Начинал Любимов как режиссер в 1963 году. На сцене Щукинского училища поставил со своими студентами спектакль «Добрый человек из Сезуана». Это была абсолютно новаторская постановка: динамичная, социально направленная. В театральном мире она произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все в ней было непривычно, в том числе и то, как вели себя на сцене актеры.

Спектакль имел ошеломительный успех, и именно после него Любимов получил свою сцену - Театр драмы и комедии на Таганке. Только очень скоро уникальный театр, а вместе с ним и его худрук, впали в немилость у власти. И даже в опалу. Революции, даже художественные, в те времена были не «в моде».

Граффити в кабинете

Уникален, кстати, был не только сценический почерк Таганки, но и даже кабинет Любимова. Все те, кто хотел выразить солидарность с опальным театром, что-то писали на стенах кабинета Юрия Петровича. Первым это сделал такой же революционер, как Любимов, только в поэзии - Андрей Вознесенский.

Фото: Global Look Press

Билет в обмен на квартиру

Несмотря на раздражение «в верхах», Театр на Таганке стремительно становился островом свободомыслия в театральной Москве. Билеты в кассах раскупались в первый же день продаж, а «с рук» с стоили немыслимых денег, порой сопоставимых со средней месячной зарплатой советских времен. Молодые московские интеллектуалы, не избалованные искренностью сценического действа, брехтовским разговором напрямую «режиссер-актер-публика», стремились попасть «на Таганку», экономя на еде, одежде - на чем угодно. В одном из телеинтервью Валерий Золотухин рассказывал, что кто-то даже поменял ордер на новую квартиру в столице на два билета на любимовский спектакль «Живой» по прозе Бориса Можаева.

С Валерием Золотухиным, 2001 год. Фото: Global Look Press

30 лет актерства

Спектакль «Цветные киноновеллы. Свинопас», 1941 год

До этого почти 30 лет Любимов посвятил Театру имени Е. Б. Вахтангова. Здесь начиналась блестящая актерская карьера будущего великого режиссера. От актерства, кстати, он решил отказаться аж в 45 лет, сделав исключение только в 1973 году - для главной роли в одном из самых уникальных совеских телеспектаклей, поставленных Анатолием Эфросом, - «Всего несколько слов в честь господина де Мольера».

«Спектакль Каин XVIII», 1963 год

Спектакль «Много шума из ничего », 1956 год

Кадр из фильма «Кубанские казаки », 1949 год

Красота вне возраста

По рассказам современников, Юрий Петрович был необыкновенно красив, и не только в молодости, а всегда. Его внешняя красота усиливалась светом таланта и харизматичностью. И вниманием женщин, естественно, не был обделен.

Первая жена, балерина Ольга Ковалева, подарила ему сына Никиту. Но их союз был недолгим. Потом были романы, романы… которые вроде надолго приостановил брак с актрисой Людмилой Целиковской. С ней Любимов прожил около 15 лет.

Людмила Целиковская и Юрий Любимов. Фото:Global Look Press

Любовь с первого взгляда

С Каталин Кунц они встретились в 1976 году, во время триумфальных гастролей Театра на Таганке в Венгрии. Каталин работала тогда в обществе Советско-венгерской дружбы и отвечала за культурные контакты между этими двумя странами. Она-то и занималась организацией гастролей театра. Любимов вспоминал, что с первого взгляда они поняли: это любовь. Но в тот момент оба были не свободны и соединить свои судьбы смогли только через год. А вскоре родился сын Петр. В непростые годы иммиграции для опального режиссера особенно важна была поддержка любимой жены и сына. Каталин была рядом с Юрием Петровичем до последних дней.

С женой Каталин и сыном Петром. Фото: Global Look Press

Дружба с Высоцким

Любимов - режиссер, открывший Высоцкого-актера. Они дружили и доверяли друг другу. Последний раз Высоцкий сыграл в «Гамлете» 18 июля 1980 года. А день его похорон - 28 июля - стал переломным моментом в истории Театра на Таганке.

Утром пришло предписание первого секретаря Московского горкома партии Виктора Гришина, в котором детально пояснялось, как не нужно хоронить поэта: категорически запрещалось проведение панихиды и народного шествия. Мастер вспоминал в одном из интервью: «Человек умер, а они безобразничают… а я буду потакать их безобразию? Что тихонечко похоронить, как собаку? Я и возмутился - просто сказал: «Вы ему мешали жить, а хоронить его будут друзья». После этого и получилось, что я должен был уехать».

