижа", вовсе не делает художника-армянина турком. Ведь никто не говорит о том, что династия знаменитых турецких придворных архитекторов Бальянов имеет турецкие корни.
В своем комментарии Озукан также сообщил, что в резиденции турецкого президента насчитывается десять полотен Айвазовского.
"Мы выяснили, что турецким госучреждениям принадлежит примерно 41 полотно кисти художника. Десять из них находятся в президентской резиденции, примерно 21 — во дворцах османских султанов, еще десять картин выставлены в различных морских и военных музеях страны…Более десяти картин находятся в частных коллекциях в Стамбуле… Несмотря интерес к искусству и в османский, и в республиканский периоды истории Турции, все же первые лица государства не уделяли такого внимания произведениям живописи, как на Западе. Поэтому нам представляется весьма важным тот факт, что полотнам Айвазовского удалось занять прочное место в интерьере сначала османских дворцов, а затем и государственных учреждений…", — подчеркнул он.
. «17 июля 1817 года священник армянской церкви города Феодосии сделал запись о том, что у Константина (Геворга) Гайвазовского и его жены Репсиме родился „Ованес, сын Геворга Айвазяна“. Выходец из южной Польши - Галиции - Геворг Айвазян писал имя и фамилию на польский лад - Константин Гайвазовский»
О своем происхождении сам И. К. Айвазовский вспоминал однажды, в кругу своей семьи, следующее интересное и вполне, стало быть, достоверное предание. Приведенный здесь рассказ первоначально записан с его слов и хранится в семейных архивах художника. "Я родился в городе Феодосии в 1817 году, но настоящая родина моих близких предков, моего отца. была далеко не здесь, не в России. Кто бы мог подумать, что война - этот бич всеистребляющий, послужила к тому, что жизнь моя сохранилась и что я увидел свет и родился именно на берегу любимого мною Черного моря. А между тем это было так. В 1770 году русская армия, предводительствуемая Румянцевым, осадила Бендеры. Крепость была взята, и русские солдаты, раздраженные упорным сопротивлением и гибелью товарищей, рассеялись по городу и, внимая только чувству мщения, не щадили ни пола, ни возраста. «В числе жертв их находился и секретарь бендерского паши. Пораженный смертельно одним русским гренадером, он истекал кровью, сжимая в руках младенца, которому готовилась такая же участь. Уже русский штык был занесен над малолетним турком, когда один армянин удержал карающую руку возгласом: „Остановись! Это сын мой! Он христианин!“ Благородная ложь послужила во спасенье, и ребенок был пощажен. Ребенок этот был отец мой. Добрый армянин не покончил этим своего благодеяния, он сделался вторым отцом мусульманского сироты, окрестив его под именем Константина и дал ему фамилию Гайвазовский, от слова Гайзов, что на турецком языке означает секретарь. Прожив долгое время со своим благодетелем в Галиции, Константин Айвазовский поселился, наконец, в Феодосии, в которой он женился на молодой красавице-южанке, тоже армянке, и занялся первое время удачно торговыми операциями».
От природы он был наделен блестящим дарованием, быстро развившимся благодаря счастливо сложившимся обстоятельствам и благодаря среде, в какой протекли его детство и юность.
Иван (Ованес) Константинович Айвазовский
родился 17 (30) июля 1817 года в Феодосии в семье разорившегося коммерсанта, армянина по национальности. Предки Айвазовского были из галицийских армян, переселившихся в Галицию из турецкой Армении. Домик Айвазовских стоял на окраине города, на возвышенном месте. С террасы, увитой виноградной лозой, открывалась широкая панорама на плавную дугу феодосийского залива и северо-крымские степи с древними курганами. Детство проходило в обстановке, будившей его Ѳоображение. По морю в Феодосию из Греции и Турции приходили смоленые рыбацкие фелюги, а иногда бросали якоря на рейде огромные белокрылые красавцы — боевые корабли Черноморского флота.
Среди них был, конечно, и бриг «Меркурий», слава о недавнем, совершенно невероятном подвиге которого облетела весь мир и ярко запечатлелась в детской памяти Айвазовского. Они доносили сюда молву о суровой освободительной борьбе, которую вел в те годы греческий народ. Романтика подвигов сражающихся на море героев, правдивая молва о них, граничащая с фантастикой, пробудила у Айвазовского стремление к творчеству и определила формирование многих своеобразных черт его таланта, ярко проявившихся в процессе развития его дарования.