Владимир Высоцкий и Юрий Любимов после спектакля «Пугачев». Фото: Global Look Press

Изгнание из «рая»

После ставших всенародными похорон Высоцкого, любимовские спектакли один за другим запретили. Юрий Петрович уехал в Лондон - для постановки «Преступления и наказания». Но именно в этот момент его освободили от должности художественного руководителя созданного им Театра на Таганке и лишали советского гражданства.

Театр был в трауре, актерам запретили даже упоминать имя Ю.П. (а именно так его называли друзья и соратники). Режиссер был вынужден иммигрировать в Израиль. Но при этом он активно работал по всей Европе, ставил спектакли в Америке и даже в Японии.

Самый драматичный «спектакль»

Только в 1989 году Юрию Петровичу вернули советское гражданство, и он вновь переступил порог родного театра. Учитывая западный опыт, он принял решение перевести часть труппы на контрактную систему. Но это тогда понравилось далеко не всем.

9 января 1992 года разыгрался, пожалуй, самый драматичный «спектакль» в истории «Таганки», положивший начало трагическому расколу театра. Артист Николай Губенко назвал Любимова лжецом, сказав, что актеры его ненавидят. От Театра на Таганке откололось Содружество актеров Таганки под руководством Губенко. Поделили и здания: старое осталось за любимовцами, а в новое перешло к губенковцам.

В 2011 году случился еще один конфликт между актерами и мастером - из-за гонораров за один из сыгранных спектаклей. Тогда-то режиссер и подал отставку. Потом ставил спектакли в Театре имени Е. Б. Вахтангова, в Большом и в «Новой опере».

97 лет свободы

Фото: Global Look Press

Человека, никогда не зависевшего от политики, демонстративно декларировавшего эту свою независимость, Юрия Любимова называли глотком свободы в несвободной стране. Его лишали Родины и гражданства, на его долю выпало трагическое изгнание и триумфальное возвращение. Мастер, каких мало, дважды пережил предательство своих учеников. Великий режиссер, создавший новую театральную школу, скончался во сне 5 октября 2014 года в возрасте 97 лет.

Фото: Пресс-служба Мэра и Правительства Москвы. Евгений Самарин

В здании появился музей известного режиссера, отремонтированы фасады, кровля и входная группа, а также обновлено техническое оборудование сцен.

Правительство Москвы завершило ремонт Театра на Таганке.

По словам Сергея Собянина, театр на этом месте существовал еще в 1917 году. «Театру 100 лет и режиссеру Юрию Петровичу Любимову тоже скоро будет 100 лет. Две большие даты. И замечательно, что театр возрождается, — рассказал он. — Я думаю, Таганку ждет всегда аншлаг».

Мэр Москвы также пообщался с молодыми актерами: «У Театра на Таганке есть такой опыт: молодые люди создали славу российскому театру, советскому театру, мировому театру. Так что эта сцена, я думаю, будет счастливой и для вас».

Актеры в свою очередь поблагодарили Сергея Собянина за внимание, которое уделяется сфере культуры в Москве.

Театр на Таганке расположен на углу Садового кольца и Верхней Радищевской улицы (улица Земляной Вал, дом 76/21, строение 1). Здание с двумя сценами общей площадью 5,2 тысячи квадратных метров имеет переменную этажность (один-два этажа плюс подвальные помещения).

За свою более чем столетнюю историю здание пережило несколько перестроек. В 1912 году на месте мучных рядов открылся один из первых в городе кинотеатров — электротеатр «Вулкан». Здание в стиле, сочетающем неоклассику и модерн, было построено архитектором Густавом Гельрихом для купчихи Дарьи Платовой.

После революции 1917 года здесь давал представления Рогожско-Симоновский театр, а потом и Опытно-героический театр. В 1922-м здесь разместили филиал Малого театра, а после Великой Отечественной войны здание вновь занял образованный Театр драмы и комедии.

Московский театр на Таганке основан в 1946 году. Его главным режиссером стал Александр Плотников, а труппу составили воспитанники московских театральных студий и актеры периферийных театров.

Легендарная история Таганки началась с приходом Юрия Любимова, который занял в 1964 году должность главного режиссера.

В то время у театра, кроме основного здания, уже были несколько соседних, соединенных между собой корпусов. Там раньше располагались жилые комнаты, банк и гаражи.

В 1972 году проведена масштабная реконструкция, а в 1980-е годы введено в строй новое здание театра. За этот проект архитекторы Александр Анисимов, Юрий Гнедовский, Борис Таранцев получили Государственную премию СССР и специальную премию Международной академии архитектуры в Софии на Всемирной биеннале по архитектуре.

Однако из-за отсутствия своевременного ремонта к 2015 году здание театра оказалось в близком к аварийному состоянии. Была выявлена недостаточная несущая способность грунтов основания, неудовлетворительное техническое состояние фундаментов, кирпичных стен и участков кровли, а также зафиксированы множественные протечки и провал в полу фойе.

«То, с чем мы здесь столкнулись, — это необычный случай, потому что такого никто не мог предположить. И прежде чем заняться здесь работами, связанными с монтажом технического оборудования и созданием мемориальной зоны, надо было отремонтировать фундамент», — рассказал Министр Правительства Москвы, руководитель .

По его словам, многие работы в здании ранее проводились без какого-либо проекта. При реконструкции были обнаружены постройки послепожарной Москвы XIX века, а также коммуникации, не отмеченные ни на одной карте.

Комплекс противоаварийных и ремонтно-реставрационных работ было решено провести за счет столичного бюджета. Отремонтированы кирпичные стены, фасад, кровля и входная группа, зацементированы и уплотнены грунты основания здания, обновили общественные зоны, гримерные и другие помещения, сделана гидроизоляция в подвале и на первом этаже. «Сегодня мы можем видеть, что большая работа проведена. При этом театр сохранил свою мемориальность. Проще всего было бы, поверьте мне, все взять и заменить. Но мы не могли так поступить, потому что это удивительное место и тут каждая мелочь важна», — добавил Министр.

Сложная работа проведена при восстановлении технического оснащения большой и малой (исторической) сцен. Российские специалисты полностью заменили все механические и инженерные элементы и восстановили деревянную обшивку зрительных залов.

Здание также приведено в соответствие с требованиями пожарной безопасности. «Чтобы только этот деревянный зал сохранить, его оформление, мы решали огромное количество сложных проблем со службой пожарного надзора с тем, чтобы эти все деревянные конструкции были пожаробезопасны и не представляли никакой угрозы для посетителей», — отметил Александр Кибовский.

В фойе театра создана постоянная интерактивная экспозиция, посвященная памяти Юрия Петровича Любимова. А кабинет режиссера превращен в музей. Здесь отреставрировали люстры, двери, наличники, потолочные и другие архитектурные элементы, настенная живопись и надписи.

Сегодня Театр на Таганке по-прежнему пользуется большой популярностью у зрителей. В его репертуаре 27 спектаклей. Ежегодно он дает минимум пять премьер. В 2016 году в нем показали 140 спектаклей, которые посетили 40 тысяч человек. В 2017-м запланированы 250 спектаклей. Ожидается, что их посетят свыше 67 тысяч человек.

Интерактивный музей

30 сентября исполнится 100 лет со дня рождения Юрия Любимова. К этому событию приурочено открытие интерактивного музея, экспозиция которого посвящена выдающемуся театральному режиссеру XX века и истории театра.

Центральный элемент нового музея — легендарный кабинет режиссера. Посетители увидят здесь мебель, фортепиано, настольные лампы, книги, гитару Владимира Высоцкого и, конечно же, стены кабинета, от пола до потолка покрытые автографами выдающихся личностей.

Необычную традицию зародил поэт Андрей Вознесенский, написавший на стене: «Все богини как поганки перед бабами с Таганки». Затем свои надписи в кабинете оставили режиссеры Микеланджело Антониони, Анджей Вайда, Андрей Тарковский, Сергей Параджанов, Георгий Данелия, драматург Артур Миллер, композитор Альфред Шнитке, актеры Лоуренс Оливье, Анна Маньяни, Роберт Редфорд, Уоррен Битти, Иннокентий Смоктуновский, поэты Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, художник Михаил Шемякин, скульптор Эрнст Неизвестный, писатели Юрий Трифонов, Фазиль Искандер, политики Борис Ельцин, Владимир Путин, Юрий Лужков и многие другие. Можно увидеть даже надписи на древнегреческом и латыни — их сделал филолог Сергей Аверинцев.

С помощью проекций в театральном фойе второго этажа стены кабинета оживут. А специальные сенсорные панели помогут каждому желающему совершить виртуальное путешествие по зданию и истории театра, узнать больше о его легендарных спектаклях и актерах.

Мероприятия к 100-летию мастера

В Москве также проводится ряд культурных мероприятий, посвященных 100-летнему юбилею Юрия Любимова.