Феодосийский архитектор Я. Х. Кох, первым обративший внимание на художественные способности мальчика, дал ему и первые уроки мастерства. Яков Христианович также всячески помогал юному Айвазовскому, периодически даря ему карандаши, бумагу, краски.
Счастливая случайность привела Айвазовского из глухой Феодосии в Петербург, где в 1833 году по представленным детским рисункам он был зачислен в Академию художеств, в пейзажный класс профессора М. Н. Воробьева. Но собственные интересы определились не сразу. Решающую роль сыграл приезд в Петербург француза Ф. Таннера, художника, владевшего приемами изображения воды. В начале 1836 г. Таннер взял юношу себе в помощники и обучил этим приемам. Уже осенью того же года Айвазовский представил на академическую выставку 5 морских пейзажей. Картины были высоко оценены, появились отклики в газетах.
В 1837 г. за две новые работы («Штиль на Финском заливе» и «Большой рейд в Кронштадте») он получил большую золотую медаль и звание художника. Весной 1838 г. Айвазовский вернулся в Феодосию, где устроил себе мастерскую и начал работать. Набираясь опыта, писал тогда главным образом с натуры, а в мастерской лишь заканчивал начатое.
1840-44 гг. Айвазовский в качестве заграничного пенсионера Академии Художеств провел в Италии, а также посетил Германию, Францию, Испанию, Голландию; плодотворно трудился, экспонировал свои работы и повсюду имел успех. После возвращения получил звание академика Академии Художеств и был причислен к Главному морскому штабу. Это позволило ему уже в следующем году вместе с экспедицией русского мореплавателя и географа Ф. П. Литке побывать в Турции, Греции, Малой Азии и набраться новых впечатлений. Не раз путешествовал он и впоследствии: ездил на Кавказ, в Египет, Ниццу, Флоренцию, даже в Америку.
В 1846 г. Айвазовский построил себе в Феодосии новую просторную мастерскую, где в основном и работал. С натуры он больше не писал, полагаясь на редкостную зрительную память и на приемы, которые усвоил когда-то и с тех пор усовершенствовал, доведя до известного автоматизма. Художник мог исполнить большую картину за несколько часов, что и делал не раз, щеголяя своим умением перед изумленными зрителями.
Наследие Айвазовского - целая изобразительная энциклопедия моря, запечатленного в разнообразнейших состояниях. 6000 картин, оставленных им, неравноценны.
Среди них есть и шаблонные, и среднего качества, но есть и отличные, вроде знаменитого «Девятого вала» (1850), который волнует своей эффектной романтичностью, или «Черного моря» (1881), решенного, напротив, с удивительной сдержанностью. Кроме того, Айвазовский написал немало исторических батальных картин, повествующих о победных сражениях русского флота. Изображение моря было единственным, что он умел и любил делать. Пытаясь писать обычные пейзажи, он получал более скромные результаты, а изображая человека, обнаруживал беспомощность.
Романтически настроенный живописец, влюбленный в морскую стихию, Айвазовский был вместе с тем художником нового на российской почве типа - умеющим разумно распорядиться талантом и полновесно пользоваться плодами неустанного труда. Он первым, еще до организации ТПХВ, начал устраивать свои выставки в крупных губернских городах. Благосостояние его росло, и значительную часть денег он тратил на общественные нужды, заботясь о родном городе: в 1865 г. открыл в Феодосии первую художественную школу, а в 1880-м - картинную галерею.
В 1848 году Иван Константинович женился. Первая жена Айвазовского, Юлия Яковлевна Гревс, англичанка, дочь штабс-доктора, находившегося на русской службе. У них было четыре дочери: Елена, Мария, Александра и Жанна. Из-за нежелания Айвазовского жить в столице Юлия Яковлевна ушла от мужа спустя 12 лет. Однако брак был расторгнут лишь в 1877 году.
Свою вторую жену, Анну Никитичну Саркисову, Айвазовский увидел на похоронах её мужа, известного феодосийского купца, в 1882 году. Красота молодой вдовы поразила Ивана Константиновича. Спустя год они поженились. В галерее хранится портрет Анны Никитичны, написанный Айвазовским.