В июле в Театре имени Евгения Вахтангова состоялась премьера спектакля «Старик и море» по одноименному произведению Эрнеста Хемингуэя. Анатолий Васильев сделал эту постановку в рамках Международного театрального фестиваля имени А.П. Чехова и посвятил ее Юрию Любимову. Главную роль исполнила Алла Демидова.

В августе в Музее Москвы открылась выставка «Любимов и время. 1917-2017. 100 лет истории страны и человека». До конца октября все желающие смогут увидеть фотографии и видеозаписи репетиций, афиши, декорации к спектаклям, фрагменты сценографии и предметы искусства. Например, представлен карманный фонарик, который режиссер привез с войны, его письмо к матери, плетеный занавес из спектакля «Гамлет». В программу выставки также вошли перформансы, выступления артистов, показы студенческих спектаклей, творческие встречи.

В электротеатре «Станиславский» открылась выставка фотографий «Маска и душа. К столетию Юрия Любимова». На снимках из личного архива семьи режиссера посетители увидят маэстро во время работы и перерывов на отдых.

В Российской государственной библиотеке искусств 28-29 сентября проходит научная конференция по творчеству Юрия Любимова.

Кроме того, 30 сентября в Большом театре состоится концерт мировых звезд «Посвящение Любимову», а 3 октября в Большом зале Московской консерватории — концерт-посвящение пианиста Андраша Шиффа «In Memoriam Юрия Любимова».

Странное дело, еду по Москве и много где натыкаюсь на Юрия Петровича. То есть начинаю думать о нем, хотя до этого и не помышляла: Таганка (его театр вместе с площадью) — только он. Конфедерация театральных союзов и Чеховский фестиваль, что в Леонтьевском переулке, — он. Отель «Мариотт» на Тверской, а может, и на Петровке — здесь мы пили с ним кофе. А в Вахтанговский на Арбате, когда он репетировал «Бесов», я заглядывала, чтобы встретиться с Каталин. Но ведь с этими зданиями в разных уголках Москвы связаны и другие люди, думаю я, так отчего же о них я думаю редко или не думаю вовсе, а о Юрии Петровиче сразу вспоминается, и часто. Почему? Тут, думаю я, наверное, действует закон сохранения энергии: чем сильнее она у человека, тем мощнее въелась, прямо-таки вгрызлась в каменные стены, чтобы остаться там навсегда и не отпускать. Любимов — это как раз та самая энергия, что навсегда.

С женой Каталин. Фото: vetervostok.blogspot.ru

Будапешт. Королевский замок высоко над Дунаем, и мы (Ю.П., Каталин и я) прожигаем воскресный день под ослепительным апрельским солнцем. Прожигаем, надо сказать, красиво, нахально и весело. Потому что ситуация все равно безнадежная и от нас не зависящая: вылет нашего самолета с утра отложен до полуночи, вот мы и позволяем себе то, чего не можем позволить в Москве, — расслабиться и получить удовольствие.

— Юрый, не ешьтэ эту калбасу, она капченая, вам вредно, — это Каталин строгим голосом. Можно подумать, что она доктор-диетолог: того не ешьте, этого не пейте. А ее «Юрый» все равно «подворовывает» со стола в кафе, где мы приземлились: то рюмочку опрокинет, «пока Катька не видит», то салями кусок целиком заглотнет, не прожевав, «если Катька бдительность потеряет»...

Вообще, эта пара еще тогда, в далеком 2001-м и много позже, производила на меня неизгладимое впечатление. И снаружи (всегда выделялась из толпы необъяснимой особенностью), и тем, что происходило меж ними и что они не скрывали. Да они шутили своей любовью, и делали это весьма элегантно. Она — как будто строгая и воспитанная барышня, а он — хулиган, соблазнивший такую вот венгерскую гордячку своим ярким и яростным способом жить.

— Да я же шпана был, шпана таганская, — вспоминал тогда, в Будапеште, Юрий Петрович, — мне один раз так накостыляли, что я еле домой дошел. Мать дверь открыла и обмерла от моего вида...

Пятница в фильме «Робинзон Крузо», 1947 год.

Дальше шли подробности с комментариями к прошлому житью-бытью. А я тогда и потом поражалась его такой откровенности, которую не всякий публичный человек, да еще с мировым именем, себе позволял. Безоглядная детская открытость, после которой что хочешь, то и думай о нем. А его это не волнует. Да плевал он на то, кто и что про него подумает. Его дар — жить и творить — как будто и не нуждается в чужих «думалках»: Любимов слишком сильный, слишком цельный и неделимый. Красивый мужчина, так похожий на стареющего, но не старого льва. Потому что красиво стареет.