При жизни Айвазовского состоялось более 120 выставок его картин не только в России, но и во многих странах. В 1847 г. художник был удостоен звания профессора Академии Художеств, с 1887 г. стал почетным членом Петербургской Академии Художеств. Он был также членом Штутгартской, Флорентийской, Римской и Амстердамской академий. Огромный успех, сопутствовавший ему чуть ли не с самого начала деятельности, надолго пережил его - Айвазовский и по сей день остается популярнейшим и любимейшим
многими художником.
Великий художник умер 2 мая 1900 года в Феодосии, в возрасте восьмидесяти двух лет.
В последний день жизни начал писать картину «Взрыв турецкого корабля», которая осталась незаконченной.Так описан последний день на сайте Феодосийской картинной галереи им. И. К. Айвазовского:
Утром 19 апреля (2 мая) 1900 года художник привычно устроился за мольбертом в своей феодосийской мастерской. На подрамнике небольшого размера был натянут чистый холст. Айвазовский решил осуществить свое давнее желание — еще раз показать один из эпизодов освободительной борьбы греческих повстанцев с турками. Для сюжета живописец избрал реальный факт — героический подвиг бесстрашного грека Константина Канариса, взорвавшего турецкий адмиральский корабль у острова Хиос. В течение дня художник почти закончил работу. Глубокой ночью, во время сна, внезапная смерть оборвала жизнь Айвазовского. Незаконченная картина «Взрыв корабля» так и осталась на мольберте в мастерской художника, дом которого в Феодосии превращен в музей.
Искусство И. К. Айвазовского никого не оставляет равнодушным. Высокую оценку его творчеству давали многие его современники, а художник И.Н. Крамской писал: "...Айвазовский, кто бы и что ни говорил, есть звезда первой величины во всяком случае и не только у нас, а в истории искусства вообще..."
Айвазовский похоронен в Феодосии, в ограде средневековой армянской церкви Сурб Саркис (Святого Сергия). В 1903 году вдова художника установила мраморное надгробие в форме саркофага из цельного блока белого мрамора, автором которого является итальянский скульптор Л. Биоджоли. На древнеармянском языке написаны слова армянского историка Мовсеса Хоренаци: «Рожденный смертным, оставил по себе бессмертную память»
Иван Константинович Айвазовский – знаменитый русский живописец-маринист, автор более шести тысяч полотен. Профессор, академик, меценат, почетный член Академий художеств Санкт-Петербурга, Амстердама, Рима, Штутгарта, Парижа и Флоренции.
Родился будущий художник в Феодосии, в 1817 году, в семье Геворка и Рипсиме Гайвазовских. Мать Ованеса (армянский вариант имени Иван) была чистокровной армянкой, а отец происходил из армян, переселившихся из Западной Армении, оказавшейся под владычеством турок, в Галицию. В Феодосии Геворк поселился под фамилией Гайвазовский, записав ее на польский манер.
Отец Ованеса был удивительным человеком, предприимчивым, смекалистым. Папа знал турецкий, венгерский, польский, украинский, русский и даже цыганский языки. В Крыму Геворк Айвазян, ставший Константином Григорьевичем Гайвазовским, весьма успешно занялся торговлей. В те времена Феодосия стремительно росла, приобретя статус международного порта, но все успехи предприимчивого купца свела к нулю эпидемия чумы, вспыхнувшая после войны с .
К моменту рождения Ивана у Гайвазовских уже был сын Саргис, в монашестве принявший имя Габриэл, затем родилось еще три дочери, но семья жила в большой нужде. Мать Репсиме помогала мужу, продавая свои искусные вышивки. Иван рос смышленым и мечтательным ребенком. С утра он просыпался и убегал на берег моря, где мог часами наблюдать за входившими в порт судами, маленькими рыбацкими лодочками, любуясь необыкновенной красоты пейзажами закатами, штормами и штилями.
Картина Ивана Айвазовского "Черное море" Свои первые картины мальчик писал на песке, а через несколько минут их смывал прибой. Тогда он вооружился кусочком угля и украсил рисунками белые стены домика, где жили Гайвазовские. Отец посмотрел, хмурясь на шедевры сына, но не отругал его, а крепко задумался. С десяти лет Иван работал в кофейне, помогая семье, что вовсе не мешало ему расти умным и талантливым ребенком.