У этой открытости есть безусловные плюсы, но и болезненные минусы. Да, ею он обезоруживает всякого, но без расчета — просто по-другому не умеет. Но и сам страдает, поскольку открытость исключала какую-либо защиту. На репетиции спектакля «Горе от ума» я вижу, как он вдруг теряется, когда на свое замечание получает со сцены спор в хамоватой манере. Но это растерянность не перед хамством невоспитанного артиста, а перед примитивной заземленностью человека вообще, его одноклеточным устройством. Как же так? Ведь он столько работал над ее исправлением, пытается облагородить природу, наивно полагая, что та рано или поздно превратился в породу (а вдруг?), а в результате что он имеет? Наглость зарвавшегося артиста? В этот момент его широкие сильные плечи вдруг как-то мягко опадают. Но, оказывается, ненадолго: Юрий Петрович обиду не держит. Ему просто некогда — премьера же через неделю.

В фильме «На подмостках сцены», 1956 год.

Вот он сидит в своем кабинете на втором этаже. Стены белые, и одна, что за спиной, вся в надписях — ему, о нем, о его беспутных и таких разномастных, но все-таки любимых артистах. Филатов, Демидова, Высоцкий, Золотухин, Славина, Жукова, Смехов, Фарада, Полицеймако, Шаповалов, Антипов — представители золотого периода Таганки. Разная степень дарования, разные характеры, судьба. Но все они — птенцы его гнезда, даже в самостоятельном полете сохраняющие его родовые черты — какую-то дерзкую независимость, некоторых, правда, сильно обманувшую.

Но не о них речь, а о том главном человеке, кто собрал свою драгоценную коллекцию и стоял над ними, позволяя им встать наравне с собой. Не каждый смог сохранить себя и свое достоинство на такой высоте. Кто-то кубарем полетел вниз, приняв падение за свободный полет. А он остался — в своем кабинете, под белой стеной с разноцветными автографами великих, которые восхищались театральным домом, построенным Любимовым, и его свободолюбивыми обитателями. Даже теперь, когда его нет в этом доме почти 900 дней, я вижу его здесь и только здесь — за небольшим столом под этой стеной.

С Мариной Ладыниной в фильме «Кубанские казаки», 1950 год.

Ах, как горько... Оттого, что Юрий Петрович не засмеется, не рассердится, не поразит парадоксальным ответом: вот кто истинный парадоксов друг. Эта осиротившая стена — свидетель времени, событий, судеб... Круг Любимова — ученые, философы, художники, но не представители власти, терпевшей дерзости режиссера и цинично позволяющей интеллигенции иметь в лице Таганки клапан для выпускания пара. Не допущены в его кабинет и разбогатевшие цеховики, отчаянно строившие свой бизнес в подполье плановой экономики СССР. Про модных персонажей и говорить нечего: с наступлением нового времени новой России им путь сюда заказан. Тут у Любимова нет двойных стандартов, он не бегает меж кремлевских башен, как это стали делать некоторые его коллеги. Он — Художник, Мастер. А Мастеру такая суетливость не пристала. И это — главный урок Мастера.

В фильме «Каин XVIII», 1963 год.

Как и еще один урок — великодушия. Эпизод, за который мне до сих пор стыдно: события на гастролях Таганки в Чехии, которые повлекли за собой трагические перемены в жизни театра. Тогда я не поверила Юрию Петровичу и заняла позицию наблюдателя. Через полтора года, уже оказавшись в Чехии, докопалась до сути: до вранья переводчицы, которая ввела в заблуждение журналистов. Поняла свою ошибку, позвонила Юрию Петровичу и просто, без объяснений сказала: «Юрий Петрович, простите меня». На другом конце была секундная пауза, показавшаяся мне вечностью. Без лишних слов я была прощена. Великодушие — свойство только по-настоящему больших людей и истинных талантов.

И, наконец, наша последняя встреча. 95-летний Юрий Петрович приходит в редакцию «Московского комсомольца» — в театральной премии «МК» (кстати, единственной газетной премии в России) он объявлен «Человеком года». Точнее, сначала он не приходит, потому что Каталин, которая за рулем, заблудилась. А мы-то все уверены, что у Любимова есть персональный шофер. Оказывается, нет. Живут скромно после ухода с Таганки.

Но вот они с Каталин добираются до редакции. По коридору идет седой как лунь человек. Глаза его голубые-голубые и смеются. Это ему 95? Ему-ему, но он такой свободный, такой радостный! Сидит за столом главного редактора, пьет водку, закусывает копченой колбасой и просто треплется — про театр, политику, опять театр.

Все-таки странное дело — еду по Москве и много где натыкаюсь на Юрия Петровича. То есть думаю о нем, хотя до этого и не помышляла: Таганка (его театр вместе с площадью) — это он. Конфедерация театральных союзов и Чеховский фестиваль, что в Леонтьевском переулке, — он. Отель «Мариотт» на Тверской, а может, и на Петровке — здесь мы, кажется, пили с ним кофе. В «Шереметьево» на рассвете прилетали из Будапешта, а в Вахтанговском он репетировал «Бесов», и я заглядывала туда, чтобы встретиться с Каталин. Я прошу у него прощения и думаю о нем. Почему? Наверное, закон сохранения энергии — самый главный: чем она сильнее у человека, тем мощнее въелась, прямо-таки вгрызлась в каменные стены, чтобы остаться там навсегда. Любимов — это как раз та самая энергия, которая навсегда.

Энергия навсегда

Сегодня Мастеру с Таганки 100 лет. Целый век, и этот век им в чем-то определен. И отмечен. И изменен. Не одно поколение сверяло свою жизнь с Таганкой и спектаклями, которые сделал Мастер. Восхищалось его артистами и вырастало на песнях его главного хрипатого Гения. Мастер Юрий Любимов… он сам как век - яростный, яркий, противоречивый, одинокий, мощный.

Странное дело, еду по Москве и много где натыкаюсь на Юрия Петровича. То есть начинаю думать о нем, хотя до этого и не помышляла: Таганка (его театр вместе с площадью) - только он. Конфедерация театральных союзов и Чеховский фестиваль, что в Леонтьевском переулке, - он. Отель «Мариотт» на Тверской, а может, и на Петровке - здесь мы пили с ним кофе. А в Вахтанговский на Арбате, когда он репетировал «Бесов», я заглядывала, чтобы встретиться с Каталин. Но ведь с этими зданиями в разных уголках Москвы связаны и другие люди, думаю я, так отчего же о них я думаю редко или не думаю вовсе, а о Юрии Петровиче сразу вспоминается, и часто. Почему? Тут, думаю я, наверное, действует закон сохранения энергии: чем сильнее она у человека, тем мощнее въелась, прямо-таки вгрызлась в каменные стены, чтобы остаться там навсегда и не отпускать. Любимов - это как раз та самая энергия, что навсегда.

С женой Каталин. Фото: vetervostok.blogspot.ru

Будапешт. Королевский замок высоко над Дунаем, и мы (Ю.П., Каталин и я) прожигаем воскресный день под ослепительным апрельским солнцем. Прожигаем, надо сказать, красиво, нахально и весело. Потому что ситуация все равно безнадежная и от нас не зависящая: вылет нашего самолета с утра отложен до полуночи, вот мы и позволяем себе то, чего не можем позволить в Москве, - расслабиться и получить удовольствие.

Юрый, не ешьтэ эту калбасу, она капченая, вам вредно, - это Каталин строгим голосом. Можно подумать, что она доктор-диетолог: того не ешьте, этого не пейте. А ее «Юрый» все равно «подворовывает» со стола в кафе, где мы приземлились: то рюмочку опрокинет, «пока Катька не видит», то салями кусок целиком заглотнет, не прожевав, «если Катька бдительность потеряет»…

Вообще, эта пара еще тогда, в далеком 2001-м и много позже, производила на меня неизгладимое впечатление. И снаружи (всегда выделялась из толпы необъяснимой особенностью), и тем, что происходило меж ними и что они не скрывали. Да они шутили своей любовью, и делали это весьма элегантно. Она - как будто строгая и воспитанная барышня, а он - хулиган, соблазнивший такую вот венгерскую гордячку своим ярким и яростным способом жить.

Да я же шпана был, шпана таганская, - вспоминал тогда, в Будапеште, Юрий Петрович, - мне один раз так накостыляли, что я еле домой дошел. Мать дверь открыла и обмерла от моего вида…

Пятница в фильме «Робинзон Крузо», 1947 год.

Дальше шли подробности с комментариями к прошлому житью-бытью. А я тогда и потом поражалась его такой откровенности, которую не всякий публичный человек, да еще с мировым именем, себе позволял. Безоглядная детская открытость, после которой что хочешь, то и думай о нем. А его это не волнует. Да плевал он на то, кто и что про него подумает. Его дар - жить и творить - как будто и не нуждается в чужих «думалках»: Любимов слишком сильный, слишком цельный и неделимый. Красивый мужчина, так похожий на стареющего, но не старого льва. Потому что красиво стареет.