В детстве Айвазовский сам выучился играть на скрипке, и, конечно, постоянно рисовал. Судьба свела его с феодосийским архитектором Яковом Кохом, и этот момент принято считать поворотным, определяющим в биографии будущего гениального мариниста. Заметив художественные способности мальчика, Кох снабжал юного художника карандашами, красками и бумагой, давал первые уроки рисования. Вторым покровителем Ивана стал градоначальник Феодосии Александр Казначеев. Губернатор оценил умелую игру Вани на скрипке, ведь он и сам нередко музицировал.
В 1830 году Казначеев определил Айвазовского в симферопольскую гимназию. В Симферополе на талантливого ребенка обратила внимание жена таврического губернатора Наталья Нарышкина. Иван стал часто бывать у нее дома, причем светская дама предоставила в его распоряжение свою библиотеку, коллекцию гравюр, книги о живописи, искусстве. Мальчик непрестанно работал, копировал известные произведения, рисовал этюды, эскизы.
При содействии портретиста Сальватора Тончи Нарышкина обратилась к Оленину, президенту Императорской академии художеств в Петербурге, с просьбой устроить мальчика в академию с полным пансионом. В письме она подробно описала таланты Айвазовского, его жизненную ситуацию и приложила рисунки. Оленин оценил талант юноши, и вскоре Иван был зачислен в Академию художеств с личного соизволения императора , также увидевшего присланные рисунки.
В возрасте 13 лет Иван Айвазовский стал самым юным учеником Академии в пейзажном классе Воробьева. Опытный педагог сразу оценил всю величину и мощь таланта Айвазовского и по мере сил и возможностей дал юноше классическое художественное образование, своего рода теоретическую и практическую базу для живописца-виртуоза, каким вскоре стал Иван Константинович.
Очень быстро ученик превзошел учителя, и Воробьев порекомендовал Айвазовского Филиппу Таннеру, французскому маринисту, прибывшему в Петербург. Таннер и Айвазовский не сошлись характерами. Француз свалил на ученика всю черновую работу, но Иван все-таки нашел время и для собственных картин.
Живопись
В 1836 году состоялась выставка, где были представлены произведения Таннера и молодого Айвазовского. Одна из работ Ивана Константиновича была удостоена серебряной медали, также его похвалила одна столичная газета, француза же упрекнули в манерности. Филипп, сгорая от гнева и зависти, пожаловался императору на непослушного ученика, который не имел права выставлять свои работы на выставке без ведома учителя.
Картина Ивана Айвазовского "Девятый вал" Формально француз был прав, и Николай повелел убрать картины с выставки, а сам Айвазовский впал в немилость при дворе. Талантливого художника поддержали лучшие умы столицы, с которыми он успел свести знакомство: , президент Академии Оленин. В итоге дело решилось в пользу Ивана, за которого вступился Александр Зауервейд, преподававший живопись императорским отпрыскам.
Николай наградил Айвазовского и даже отправил его вместе со своим сыном Константином на Балтийский флот. Цесаревич изучал основы морского дела и руководство флотом, а Айвазовский специализировался в художественной стороне вопроса (сложно писать батальные сцены и корабли, не зная их устройства).
Картина Ивана Айвазовского "Радуга" Зауервейд стал учителем Айвазовского по классу батальной живописи. Через несколько месяцев, в сентябре 1837 года, талантливый студент получил золотую медаль за картину «Штиль», после чего руководством Академии было принято решение выпустить художника из учебного заведения, поскольку оно ему ничего уже не могло дать.
Картина Ивана Айвазовского "Лунная ночь на Босфоре" В 20 лет Иван Айвазовский стал самым молодым выпускником Академии художеств (по правилам ему полагалось учиться еще три года) и отправился в оплачиваемое путешествие: сначала в родной Крым на два года, а затем – на шесть лет в Европу. Счастливый художник вернулся в родную Феодосию, затем путешествовал по Крыму, участвовал в высадке морского десанта в Черкессии. За это время он написал множество работ, включая мирные морские пейзажи и батальные сцены.