У этой открытости есть безусловные плюсы, но и болезненные минусы. Да, ею он обезоруживает всякого, но без расчета - просто по-другому не умеет. Но и сам страдает, поскольку открытость исключала какую-либо защиту. На репетиции спектакля «Горе от ума» я вижу, как он вдруг теряется, когда на свое замечание получает со сцены спор в хамоватой манере. Но это растерянность не перед хамством невоспитанного артиста, а перед примитивной заземленностью человека вообще, его одноклеточным устройством. Как же так? Ведь он столько работал над ее исправлением, пытается облагородить природу, наивно полагая, что та рано или поздно превратился в породу (а вдруг?), а в результате что он имеет? Наглость зарвавшегося артиста? В этот момент его широкие сильные плечи вдруг как-то мягко опадают. Но, оказывается, ненадолго: Юрий Петрович обиду не держит. Ему просто некогда - премьера же через неделю.

В фильме «На подмостках сцены», 1956 год.

Вот он сидит в своем кабинете на втором этаже. Стены белые, и одна, что за спиной, вся в надписях - ему, о нем, о его беспутных и таких разномастных, но все-таки любимых артистах. Филатов, Демидова, Высоцкий, Золотухин, Славина, Жукова, Смехов, Фарада, Полицеймако, Шаповалов, Антипов - представители золотого периода Таганки. Разная степень дарования, разные характеры, судьба. Но все они - птенцы его гнезда, даже в самостоятельном полете сохраняющие его родовые черты - какую-то дерзкую независимость, некоторых, правда, сильно обманувшую.

Но не о них речь, а о том главном человеке, кто собрал свою драгоценную коллекцию и стоял над ними, позволяя им встать наравне с собой. Не каждый смог сохранить себя и свое достоинство на такой высоте. Кто-то кубарем полетел вниз, приняв падение за свободный полет. А он остался - в своем кабинете, под белой стеной с разноцветными автографами великих, которые восхищались театральным домом, построенным Любимовым, и его свободолюбивыми обитателями. Даже теперь, когда его нет в этом доме почти 900 дней, я вижу его здесь и только здесь - за небольшим столом под этой стеной.

С Мариной Ладыниной в фильме «Кубанские казаки», 1950 год.

Ах, как горько… Оттого, что Юрий Петрович не засмеется, не рассердится, не поразит парадоксальным ответом: вот кто истинный парадоксов друг. Эта осиротившая стена - свидетель времени, событий, судеб… Круг Любимова - ученые, философы, художники, но не представители власти, терпевшей дерзости режиссера и цинично позволяющей интеллигенции иметь в лице Таганки клапан для выпускания пара. Не допущены в его кабинет и разбогатевшие цеховики, отчаянно строившие свой бизнес в подполье плановой экономики СССР. Про модных персонажей и говорить нечего: с наступлением нового времени новой России им путь сюда заказан. Тут у Любимова нет двойных стандартов, он не бегает меж кремлевских башен, как это стали делать некоторые его коллеги. Он - Художник, Мастер. А Мастеру такая суетливость не пристала. И это - главный урок Мастера.

В фильме «Каин XVIII», 1963 год.

Как и еще один урок - великодушия. Эпизод, за который мне до сих пор стыдно: события на гастролях Таганки в Чехии, которые повлекли за собой трагические перемены в жизни театра. Тогда я не поверила Юрию Петровичу и заняла позицию наблюдателя. Через полтора года, уже оказавшись в Чехии, докопалась до сути: до вранья переводчицы, которая ввела в заблуждение журналистов. Поняла свою ошибку, позвонила Юрию Петровичу и просто, без объяснений сказала: «Юрий Петрович, простите меня». На другом конце была секундная пауза, показавшаяся мне вечностью. Без лишних слов я была прощена. Великодушие - свойство только по-настоящему больших людей и истинных талантов.

И, наконец, наша последняя встреча. 95-летний Юрий Петрович приходит в редакцию «Московского комсомольца» - в театральной премии «МК» (кстати, единственной газетной премии в России) он объявлен «Человеком года». Точнее, сначала он не приходит, потому что Каталин, которая за рулем, заблудилась. А мы-то все уверены, что у Любимова есть персональный шофер. Оказывается, нет. Живут скромно после ухода с Таганки.

Но вот они с Каталин добираются до редакции. По коридору идет седой как лунь человек. Глаза его голубые-голубые и смеются. Это ему 95? Ему-ему, но он такой свободный, такой радостный! Сидит за столом главного редактора, пьет водку, закусывает копченой колбасой и просто треплется - про театр, политику, опять театр.

Все-таки странное дело - еду по Москве и много где натыкаюсь на Юрия Петровича. То есть думаю о нем, хотя до этого и не помышляла: Таганка (его театр вместе с площадью) - это он. Конфедерация театральных союзов и Чеховский фестиваль, что в Леонтьевском переулке, - он. Отель «Мариотт» на Тверской, а может, и на Петровке - здесь мы, кажется, пили с ним кофе. В «Шереметьево» на рассвете прилетали из Будапешта, а в Вахтанговском он репетировал «Бесов», и я заглядывала туда, чтобы встретиться с Каталин. Я прошу у него прощения и думаю о нем. Почему? Наверное, закон сохранения энергии - самый главный: чем она сильнее у человека, тем мощнее въелась, прямо-таки вгрызлась в каменные стены, чтобы остаться там навсегда. Любимов - это как раз та самая энергия, которая навсегда.

Лет. Основатель знаменитой «Таганки» , режиссер с мировым именем, он работал и с оперой, и с драмой, и был строгим наставником для своих актеров. О нем ходили легенды, в его театр выстраивались ночные очереди. Ироничный взгляд, энциклопедические знания - таким его помнят все. Юрий Любимов еще при жизни вошел в учебники театральной истории, сообщает корреспондент «МИР 24» Наталья Дюжикова.

«Репетиции - это счастье невероятное, особенно, когда он начинал хулиганить. Он потрясающе показывал. После Юрия Петровича выйти и хотя бы приблизительно не позорно сделать то, что он просил, было очень сложно», - говорит заслуженная артистка России Анастасия Колпикова.

Его характер закалила сама эпоха. Родился накануне Октябрьской революции, в 19З0-х годах семья пережила репрессии. В Великую Отечественную молодой актер Юрий Любимов выступал на линии фронта. Победу встретил уже в составе труппы театра имени Вахтангова. Вскоре он пробует себя в качестве режиссера. А в 1964 году Любимову предлагают возглавить Театр драмы и комедии, который находился на Таганской площади. Туда он приходит со своими учениками из Щукинского училища и после первой же премьеры становится известен всей Москве.

Его «Добрый человек из Сезуана» с молодыми Высоцким, Хмельницким, Демидовой стал шедевром и символом любимовской «Таганки» .

На репетициях Юрий Любимов сидел в зале с неизменным фонариком. Актеры не столько слушали команды режиссера, сколько следили за его сигналами. Если фонарь быстро мигал, значит, надо читать динамичнее. Такой жесткий любимовский метод был прекрасным лекарством от зазнайства для молодых звезд .

«Делает мастер! А коллектив должен слушать мастера, а не говорить: я не хочу», - говорил театральный режиссер, актер и педагог, народный артист России Юрий Любимов.

Популярность театра на Таганке была такой, что люди занимали очередь с ночи, лишь бы попасть на спектакль. Ходили на Высоцкого, Золотухина, Филатова, Демидову. Однако все созданные мастерами образы - заслуга Юрия Петровича.

«Здесь он делал оперный театр, чтобы артист был синтетическим - он мог петь, он мог двигаться, он мог переходить из одной ипостаси в другую, и это было очень органично. Этим, конечно, мы всегда покоряли публику. Это в принципе до Любимова в такой концентрации не делал никто», - говорит музыкальный руководитель театра на Таганке Татьяна Жанова.

Начало 1980-х годов для Юрия Любимова было непростым временем. Смерть Владимира Высоцкого, запрет спектаклей. О том, что советские власти лишили его гражданства, Любимов узнал в Лондоне. Был там в творческой командировке. Запад принял советского режиссера с восторгом. Вернулся на родину он уже во времена перестройки и продолжил работать в театре на Таганке.

Спектакли, которые он поставил, до сих пор собирают аншлаги. Как говорят актеры, они не теряют формы. Вот знаменитая постановка «Марат и маркиз де Сад»: п ациенты психлечебницы разыгрывают историю убийства Марата, одного из вождей Французской революции.

«Там во второй части звучит главная фраза - без любви и созидания душа становится пустой. И вот это как раз чувство противостоит этим всем «террористам» - Корде и прочему-прочему. Но все, как всегда у Любимова, сделано в очень острой форме, причем в острой музыкальной форме», - говорит музыкальный руководитель театра.