Картина Ивана Айвазовского "Лунная ночь на Капри" После недолгого пребывания в Петербурге в 1840 году Айвазовский уехал в Венецию, оттуда – во Флоренцию и Рим. Во время этого путешествия Иван Константинович встретился со старшим братом Габриэлом, монахом на острове Святого Лазаря, познакомился с . В Италии художник изучал произведения великих мастеров и много писал сам. Везде он выставлял свои картины, многие раскупались сразу же.
Картина Ивана Айвазовского "Хаос" Его шедевр «Хаос» пожелал купить сам Папа Римский. Услышав об этом, Иван Константинович лично подарил картину понтифику. Растроганный Григорий XVI вручил живописцу золотую медаль, а слава о талантливом маринисте загремела на всю Европу. Затем художник посетил Швейцарию, Голландию, Англию, Португалию и Испанию. На пути домой корабль, на котором плыл Айвазовский, попал в шторм, разразилась страшная буря. Некоторое время ходили слухи, что маринист погиб, но, к счастью, ему удалось вернуться домой живым и невредимым.
Картина Ивана Айвазовского "Буря" Айвазовскому выпала счастливая судьба водить знакомство и даже дружбу со многими выдающимися людьми той эпохи. Художник был близко знаком с , Николаем Раевским, Кипренским, Брюлловым, Жуковским, не говоря уже о дружбе с императорским семейством. И все же связи, богатство, слава не прельщали художника. Главными в его жизни всегда были семья, простые люди, любимая работа.
Картина Ивана Айвазовского "Чесменский бой" Разбогатев и став знаменитым, Айвазовский много сделал для родной Феодосии: основал школу искусств и картинную галерею, музей древностей, спонсировал строительство железной дороги, городского водопровода, питавшегося из его личного источника. Под конец жизни Иван Константинович оставался таким же деятельным и активным как в молодости: посетил с супругой Америку, много работал, помогал людям, занимался благотворительностью, благоустройством родного города и преподавательской деятельностью.
Личная жизнь
Личная жизнь великого живописца полна взлетов и падений. В его судьбе было три любви, три женщины. Первая любовь Айвазовского – танцовщица из Венеции, мировая знаменитость Мария Тальони, была старше его на 13 лет. Влюбленный художник отправился за своей музой в Венецию, но отношения были недолгими: танцовщица предпочла любви юноши балет.
В 1848 году Иван Константинович по большой любви женился на Юлии Гревс, дочери англичанина, бывшего придворным медиком Николая I. Молодые уехали в Феодосию, где сыграли пышную свадьбу. В этом браке у Айвазовского родилось четыре дочери: Александра, Мария, Елена и Жанна.
На фото семья выглядит счастливой, но идиллия оказалась недолгой. После рождения дочек супруга переменилась в характере, перенеся нервное заболевание. Юлия хотела жить в столице, бывать на балах, давать званые вечера, вести светскую жизнь, а сердце художника принадлежало Феодосии и простым людям. В итоге брак завершился разводом, что по тем временам случалось нечасто. С трудом художнику удавалось поддерживать отношения с дочерьми и их семьями: сварливая жена настроила девушек против отца.
Последнюю любовь художник встретил уже в преклонном возрасте: в 1881 году ему было 65 лет, а его избраннице – всего 25 лет. Анна Никитична Саркизова стала супругой Айвазовского в 1882 году и была с ним до самого конца. Ее красота увековечена супругом в картине "Портрет жены художника".
Смерть
Великий художник-маринист, ставший мировой знаменитостью в 20 лет, скончался у себя дома в Феодосии в возрасте 82 лет, в 1900 году. На мольберте осталась незавершенная картина «Взрыв корабля».
Лучшие картины
- «Девятый вал»;
- «Кораблекрушение»;
- «Ночь в Венеции»;
- «Бриг Меркурий, атакованный двумя турецкими кораблями»;
- «Лунная ночь в Крыму. Гурзуф»;
- «Лунная ночь на Капри»;
- «Лунная ночь на Босфоре»;
- «Хождение по водам»;
- «Чесменский бой»;
- «Лунная дорожка»
- «Босфор в лунную ночь»;
- «А.С. Пушкин на берегу Черного моря»;
- «Радуга»;
- «Восход солнца в гавани»;
- «Судно посреди шторма»;
- «Хаос. Сотворение мира;
- «Штиль»;
- «Венецианская ночь»;
- «Всемирный потоп».
